Дорога на Балинор - Стентон Мэри - Страница 9

— Никогда не знаешь, что может случиться, — пробормотала она, и с материнской озабоченностью поджала губы. — Я места себе не находила. — Затем спросила: — Как твои ноги? Из больницы пришла повестка на новые рентгеновские снимки.

«Этого еще не хватало, — подумала Ари. — Рентген это такое дорогое удовольствие. И так денек выдался несладкий. Еще не хватало снова слышать про всевидящее око».

— Сегодня ноги ведут себя отлично, — солгала она. — Мне не нужен рентген. — Она соскочила с седла и спрыгнула на землю. И хоть боль была невыносимая, Ари вида не подала. — Еще несколько недель верхом, и ты б думать забыла об этом несчастном случае.

Снова подозрительный быстрый взгляд на ее ноги. Энн нагнула голову. Ари знала, что Энн ей не поверила.

— Ну что ж, — подхватила она с вымученной улыбкой. — Мы все только об этом и мечтаем. Но надо быть осторожнее, моя… — Она вовремя спохватилась и закончила: — Ари.

Ари снова поймала себя на мысли, что многое б отдала, чтобы знать свою жизнь до этого несчастного случая, когда она сломала ноги и получила сотрясение мозга. Ах, если б знать что-нибудь о своих настоящих маме и папе. Как бы хорошо знать, почему из всех возможных приемных родителей, которые могло выбрать бюро социального обеспечения, ей достались именно Энн и Фрэнк, которым так трудно найти с ней общий язык. Которые все три тяжелых месяца ее медленного выздоровления здесь на ранчо обращались с ней со смешанным чувством любви и почтения.

— Я думаю, врач-ортопед будет на седьмом небе от счастья, когда увидит меня через семь недель, Энн. Нынешним утром мы с Бегом раз пять перепрыгнули через забор. И проскакали галопом добрых минут двадцать.

— Прогуляй его, чтоб он как следует остыл к приходу Кармайклов, — сказала Энн, а потом добавила с хозяйской повелительностью: — И не забудь почистить стойла, слышишь?

— Будет исполнено, — бодро козырнула Ари. Взяв поводья Бега в руку, она повела его в конюшню.

Они шли по проходу со стойлами, расположенными по обеим сторонам, к мойке. Ари ничего не помнила о своей предыдущей жизни, но твердо знала, что это место всегда любила. Стойла были из лакированного дуба с железными кормушками и черными двустворчатыми калитками из жердей. Почти все лошади табуна паслись на лугах. В конюшню их пригоняли на ночь. Ари сама вызвалась чистить стойла: убирать навоз и постилать свежую подстилку до возвращения скакунов. Латунные таблички с их именами висели над каждой калиткой: МАКС, БЫСТРЫЙ, СМЕЛЫЙ, КАУРКА, ШОКОЛАДКА — из конца в конец конюшни по обе стороны прохода.

Она подвела Бега к колонке с холодной водой и сняла с него седло и уздечку. Привязав его к стойке, она включила душ. Линкольн с тяжелым вздохом свернулся в углу. Ари еле сдерживалась от смеха. Линкольн заранее смирился со скукой, которую готовило ему каждое утро: ежедневное выгуливание и мытье коня, чистка загонов, тренинг лошадей-однолеток на длинном поводу. Лишь через несколько часов Ари сможет уделить время Линку, расчесать его шерсть и вымыть его белые лапы. А сегодня к тому же должна прийти Лори Кармайкл — сегодня первое занятие по верховой езде.

При мысли об этом Ари помрачнела и в сердцах шлепнула Бега по крутой шее. Она хотела поговорить с Лори и попросить ее не пользоваться мундштуком, когда та будет ездить верхом на Беге. Фрэнк сам соглашался, что Лори не бог весть какая наездница, а такие непутевые ездоки первым делом любят прибегать к металлическим удилам: так ведь проще всего управлять лошадью, которая умнее хозяина.

Бег повернул голову и посмотрел на нее. В глубине его карих глаз застыл вопрос.

— Это будет недолгий урок, Бег. Обещаю. — Бег — конь могучих статей, добрых семнадцати ладоней высоты, и ей приходилось тянуться к его уху на цыпочках. Ари не обращала внимания на струи воды, попадающие ей на спину. — Я попрошу ее сегодня пользоваться трензелем. Ты же сам знаешь, будь на то моя воля, и духа этих Кармайклов на ранчо не было б.

