Роза огня - Лэки Мерседес - Страница 48

Бутерброды оказались не такими уж сытными, но их хватило, чтобы потерпеть до ужина. Как Роза и предполагала, слугам оказалось гораздо легче принести поднос к ней в комнату, чем накрывать стол в столовой для единственной гостьи. И когда ужин был подан, она поняла, что повар не только англичанин, но и служил в Индии: основным блюдом была говядина с карри. Девушка решила, что это своего рода испытание: повар хотел узнать, как она отнесется к подобной еде.

К счастью, то, что они с отцом так часто принимали англичан, сослужило Розе хорошую службу: она полюбила карри.

— Говядина с карри! — радостно воскликнула она. — И рис с шафраном! Ах как хорошо! Я так давно не пробовала как следует приготовленного карри!

Горничная буквально просияла.

— Ох, мэм, мы в последнее время все больше одни, и мой Чарли готовит то, что больше всего нам по вкусу, а мы так любим карри! Хозяин, так тот тоже любит карри и даже хвастается перед гостями, что у него такой замечательный повар. А вот мистер Дюмон не такой, он говорит, что у него натура нежная.

Судя по тону и выражению лица горничной, Роза заключила, что Поля Дюмона в этом доме не слишком любят.

— Чарли… Это и есть повар? — Поскольку горничная не спешила покинуть комнату, Роза принялась за еду. Карри был острым, как и положено карри, а говядина — такой нежной, что чуть не таяла во рту. Розе не пришлось притворяться, что блюдо ей по вкусу. — Ох, какая прелесть! Настоящий пукка карри! Пожалуйста, передайте Чарли, что я не пробовала такого вкусного блюда с тех пор… с тех пор, как профессор Карамджит сам готовил карри для нас с папой.

Горничная покраснела, и Роза поняла: догадка, что Чарли — ее муж, была правильной. Следующие слова горничной подтвердили это.

— Чарли — мой муж. Он и повар, и всякую тяжелую работу делает. Это он принес ваш сундук. Он служил в армии в Индии, был ординарцем у офицера, а потом, когда отслужил, решил не возвращаться домой, а попытать счастья здесь. Он мог, конечно, отправиться и в Австралию, да только Чарли говорит, что ему не нравится овец пасти.

— Что ж, я рада, что он выбрал Америку, — ласково сказала Роза. — Пожалуйста, передайте ему, чтобы не слишком беспокоился о моем меню. Я буду есть то же, что и вы, — не сомневаюсь, что это просто объедение.

— Благодарю вас, мисс, я ему скажу. Так для нас и правда будет легче. — Горничная по-свойски подмигнула Розе. Удовольствие от похвалы сделало ее лет на десять моложе. — Мистер Дюмон, вот уж кто капризничает и требует всегда чего-нибудь особенного! Не так уж трудно бывает обслужить мистера Камерона и его гостей, но когда в доме всего один новый человек… — Горничная пожала плечами. — Если желаете, оставьте поднос за дверью, как поужинаете, а я потом его заберу, когда буду запирать дом на ночь. Вам к завтраку приготовить чай или кофе?

«Пукка Кибер» не был, на взгляд Розы, тем напитком, с которого хотелось бы начинать новый день, хотя он, конечно, разбудил бы кого угодно.

— Кофе, пожалуйста, — виновато сказала Роза. — Как истинная американка я нуждаюсь в ежедневной порции кофе.

— Ну и я тоже, хоть Чарли этого и не понимает, — заговорщицки улыбнулась горничная. — А раз вы желаете кофе, значит, и мне достанется чашечка — ведь он приготовит целый кофейник. Я подам завтрак около семи, мисс. Желаете принять ванну сегодня или завтра утром?

— Сегодня, но я вполне могу все приготовить и сама, — рассмеялась Роза. — Вам не нужно так уж беспокоиться.

— Ну, если вы уверены… Тогда я ухожу. Если что-нибудь понадобится, — она кивнула на шелковый шнур с кистью у постели, — вы просто позвоните.

С этими словами горничная вышла, оставив Розу наслаждаться превосходным — и очень, очень английским — ужином. На десерт были поданы даже меренги со взбитыми сливками!

