Радикальный удар - Байкалов Альберт - Страница 22

Антон не стал больше задерживаться. Теперь он знал, с какой стороны подступить к Мусосту. Тем более прошло достаточно времени, чтобы препарат, развязывающий язык, начал действовать. Но это не означало, что Мусост с ходу все расскажет. Нужно уметь правильно формулировать вопросы и понимать ответы находящегося под воздействием «Болтуна» человека.

Мусост сидел, прислонившись спиной к дереву. Из полуоткрытого рта по подбородку на грудь стекала слюна. Рядом стоял Москит.

Антон присел перед бандитом на корточки и залепил ему пощечину. Тот повалился на бок. Однако Москит подставил колено и не дал ему лечь.

— Мусост, тебя Сату ждет.

— Где? — он поднял блуждающий взгляд на Антона.

— Тебе лучше знать.

— Надо в Сухую падь идти. Это далеко. Но ты, русский, не проведешь. — Пытаясь погрозить указательным пальцем, он поднял руку, но она безвольно упала на землю.

— Как зовут твоего отца? — Антон пытался заставить говорить бандита. Тот еще сопротивлялся дурманящим мозг наваждениям. Однако совсем скоро слова, произнесенные окружающими, будут у него сразу превращаться в образы.

Антон поднял взгляд на Москита:

— Где Габбро?

— На той стороне, — Москит показал взглядом на дорогу. — Тоже взял себе кого-то из земляков.

— Поменяйся с ним.

— Вызывал, командир? — раздался через минуту голос Гайрбека. Бывший милиционер, подняв над головой автомат, продрался через кустарник и встал рядом.

Уронив голову на грудь, Мусост слегка раскачивался в такт сердцебиению.

Антон взял его за волосы и запрокинул голову.

— Сату, Мусост не справился с порученным ему заданием, что будем с ним делать?

Габбро быстро сообразил, что от него требуется, и с ходу, на родном языке, стал отчитывать Мусоста:

— Ты стал совсем как русский. Неужели не смог сжечь три грузовика? Там бы ребенок справился!

Бандит напрягся и даже открыл глаза. В следующий момент он заговорил:

— Аллах свидетель, я делал все как надо, но кто мог знать, что этот шакал Селедин окажется стукачом?

— Придешь на место, где я сказал, что буду ждать тебя, — все подробно расскажешь.

— Конечно, Сату!

— Ох, не верю я тебе… Опять что-нибудь напутаешь. — Габбро нагнулся, упер руки в колени и заговорил тише: — Ты хоть помнишь, где мы должны встретиться?

— Я сейчас приеду, — заверил Мусост.

— Ты опять все напутаешь и приедешь не туда, — продолжал засыпать бандита упреками Габбро.

Мусосту сейчас должно казаться, будто он говорит со своим полевым командиром.

— Ну как же, завяжи мне в Рошни-Чу глаза, и я дойду до Белых камней, — с вызовом ответил бандит.

Антон с Габбро переглянулись. Старший лейтенант пожал плечами. Он не знал, где это, но было понятно, что в районе селения Рошни-Чу.

— Ты работай. — Антон выпрямился. — Я пойду к Шаману.

Капитан продолжал допрашивать все того же боевика. Было видно, что тот неохотно идет на контакт. Но у Филиппова уже был козырь.

— Как дела? — Антон посмотрел на Шамана.

— Стоит на своем. С бандитами в лесу не жил, все время дома. Они ему сообщали, куда выйти, и он шел.

— Тебя как зовут? — обратился Антон к пленнику.

— Индарби.

— А в каком селении ты живешь?

— В Ачхой-Мартане.

— Значит, Мусост лжец? — удивленно спросил Антон.

— Почему? — Индарби напрягся.

— Твой командир уверен, что ты можешь показать дорогу, — соврал Филиппов. — Сам он уже не имеет такой возможности, но сказал, где примерно обитает Сату. Это за Рошни-Чу, в районе Белых камней.

— Почему он сам этого не сделает? — растерялся бандит.

— Я отрезал ему мужское достоинство, и теперь ему надо в больницу, — обыденным тоном объяснил Филиппов. — То же ждет и тебя, если ты начнешь с нами шутить.

От ужаса у бандита изменился голос:

— Вы… Как вы можете? Вы же русские!

— Где ты видишь здесь русских? — вновь перейдя на родной язык, насмешливо спросил Шаман. — У нас нет национальностей. Мы — ваши проводники в ад.

