Роза огня - Лэки Мерседес - Страница 34

Его соображения по поводу трансформаций были вполне разумны, хотя и ограниченны. Ди никогда не пытался осуществить превращение сам и лишь пересказывал то, что узнавал от коллег на Континенте. Он — как и полагалось Повелителю Воздуха — больше интересовался мистической стороной вопроса. Сильфы всегда были самыми слабыми из стихийных духов и к тому же самыми капризными. На них не следовало особенно полагаться, тем более что они были не в силах сосредоточить внимание на чем-либо больше, чем на час-другой. Из сильфов получались великолепные посланники и собиратели информации, они могли доставить что угодно из любого места в мгновение ока, но если с их Повелителем случалось несчастье и он посылал их за помощью, вполне могло случиться, что без присмотра они отвлекались в пути и оставляли своего Повелителя истекать кровью.

Да и безобидны они были не больше, чем торнадо или ураган. Ни одному претенденту на могущество Повелителя Воздуха не случалось повторить одну и ту же ошибку дважды. Неосмотрительным редко удавалось прожить достаточно, чтобы рассказать о своей ошибке. Впрочем, так было со всеми стихиями. Каждая имела свои сильные и слабые стороны и каждая была смертельно опасна.

В последнем разделе своей книги Ди описал первое испытание, которому подвергается подмастерье, прежде чем стать Мастером — Повелителем Воздуха, и Камерон счел, что Розе будет особенно полезно об этом прочесть.

«Пусть это послужит ей предостережением».

Он с интересом ждал, что будет, когда Роза дочитает книгу. Она закрыла фолиант и отложила в сторону, но не сразу взялась за следующий. Судя по выражению ее лица, она размышляла, можно ли задать вопрос. Наконец она смущенно кашлянула и сказала:

— Наверное, большая часть этого — чепуха?

— Действительно, многое тут выдумка, но любой мало-мальски образованный читатель сразу поймет, в чем нет смысла, — спокойно ответил Камерон.

— Однако последняя глава… — Роза не закончила фразу, но в ее голосе прозвучал вопрос.

— В последней главе все изложено точно, поскольку там описывается испытание, которому должен подвергнуться подмастерье, стремящийся стать Повелителем Воздуха, — сказал Камерон так прозаически, словно сообщал, что солнце встает на востоке. — Испытания, разумеется, отличаются друг от друга. Они определяются природой духов; единственное для всех общее — это высокая цена магической власти. Ничто не дается даром.

Роза ничего не сказала, да Камерон и не ждал, что она что-нибудь скажет. Вскоре она открыла вторую книгу и начала читать вслух.

Она закончила чтение около четырех утра, и Камерон сдался. Если Роза и могла с легкостью преодолеть стресс, пережитый накануне, то он не мог.

Когда Роза закрыла книгу, он откашлялся и сказал:

— На сегодня достаточно, мисс Хокинс…

— Раньше вы называли меня Розой, — перебила она. Он с досадой понял, что так и было.

— Действительно. Прошу меня простить.

— Не нужно извиняться, — к его удивлению, ответила Роза. — Употребление имени или даже прозвища может иметь разный смысл. Иногда это служит указанием на то, что один из собеседников много выше другого, но может говорить и о равенстве, если подобная вольность возможна для обеих сторон.

Камерон невольно улыбнулся, оценив разумность ее слов.

— Что ж, прекрасно. Я охотно разрешаю вам называть меня Ясоном. Что касается прозвища, у меня его никогда не было.

— Честно говоря, не могу себе представить, чтобы кто-то осмелился дать вам прозвище. — Голубые глаза за стеклами очков озорно блеснули. — Я тоже не возражаю, чтобы вы называли меня Розой, а не Розалиндой: я никогда не находила в себе особого сходства с героиней, в честь которой меня назвали.

— Вы имеете в виду шекспировскую Розалинду? — снова удивился он. — Но почему бы и нет?

— Потому что меня назвали не в честь шекспировской Розалинды, а в честь проказливой жены повесы из «Летучей мыши», — покраснев, призналась Роза. — Мой отец больше любил оперетту, чем драму. Камерон расхохотался:

— Ну, тут я могу его понять! Мы хорошо поработали сегодня, Роза, и многого достигли. Благодарю вас, и спокойной ночи.

