Любовница понарошку - Лэннинг Салли - Страница 4

– Понимаешь, так как он абсолютно бесчувственная рыба, я в полной безопасности, – пояснила Айрис. – Можно не бояться, что он вдруг вздумает влюбиться в меня. По контракту, мы на людях делаем вид, что влюблены, а во всем остальном наши дорожки расходятся в разные стороны. Все очень просто.

Сесили скривила непередаваемую гримасу.

– Это я виновата. Если бы я не рассказала тебе об этих слухах о твоем отчиме, ты бы никогда не познакомилась со Стоктоном.

– Ничего страшного не произошло. – Айрис поспешила утешить подругу: – Только представь себе: я слетаю в Альпы, поплаваю на яхте, поживу в свое удовольствие, не считаясь с расходами. Ведь сколько лет я жила, пересчитывая каждую копейку!

Но Сесили продолжала хмуриться.

– Я что-то боюсь, как бы эта история не ударила по тебе самой.

– Да брось ты. Кстати, ты знаешь, у Стоктона находятся две мои лучшие работы. Представляешь, какая ирония судьбы, – они у человека, которому совершенно безразлично, что они из себя представляют, лишь бы их цена росла. И ты еще боишься, что я влюблюсь в него? Совершенно невероятно!

– А жаль… У него такое тело…

– Может быть, может быть. Вероятно, я бы не прочь вылепить его, но переспать – никогда! Кроме того, я давно уже в эти игры не играю.

Сесили отхлебнула вино.

– Ты точно уверена, что Стефан не виноват?

– Конечно!

– Ты ведь говорила мне как-то, что ты получила в наследство гораздо меньше, чем думала.

– Да, и к тому же драгоценности его матери, которые он мне обещал, так и не нашлись. Ну что же, у каждого бывают трудности с финансами. Ты знаешь это по собственному опыту. Это ведь вовсе не значит, что человек – мошенник.

– А он ничего не рассказывал тебе о своей работе?

Айрис на секунду задумалась.

– Ты знаешь, мы никогда не говорили с ним на такие темы. – Голос Айрис задрожал. – С ним было так здорово! Он всегда шутил, распевал какие-то песенки громовым голосом, дурачился. Как мне его не хватает…

Сесили запустила пальцы в свою белокурую шевелюру.

– Пообещай мне, что ты будешь поосторожнее. И если тебе что-то не понравится в вашем договоре, позвони своему юристу.

– Ладно. – Айрис подмигнула подруге.

– Давай сходим куда-нибудь поужинаем, а то что-то не хочется готовить. За углом есть чудесный польский ресторанчик.

– Чудесно, но пообещай, что мы больше не будем говорить о Стоктоне.

И впрямь, имя Джералда Стоктона в тот вечер больше не упоминалось.

На следующий день ровно в три часа Айрис стояла перед секретаршей Джералда. Октябрьский день баловал теплом. На Айрис было великолепное длинное льняное платье цвета летнего неба. В ушах красовались золотые сережки-кольца, которые Стефан подарил ей на восемнадцатилетие.

Непослушная грива волос была сколота золотой заколкой. Искусный макияж и цвет платья превратили ее глаза в синие омуты.

Секретарша приветливо улыбнулась. – Мистер Стоктон скоро освободится. Он просил его извинить, мисс Крейн, но он немного отстал от графика.

Итак, ее маринуют в приемной, как обычного посетителя. Как пациента у зубного врача. Она именно так себя и чувствовала, как будто сейчас ей будут удалять зуб – нервы на пределе, тяжесть в желудке. Ну уж нет, она не намерена терпеть подобное отношение!

– Я не думаю, что мистер Стоктон хотел заставить меня ждать. Я лучше сразу к нему пройду, – решительно заявила она.

И прежде чем блондинка смогла что-либо возразить, Айрис открыла дверь и вошла.

Стоктон сидел перед столом, на котором возвышалась груда бумаг. Услышав стук двери, он раздраженно поднял глаза. Айрис фамильярно сказала:

– Здравствуй, дорогой. Ты ведь не хотел, чтобы я торчала в приемной? Как ты поживаешь?

А затем Айрис закрыла дверь, заговорщически подмигнула Джералду и заговорила нормальным голосом:

– Знаете, в возрасте тринадцати лет я мечтала стать актрисой. Так что я, видимо, получу удовольствие от этой игры.

– Первое, что вам нужно усвоить, так это то, что меня нельзя отвлекать, когда я работаю, – сказал Стоктон резко.