«Странно, что англичане, если у них всегда такая еда, еще способны управлять своей империей. Я подумала бы, что у них не должно оставаться энергии ни на что другое, кроме пищеварения!»

С довольным вздохом Роза выставила поднос за дверь.

«Хорошо, что я пробуду здесь недолго. Бьюсь об заклад: Чарли к пятичасовому чаю готовит булочки с кремом и плюшки. Через несколько дней мне пришлось бы туго шнуровать корсет, чтобы влезть в свои платья».

Роза не спеша приняла ванну и еще почитала перед сном, хотя и думала, что после раннего пробуждения и полного впечатлений дня сразу уснет как убитая. Выбор между романом Дансени и книгой по магии, которую она захватила с собой, оказался нелегким.

«Удовольствие или долг? Да Бог с ним! В конце концов, я же на каникулах!»

Однако Роза была слишком добросовестна, чтобы полностью пренебречь своими обязанностями, а потому пошла на компромисс: она читала книгу по магии, пока ванна наполнялась, а «Дочь короля страны эльфов» — потом.

Однако книга захватила ее не так, как ей хотелось бы: знание о том, что магия — реальная, живая сила, мешало с головой погрузиться в занимательную сказку. Если магия реальна, может быть, и эльфы — вовсе не выдумка? Знал ли Дансени, что магия на самом деле существует? Книга была написана так, что Роза решила: знал.

Потом она с некоторым сожалением отложила роман и читала трактат по магии, пока глаза не начали слипаться. Как средство от бессонницы он почти не уступал старине Уоллису Баджу; Роза скоро обнаружила, что голова ее клонится, положила книгу на столик и выключила непривычное электрическое освещение.

Если ей и снились сны, Роза их не запомнила. Оказавшись снова в городе, слыша все те ночные звуки, к которым привыкла в Чикаго, она спала крепче, чем в поместье Камерона. Разбудила ее горничная, раздвинувшая портьеры: утро уже наступило.

После основательного завтрака — снова типично английского, с овсянкой и тостами, — поблагодарив Провидение, что по крайней мере Чарли не подал еще и копченого лосося, Роза оделась и принялась составлять для Снайдера список мест, которые хотела бы посетить. Среди них было одно, которое, как подумала девушка, может вызвать удивление дворецкого, — лавка китайского травника. Это и являлось главной причиной желания Розы побывать в Чайнатауне.

Среди многочисленных посетителей ее отца был один китаец — выпускник Оксфорда, специалист в традиционном траволечении, и девушка испытывала уверенность, что, если бы профессор Хокинс следовал советам своего друга и принимал оставленные им лекарства, он бы не умер так рано.

«Если я собираюсь выполнить всю необходимую работу, мне понадобится выносливость, которую не могут обеспечить ни» пукка Кибер «, ни кофе».

Была и еще одна забота: Роза просто не могла себе позволить выбывать из строя на два-три дня каждый месяц или принимать лауданум, чтобы побороть боль: он затуманивал рассудок. Тот же ученый — знаток целебных трав — оставил лекарство и Розе, но запас уже почти иссяк. Обычный врач отнес бы ее неприятности за счет «типичной женской истерии» и стал бы лечить ее опием; Розу это совсем не привлекало, и она решила выяснить, не сможет ли один китаец приготовить смесь лекарственных трав, составленную другим.

«Что касается всего остального — мне еще нужна обычная аптека и некоторые магазины. Может быть, стоит попросить Снайдера показать мне самые красивые места, если останется время».

Что еще? Хорошо бы сделать Ясону рождественский подарок. Но какой подарок можно сделать такому человеку? Что Роза могла бы купить такого, чего у него не было бы в избытке?

«Может быть, удастся найти что-нибудь в Чайнатауне».

Список содержал уже так много пунктов, что на это ушел бы целый день. А вечером… Ах, вечером она поедет в Оперу! И будет сидеть в отдельной ложе! Такой роскоши она никогда не могла себе позволить. Ее ожидало редкостное удовольствие, и, глядя на приготовленное для такого случая платье, Роза рассмеялась, вспомнив, как представляла себе свое последнее посещение Оперы.

«Из этого вышла бы великолепная финальная сцена спектакля: бедная, отчаявшаяся, одинокая героиня, испускающая дух под упоительные мелодии Пуччини!»