— Доброй ночи, Ясон, — ответила она, поднимаясь и расправляя юбку. — Позвольте сказать, что, как ни странно, я искренне надеюсь: утром не обнаружится, что все это мне приснилось из-за слишком усердного чтения средневековых манускриптов и излишней живости воображения. Будь магия реальностью, жизнь была бы куда более интересна.

— Магия — это реальность, Роза, — серьезно сказал Камерон ее отражению в зеркале. Сказал так тихо, что Роза не услышала его. — Она реальна настолько, что скорее похожа на ночной кошмар, чем на сладкие грезы. Молю Бога, чтобы вы никогда этого не узнали.

Утром Роза проснулась в полной уверенности, что все события вчерашнего вечера ей приснились. Они были настолько фантастичны, что поверить в них было бы просто смешно. Железнодорожный магнат, ведущий двойную жизнь… Маг, реально повелевающий духами стихий… Абсурд! Она посмеялась над собой, потянулась и приготовилась вставать…

Но как только она отдернула полог и протянула руку за очками, обнаружилось, что очки плавают в воздухе перед самым ее носом, а посреди комнаты висит мерцающий огненный шар.

Роза схватила очки и поспешно надела их. Расплывчатый огненный шар превратился в саламандру. Ошибки быть не могло: это то самое похожее на ящерицу, сияющее огненно-желтым светом создание с ярко-голубыми глазами, которое она помнила. Только непонятно, та же это саламандра, что и вчера, — никаких отличительных признаков заметить нельзя.

Но тут создание заговорило, и голос его оказался совсем другим — более высоким и пришепетывающим, как у застенчивого ребенка.

— Что ты желаешь сегодня надеть, госпожа? — почтительно спросила саламандра.

Роза заморгала и выпалила первое, что пришло в голову.

— Коричневый шерстяной костюм и кремовую шелковую блузку. — В конце концов, сейчас ноябрь, и лучше надеть что-нибудь теплое.

Саламандра начала вращаться, и дверца гардероба распахнулась.

Костюм выскользнул наружу — жакет и юбка, — как живой.

— Этот? — спросила саламандра, и костюм начал поворачиваться из стороны в сторону, демонстрируя себя Розе.

— Э-э… да, — ответила она, пытаясь прийти в себя.

Теперь открылся ящик комода, и из него выскользнула блузка. На глазах у Розы она развернулась, и складки, появившиеся на ней от лежания в ящике, исчезли.

— Эту? — вежливо поинтересовалась саламандра. — Или, может быть, другую?

Блузка была шелковой и кремовой — детали отделки сейчас значения не имели.

— Я… Да, эта прекрасно подойдет. — Роза с изумлением следила, как костюм повесил себя на спинку кресла, как за ним последовала блузка, нижние юбки и остальное белье. Уже не спрашивая указаний Розы, саламандра достала пару ботинок из тонкой коричневой замши: ботинки скользнули по полу к креслу, и весь ансамбль был в сборе.

— Не желаешь ли принять ванну? — пропищала саламандра. — Завтрак уже подан, я все приготовлю, пока ты будешь есть.

— Да, пожалуйста, — пробормотала Роза.

Саламандра, по-прежнему вращаясь, влетела в дверь ванной.

Роза накинула пеньюар, лежавший в изножий кровати, и прошла в гостиную. В камине горел огонь, в комнатах было тепло.

«Конечно, как же может огонь не гореть: ведь саламандра — дитя Огня. Может быть, она нуждается в близости огня».

На столе Розу, как обычно, ждал поднос с завтраком. Она села, все еще потрясенная, что, впрочем, не помешало ей отдать должное восхитительной еде. Не успела она доесть, как в дверь, теперь уже не вращаясь, снова влетела саламандра.

— Ванна готова, госпожа, — сказала она. — Не нужно ли тебе чего-нибудь еще?

— Нет… Сейчас ничего не нужно, — неуверенно ответила Роза.

— Ты только скажи, если тебе что-то понадобится, и это сразу появится. — Саламандра крутанулась в воздухе и исчезла.

Роза положила вилку, не сводя глаз с того места, где только что была саламандра.