— Ты, я вижу, чеченец и знаешь наши обычаи, — быстро заговорил Индарби. — Пройдет время, и тебе отомстят.

— Нет, — покачал головой Шаман. — Не получится.

— Хорошо, я готов рассказать, как найти Сату, — сдался пленник. — Где гарантии, что об этом не узнают остальные моджахеды?

— Они не узнают, — заверил Антон. — Кстати, никто из них не молчит. Каждый хочет теперь получить бонус. Просто мы сравниваем показания. Вдруг кто-то пытается нас обмануть? Видишь, даже ваш главарь заговорил.

— Схрон между Белыми камнями и ручьем. — Индарби отвернулся, поиграл желваками, словно сдерживая слезы, и продолжил: — Рядом овраг. Он очень большой и длинный. В нем мы прячем машины.

— Как выглядят эти камни? — спросил Антон.

— Выше моего роста. Два их там, стоят рядом. Пять шагов между ними…

Некоторое время Чана наблюдал за Ступой и Патыком, раз за разом прокручивая в голове предстоящий разговор. Милиционеры сидели в припаркованной у тротуара патрульной машине и за обе щеки уплетали пирожки. Было время обеда. Вокруг сновали люди. Но от любопытных глаз блюстителей порядка закрывала задняя стенка кафе «Бистро».

— Оружие брать с собой будешь? — спросил Хатуева Байсагар.

— Обязательно, — кивнул тот, не сводя взгляда с машины. — Я ведь один, а их двое.

Байсагар протянул ему пистолет:

— Если все пойдет не так, вали их и беги. Мы рядом.

Чана покачал головой:

— У меня граната. Так надежнее.

— Смотри, как знаешь. — Байсагар убрал пистолет под сиденье.

— Главное, чтобы задние дверцы не были заблокированы. — Хатуев вытер вспотевшую ладонь о джинсы.

— Тогда просто пройдешь мимо, — сказал Байсагар.

— Мимо нельзя, — цокнул языком Чана. — Увидят — точно узнают.

— Смотри, делай как знаешь, — вздохнул Байсагар.

Чана вынул из нагрудного кармана булавку, снова положил ее на место. Ее он использует, когда отпадет надобность в гранате, чтобы зафиксировать предохранительную чеку.

— Чего ждешь? — насторожился Байсагар.

— Ничего. — Хатуев вынул гранату, отогнул усики и осторожно потянул за кольцо.

— Есть! — невольно вырвалось у него.

Кольцо Чана надел на мизинец руки, в которой удерживал Ф-1. Байсагар завороженно наблюдал за его действиями.

Чана сунул руку с гранатой в карман ветровки, толкнул свободной рукой дверцу и вышел. Только бы не забыть и не разжать руку. Тогда у него будет всего несколько секунд, чтобы откинуть гранату в сторону. Не спеша направляясь к машине с ментами, он огляделся. Но поблизости не было ничего подходящего, куда можно было закинуть «эфку». Повсюду люди. Ну и место они выбрали! А может, оно и к лучшему? Эти хапуги в форме тоже не дураки. Наверняка будут сговорчивей. Ведь должны понимать, что из-за их жадности могут пострадать те, чей покой им положено оберегать.

«Интересно, сколько я смогу продержаться? — подумал он. — Ведь еще ехать, подниматься в квартиру…»

Чана споткнулся о бордюр. Слегка. Но и этого оказалось достаточно, чтобы спина вмиг стала мокрой. Он впервые пожалел, что решил шантажировать не с помощью пистолета, а «эфки». На худой конец взял бы «РГД», от нее и дверца машины защитит.

С росших вдоль дороги тополей летел пух. Было жарко. Вот и машина. Хатуеву показалось, что он слышит, как чавкает Ступа. Милиционер держал левой рукой на уровне подбородка небольшую пластиковую тарелочку, а правой — пирожок. У Патыка руки тоже были заняты.

Чана украдкой оглянулся по сторонам и шагнул к машине. Хватило мгновения — и вот он сидит на заднем сиденье. Выпрямленная рука с гранатой, как раз между так ненавистными ему людьми.

— Замерли. Дернетесь, мозги вылетят! — негромко сказал он, заранее зная, что криком может лишь навредить. Мало того что реакция в этом случае может последовать самая непредсказуемая, так еще и на улице услышат.

— Вот так встреча! — Ступа выронил пирожок и тарелочку. Навалившись грудью на рулевое колесо, он осторожно повернул голову к напарнику. Патык был белее мела. Правая рука с одноразовым стаканчиком странно дергалась, остатки кофе выплескивались на одежду.