Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы

Маршак Самуил Яковлевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы - Маршак Самуил Яковлевич - Страница 51

Изменить размер шрифта:

Ступая легко, подошел он туда,

Где мэр и старшины сидели,

И с низким поклоном сказал: — Господа,

Пришел толковать я о деле.

Есть у меня особый дар:

Волшебной силой тайных чар

Вести повсюду за собою

Живое существо любое,

Что ходит, плавает, летает,

В горах иль в море обитает.

Но чаще всего за собой я веду

Различную тварь, что несет нам беду.

Гадюк, пауков вызываю я свистом,

И люди зовут меня пестрым флейтистом.

И тут только каждому стало заметно,

Что шея у гостя обвита двухцветной

Широкою лентой, а к ней-то

Подвешена дудка иль флейта.

И стало понятно собравшимся в зале,

Зачем его пальцы все время блуждали,

Как будто хотели пройтись поскорее

По скважинам дудки, висевшей на шее.

А гость продолжал: — Хоть я бедный дударь,

Избавил я хана татарского встарь

От злых комаров, опустившихся тучей.

Недавно Низама я в Азии спас

От страшной напасти — от мыши летучей.

А если угодно, избавлю и вас —

Из Гаммельна крыс уведу я добром

За тысячу гульденов серебром.

— Что тысяча! Мы вам дадим пятьдесят! —

Прервал его мэр, нетерпеньем объят.

Флейтист порог переступил,

Чуть усмехнувшись — оттого,

Что знал, как много тайных сил

Дремало в дудочке его,

Ее продул он и протер.

И вдруг его зажегся взор

Зелено-синими огнями,

Как будто соль попала в пламя.

Три раза в дудку он подул.

Раздался свист, пронесся гул.

И гул перешел в бормотанье и ропот.

Почудился армий бесчисленных топот.

А топот сменился раскатами грома.

И тут, кувыркаясь, из каждого дома

По лестницам вверх и по лестницам вниз —

Из всех погребов, с чердаков на карниз

Градом посыпались тысячи крыс.

Толстые крысы, худые, поджарые,

Серые, бурые, юные, старые, —

Всякие крысы любого размера:

Крупный вор и жулик мелкий,

Молодые кавалеры —

Хвост трубой, усы как стрелки, —

Крысы-внуки, крысы-деды,

Сыроеды, крупоеды, —

Все неслись за голосистой

Дудкой пестрого флейтиста.

Прошел квартал он за кварталом.

А крысы вслед валили валом,

Одна другую обгоняя.

И вдруг бесчисленная стая

Танцующих, визжащих крыс

Низверглась с набережной вниз

В широкий, полноводный Вéзер…

Одна лишь смелая, как Цезарь, —

Часа четыре напролет

Плыла, разбрызгивая воду.

И, переплыв, такой отчет

Дала крысиному народу:

— Едва лишь флейта зазвучала,

Как нам почудилось, что сало

Свиное свежее скребут

И яблоки кладут под спуд.

И плотный круг сдвигают с бочки,

Где заготовлены грибочки,

И нам отпирают таинственный склад,

Где сыр и колбасы струят аромат,

Вскрываются рыбок соленых коробки,

И масла прованского чмокают пробки.

На тех же бочонках, где масло коровье,

Все обручи лопнули — ешь на здоровье!

И голос, приятнее в тысячу раз

Всех ангельских арф и лир,

Зовет на великое празднество нас:

— Возрадуйтесь, крысы! Готовится пир

Всех ваших пирушек обильней.

Отныне навеки становится мир

Огромной коптильней-солильней.

Всем, кто хочет, можно, дескать,

Чавкать, хрупать, лопать, трескать,

Наедаться чем попало

До отказа, до отвала!

И только послышались эти слова,

Как вдруг показалась громада —

Прекрасная, гладкая голова

Сверкающего рафинада.

Как солнце, она засияла вблизи,

И шепот раздался: — Приди и грызи!

Но поздно!… Уже надо мной

Катилась волна за волною…

Экая радость у граждан была!

Так они били в колокола,

Что расшатали свои колокольни.

Не было города в мире довольней.

Мэр приказал: — До ночной темноты

Все вы должны приготовить шесты.

Норы прочистить, где крысы кишели.

Плотники! Плотно заделайте щели,

Чтобы не мог и крысенок пролезть,

Духу чтоб не было мерзостной твари!

Вдруг появился флейтист на базаре.

— Тысячу гульденов, ваша честь!

— Тысячу гульденов? — Мэр городской

Ошеломлен был цифрой такой.

Было известно ему, что казна

В городе Гáммельне разорена.

Столько рейнвейна и вин заграничных

На торжествах и обедах публичных

Выпили дружно мэр и старшины…

Тысяча гульденов? Нет, половины

Хватит на то, чтоб наполнить вином

Бочку, огромную с высохшим дном!

Можно ли тысячу гульденов даром

Бросить бродяге с цыганским загаром,

Дать проходимцу, который притом

В город явился, одетый шутом?…

Мэр подмигнул музыканту: — Мы сами

Видели нынче своими глазами —

Крысы погибли в реке, как одна,

И не вернутся, конечно, со дна.

Впрочем, мой друг, городская казна

Что-то за труд заплатить вам должна,

Скажем — на добрую пинту вина.

Это совсем неплохая цена

За то, что минутку

Дули вы в дудку.

А тысячу мы посулили вам в шутку.

И все же, хоть после бесчисленных трат

Бедный наш город стал скуповат,

Гульденов мы вам дадим пятьдесят!