– Но, милый, – проворковала Айрис, хлопая длиннющими наклеенными ресницами, – я ведь твой маленький каприз.

На долю секунды ей показалась, что у Стоктона в глазах промелькнула тень какого-то чувства, но тотчас же погасла. Если она вообще была. Глядя на Айрис ледяными глазами, он отчетливо проговорил:

– Я не шучу.

– Как скучно ты живешь! – Айрис решила окончательно перейти на фамильярный тон. Надо же войти в роль.

Джералд встал. Он был без пиджака и галстука. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, открывая взору узкую полоску груди, поросшую темными волосами.

– Давай говорить напрямую, – сказал он с опасной мягкостью. – Я обладаю сведениями по делу Кенела, так что именно я заказываю музыку.

Айрис непокорно задрала подбородок.

– Не люблю, когда мне указывают, что делать.

– Придется научиться.

– Джералд, мне кажется, ты кое-что забываешь. У нас взаимовыгодный договор. У тебя есть что-то, нужное мне, но и я могу кое-что тебе предложить. Так что мы с тобой на равных.

– Двух руководителей не бывает – это первое корпоративное правило.

– Но мы ведь говорим не о корпорациях, а о любви с первого взгляда, о страсти, об обожании. – Айрис томно посмотрела на Джералда. – Здесь совсем другие правила.

– Ну конечно, ты же у нас специалист в этой области.

Айрис вспыхнула.

– Давай сразу же договоримся. Я не позволю тебе напоминать мне о моей репутации каждую минуту, когда тебе это вздумается! Если ты думаешь, что сможешь топтать меня все эти восемь дней, подумай как следует. Не на ту напал.

– Когда ты сердишься, ты становишься еше красивее, – неожиданно заметил Стоктон. – Интересно, а как ты выглядишь, когда занимаешься любовью?

– Этого тебе никогда не узнать!

– Согласно желтой прессе, ты и не знаешь, что такое любовь. Ты используешь человека, пока он тебе полезен, а затем переходишь к следующему любовнику.

Он подошел к ней и взял за плечи, не спуская с нее жестких глаз.

– Я никак не могу понять, как ты, будучи такой ограниченной, можешь создавать произведения искусства, которые дышат правдой жизни? Или зачем ты с твоим-то талантом играешь в эти дешевые любовные игры?

Айрис вздрогнула. Заговорив о ее работах, он затронул ее за живое. Она сказала резко:

– Я пришла сюда, чтобы подписать документы, а вовсе не для того, чтобы мой характер разбирал по косточкам человек, который ни черта не смыслит в чувствах, особенно в таких чувствах как любовь.

Он отпустил ее, с усмешкой покачав головой.

– Ты просто не знаешь, что ответить.

– Моя личность и мои скульптуры не противоречат друг другу.

– Да неужели?

С неожиданной догадкой Айрис сказала:

– Ты знаешь, в чем твоя проблема? Ты не привык, чтобы тебе противоречили. Особенно женщины. Я могу поспорить, что с утра до ночи ты только и слышишь: да, сэр; нет, сэр; как вам угодно, сэр. Это тебя и испортило.

– А ты наверняка окружена толпами мужчин, которые сломя голову влюбляются в тебя, соглашаясь со всем до тех пор, пока ты спишь с ними.

Гнев охватил Айрис.

– Я повторяю тебе еще раз. Если ты собираешься всю эту неделю только и делать, что обсуждать мои любовные дела, то я просто умру от скуки.

– А мне совершенно наплевать – скучно тебе или нет, пока ты делаешь то, что я говорю.

Джералд вытащил из ящика стола два листка бумаги.

– Прочти это. Здесь два экземпляра договора.

Мой секретарь заверит наши подписи.

На листке тяжеловесным юридическим языком было сформулировано их соглашение. Внимательно прочитав текст, Айрис не заметила никаких юридических закавык.

– Я согласна подписать этот договор, если и ты его подпишешь.

Джералд сложил листки так, чтобы не было видно текста, и позвонил по телефону.

– Камилла, я хотел бы, чтобы вы подтвердили наши подписи.

Айрис в растерянности смотрела на контракт. Как она могла согласиться прожить неделю рядом с человеком, который считал неважным все то, во что верила она? Что она вообще знает о нем? Может, как только она войдет в его квартиру, он изнасилует ее? И чем ей тогда помогут эти бумажки? Ведь Сесили предупреждала ее, что Джералд Стоктон может оказаться грозным противником, с которым не так просто справиться. Разве она послушалась подругу?