Строптивая невеста - Лэм Арнетта - Страница 21

— Что это за звук?

Элпин прислонилась к стене, сняла туфельку и принялась растирать ушибленные пальцы.

— Какой звук? — заинтересовался Сала — дин.

— Мне показалось, что из туннеля донесся шум.

Сердце Элпин бешено забилось. Она затаила дыхание. О, если бы она могла их видеть! Но увы, потайная дверь была столь тщательно пригнана, что ни лучика света не проникало в туннель.

— Давай фонарь, я посмотрю, что там, — предложил Саладин.

Элпин задрожала и, поспешно надев туфельку, попятилась прочь из приютившей ее ниши. Оказавшись в основном коридоре, она прижалась к стене. Собравшись с духом, она дотронулась до кармана, в котором лежал ключ.

— Наверно, это крыса.

— С каких это пор в твоем замке появились крысы?

— С той поры, как передохли змеи. Змеи! — Элпин прислушалась, не шелестит ли по грязным камням пола чешуйчатое тело… Ее колени подогнулись.

— А что, если они не передохли, а, наоборот, расплодились?

— Не может быть, — заявил Малькольм. — Обе змеюки были самцами.

— Откуда ты знаешь? Они были похожи, как две капли, вплоть до ядовитых зубов.

Ядовитые зубы!

— Меня уверял в этом продавец змей на рынке в Барселоне.

— И ты поверил этой скотине? Ты что, забыл, как он пытался всучить тебе корону Изабеллы?

— А тебе — меч твоего прославленного тезки! — расхохотался Малькольм. — Ты собирался купить его!

— Забудь о-продавце змей и наших юношеских приключениях. На чем мы остановились? Ах, да… Ты собирался поделиться со мной своим планом относительно Элпин.

Голос Малькольма понизился до неразборчивого бормотания. Элпин снова прокралась в нишу и прижалась ухом к маленькой двери, через которую когда-то спокойно пробиралась внутрь. Но это было много лет назад. Она была одиноким, отчаявшимся ребенком. Она стала озлобленной, отчаявшейся женщиной — и никак не может разобрать, что там бормочет этот чертов Малькольм!

Когда шепот прекратился, Саладин присвистнул и заявил:

— Меня впечатлили твои смелые идеи.

Какие идеи? Мучимая нетерпением, уставшая стоять в темноте, Элпин постаралась собраться с силами и дышать потише.

— Ты ничего не слышал? — спросил Малькольм.

— Опять шум в туннеле? Возможно, явился призрак Властителя Границ.

— Ба! Да это сказки! — не согласился Малькольм.

Элпин знала об этом больше его. Первый взгляд на взрослого Малькольма Керра убедил ее, что Властитель Границ и ее Ночной Ангел — одно и то же. Но почему Малькольм не знает о том, кто это на самом деле?

— Он меня всегда интересовал, — признался Саладин. — Узнать бы, существует он на самом деле или же это просто сказка, которую выдумали родители, чтобы пугать непослушных детей!

— Тебе интересно все на свете, от звезд на небе до истории грехопадения.

— Пожалуйста, — процедил Саладин, — вернись к теме нашей беседы. О чем мы говорили?

Вы говорили обо мне! Черт бы побрал этого противного Малькольма! Поделится он своим планом или нет?

— Мы, помнится, беседовали о грызунах в туннеле. У меня возникла идея. — Голос Малькольма стал тише: по-видимому, он направился в глубь кабинета. — Ты пойдешь ко входу в туннель. Я влезу в эту маленькую дверцу. Мы выгоним паршивую крысу в огороженный сад.

Сердце Элпин замерло. Именно тем путем, о котором говорил Малькольм, она сумеет убежать. Много лет назад она проникла в замок именно через дверь в саду. Она пробежит по темному коридору и через окованную железом дверь выскочит в сад. Или же воспользуется ходом, ведущим в башню, и спрячется там. Но мысль о том, что ей придется снова войти в башню, которую она некогда считала своим домом, беспокоила Элпин больше, чем возможная встреча с крысой.

— Мне не нужны крысы в саду. Именно там я обычно возношу молитвы Аллаху.

— Бери с собой ятаган. Ни одна крыса не устоит перед этим клинком.

— Да не пойду я в этот ход!

— Почему? Неужели ты боишься? А я-то полагал, что мавры не ведают страха.

— Даже если змеи сдохли, а крысы стали безобидны, я помню, каких ловушек ты наставил в этом коридоре.

Ловушки! О, Господи! Куда она влезла? И когда эти двое продолжат разговаривать о ней?