Бег кивнул головой, словно понимая, что она говорит. Ари погладила его по атласной шее, потом по белому шраму в центре лба. С Бегом всегда так. Он все понимает.

За те месяцы, что Ари пришлось здесь выздоравливать, она заново изучила ранчо «Глетчеров ручей» и весь круг здешних работ. Энн и Фрэнк выращивали и натаскивали на ранчо свыше четырех десятков лошадей. Фрэнк говорил, что на их ранчо лошади имеют все, о чем может мечтать коневладелец, и даже больше. Выгоны были сочные и зеленые. Их окружали со всех сторон изгороди из трех слег. Все постройки — конюшни, сараи, дом и крытый корт были выстроены из красного кирпича, жарко горящего на солнце и нежной охрой переливающегося в дождливый день. У ветеринара, обслуживающего ранчо, дока Бонс было свое достаточно просторное помещение с настоящей больничкой для покалеченных лошадей в большой конюшне. Был на ранчо даже маленький ресторанчик, где посетителям подавали ленч и обеды во время лошадиных ярмарочных смотрин.

И, главное, были, разумеется, конские тропы. Километры троп. Ари и док Бонс как-то днем обследовали замысловатые тропы, петлявшие через лесок и по лощине. Док Бонс везла Ари в коляске. Некоторые глухие тропинки не вели никуда. А иной раз вели куда угодно. Ари расспрашивала доктора Бонс о загадочных пещерах и катакомбах, которых и лесу было великое множество. Она говорила пожилой женщине-ветеринару, что они ужасно манят ее, особенно пещера на южном выгоне.

Вспомнив об этой пещере, она даже застыла, не снимая руки с шеи Бега. Южный выгон. Там она видела этот жуткий глаз.

Доктора Бонс ее признания не смутили. Но она предостерегла Ари от катакомб. Миллионы лег назад глетчеры-ледники двигались по этим краям подобно гигантскому призрачному кораблю. Они медленно двигались, а земля под ними дыбилась, как океанские волны, вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась и складывалась в складки, сглаживая путь ледникам к морю. Этот гигантский айсберг давно уже исчез, но после него под гладкими холмами остались пещеры и катакомбы.

Ари ужасно тянуло гуда. Она и сама не понимала почему. Она как-то сказала об этом Фрэнку и добавила, что хотела бы исследовать их и посмотреть, куда они ведут, но он с каким-то странным испугом посмотрел на нее. По натуре он был кротким человеком, даже пугливым. Лоб его испещряли морщины, по обе стороны рта пролегали глубокие складки. Складки стали еще резче, когда Ари поведала ему о том, как эти пещеры манят ее.

— Что ты! Что ты! — воскликнул он, наклоняясь к ней, так что она почувствовала его дыхание. — Не вздумай. Держись от них подальше!

— Линкольн не даст мне заблудиться, — напомнила она, пораженная его резкой реакцией. — Он приведет меня домой. Да и Бег тоже.

Вот только Бег больше ей не принадлежал. Не забывай об этом, напомнила себе Ари.

— Я и так помню, — вслух сказала она. — Что угодно могу забыть, только не это. — Она стерла воду с шеи Бега. Грива у него была длинной и так и струилась, переливаясь на свету. — Как я могу забыть, что ты теперь принадлежишь кому-то другому? — Она дотронулась до серебряной раковины в кармане. Она так и лежала там теплая. — О, Бег, — с грустью поговорила она. — Как бы мне вспомнить самой, откуда я? Или чья? — Она покатала ракушку на ладони. Она была почти горячей.

— Да, Бег, есть кое-что, — проговорила она громко, — есть кое-что, что я хочу сделать. И кое-куда сходить. Помоги мне, Бег!

Большой конь опустил голову ей на плечо, тепло дыша в волосы. Но ответа у него не было.

Глава девятая

— Спокойнее, принцесса, — закричал через весь ипподром мистер Кармайкл. — А если не будет слушаться, проучи его хлыстом.

Лори Кармайкл усмехнулась.

— Ради бога, папа, — и нагнулась, чтобы обмахнуть свои новенькие блестящие сапоги для верховой езды полотенцем. Лори была ширококостной девушкой, ростом немного ниже Ари. Ее белокурые волосы были подвязаны узлом на затылке. — Ты еще не готова? — резко бросила она Ари.

Ари на дух ее не переносила.