— Это было давно. Я все их обезвредил. Саладин недоверчиво фыркнул:

— Неужели я оставил бы такие опасные вещи там, где на них может наткнуться ни в чем не повинный слуга?

— Может, и нет, но ведь этим ходом никто больше не пользуется. И я не собираюсь.

— Никто, если не считать этих отвратительных, мохнатых пауков с длинными лапами, — согласился Малькольм.

Пауки? Подумаешь! Элпин никогда не боялась пауков.

— Мерзкие твари! — с отвращением произнес Саладин.

— Только не говори, что ты боишься насекомых.

— Боюсь, если это такие же пауки, как тот, что пару лет назад укусил миссис Эллиот. Бедняга чуть не скончалась.

Ядовитые пауки! Элпин аж взмокла. Ее охватил леденящий страх.

Заскрипела кожаная обивка: кто-то из мужчин встал с кресла. Элпин убеждала себя не нервничать. Даже смертельно опасные пауки не нападают первыми и боятся людей. Разве не так? Она отнюдь не была уверена в этом, но ей казалось, что у нее хватит времени убежать, если она не споткнется о какую-нибудь из ловушек Малькольма и не попадет в сеть…

— Мне почему-то не верится, что змеи сдохли, — подал голос Саладин.

— Странно. Я готов в этом поручиться.

— Что-то ты слишком жаждешь заманить меня в эту дыру. Подозреваю, что ты хочешь, чтобы я там на что-нибудь напоролся.

Да здравствует скептицизм Саладина!

— Я давно перерос подобные забавы.

— Поклянись честью девятого графа Ки — лдалтона!

Элпин полагала, что понятие чести, графской или какой-либо иной, было глубоко чуждо Малькольму. Лично она не поверила бы ему, даже если бы он поклялся костями Христа.

— Обидно, что ты не веришь мне.

— Правильнее будет сказать, что я слишком давно знаком с тобой и меня твои слова не убедили.

— Погоди, — предложил Малькольм. — Присядь. Я расскажу Элпин про крыс, а уж она придумает, как с ними поступить.

— Вот уж не думал, что ты когда-нибудь будешь хвалить ее.

Да! Теперь-то она узнает, что у него на уме!

— Времена меняются. Люди тоже. — Элпин буквально видела, как он пожимает плечами.

Саладин расхохотался:

— Да уж. Ей ты готовишь знаменательные перемены.

Какие еще чертовы перемены? Когда они прекратят говорить загадками? Можно подумать, они знают, что она подслушивает… При этой мысли по коже Элпин побежали мурашки. Но она отказалась от нее — они не могут знать, что она стоит здесь.

— Кстати, где Элпин? — спросил Саладин.

— Наверно, катается верхом. Ей понравился серый в яблоках мерин.

— Это норовистая зверюга. Ты думаешь, она с ним справится?

— Надеюсь. Мне бы не хотелось, чтобы девчонка пострадала. Уверен, что тогда барон найдет, что сказать.

Барон! Услышав упоминание о ненавистном дядюшке, Элпин топнула ногой.

— Опять шум!

— Это твои мавританские фантазии. Там ничего нет, кроме привидений, крыс и пауков.

Элпин задрожала.

— Что скажет Синклер, когда узнает, что она предпочла жить здесь, а не у него? Ведь он — ее единственный родственник.

— Он все еще в Ирландии. Никак не налюбуется на внука.

— Он сильно изменился с тех пор, как твоя мачеха одержала над ним верх, Малькольм. Он захочет узнать об Элпин.

— Да. Я могу известить его письмом, но, как мне кажется, первой новость должна узнать леди Мириам.

— А ты расскажешь барону и леди Мириам то, что только что рассказал мне?

Интересно, что там рассказал великий Малькольм?

— Нет, не думаю, — нежность, прозвучавшая в его голосе, заставила Элпин замереть. — Я предпочитаю, чтобы мои планы относительно ее остались в моем сердце.

«Кинжал гораздо лучше смотрелся бы там», — подумала Элпин.

— Ну что ж, оставляю тебя наедине с письмами, — сказал Саладин. — Подошло время прочесть мои молитвы.

Когда Элпин услышала звук закрывающейся двери, она осторожно выбралась из туннеля. Оказавшись в зале, она плюхнулась в кресло и с облегчением вздохнула. Прогулка по закоулкам замка Килдалтон почти ничего не дала ей, если не считать информации о том, что у Малькольма имеется некий план. Элпин решила точно выяснить, что же у него на уме.