Вовка - зелёная фуражка - Шманкевич Андрей Павлович - Страница 4

— Я уже всё посмотрел… — ответил Вовка и положил голову на мамины колени.

Потом мама уверяла, что ясно слышала, как он сказал:

— А Сенька говорил, что на Севере девчонок не водится…

Сам Вовка этого вспомнить никак не мог. Но что верно, то верно: кладя голову к матери на колени, он как раз об этом подумал! Выходило, дружок его Сенька-тюбетейка ошибся. На Севере-то девчонки водятся! Да ещё какие… Про реки всё знают, знают, как их забирают в трубы, знают, как они электричество делают!

«А может, больше нету, только одна? — продолжал свою думу Вовка. — Может, нечаянно попала?»

Если говорить откровенно, Вовка ничего не имел против Светки. Что же теперь делать, раз она девчонкой народилась? А так… Почему бы не рассказать ей про все свои машины и самолёты, про альбомы, карандаши и краски, которые он сам уложил в свой чемоданчик. Мог бы тоже показать, а то и дать примерить свою пограничную фуражку!

— Мама! А фуражку мою мы не забыли в Армавире? — спросил он, поднимая голову с колен матери.

— Чего это ты вспомнил про неё? — засмеялась мать. — Боюсь, не скоро тебе придётся щеголять в ней. Посмотри вон, что на воле творится!

Она откинула край брезента, и в машину ворвался снежный вихрь.

— Май месяц, а тут февраль метелит… — продолжала мама. — Ну вот, стала машина. А может, приехали?

— Нет… — ответил отец. — До отряда ещё километров сорок, а оттуда ещё на лошадях до заставы будем добираться.

Мама только вздохнула…

— Погулять хочешь? — спросил отец, соскакивая с машины.

— Хочу… — сказал Вовка и протянул отцу руки.

Вокруг машины снова крутились снежные струи.

Они неслись то в одну сторону, то в другую, взмывали вверх, снова обрушивались на брезент.

Отец подошёл к водителю:

— Ну что, загорать будем?

— Видимость ноль, товарищ старший лейтенант. Но, я думаю, это ненадолго… Ты не укачался? — спросил неожиданно водитель у Вовки. — А подружка твоя десятый сон уже досматривает…

Вовка хотел было сказать, что Светка совсем ему не подружка, что с девчонками он не водится, но промолчал.

— Да ты, я вижу, неразговорчивый… — засмеялся водитель и спросил у отца: — Сколько ему?

— Скоро шесть стукнет, — ответил отец.

— О! Оглянуться не успеешь, как солдатом станет… Смотрите! Я же говорил, что это ненадолго…

И снова снегопад мгновенно прекратился, и тут же полыхнуло солнце. Машина, точно обрадовавшись погоде, понеслась по дороге. Не прошло и часа, как она влетела на единственную улицу посёлка, пересекла его и остановилась перед большим деревянным зданием.

Солдат с автоматом, стоявший на крыльце, приоткрыл дверь и что-то крикнул внутрь. Из дверей вышли три солдата и побежали к машине.

Первым подбежал рослый солдат с золотыми лычками на погонах.

— Здравия желаем, товарищ старший лейтенант! С благополучным прибытием! — выкрикнул он.

— Спасибо, сержант! — ответил Вовкин папа и вскинул руку к фуражке. — Как дела? Новостей нет?

— Полный порядок в погранчастях, товарищ старший лейтенант! — ответил сержант. — Только вот дорога на заставу…

Сержант покрутил головой, и всем стало ясно, что дорога на заставу ничего хорошего не сулит.

— Верхами добрались, — добавил сержант. — Мосток на Бешенке еле дышит, вода уже по льду идёт, но лёд ещё держит… Надо торопиться.

Сержант и один из солдат помогли снять с грузовика вещи. Второй солдат побежал к лошадям. Отец отправился докладываться начальству. А Вовка, как сняли его с машины, так и стоял, удивлённо глядя на новый мир, раскинувшийся перед ним.

Посёлок, его дома и улицы и всё, что окружало посёлок, — всё было непохожим на привычное, армавирское. Но больше всего Вовку поразил лес. Только с одной стороны посёлка сразу же за домами — огромное поле, заснеженное, без единого бугорка, деревца или кустика. Даже пятен на нём никаких, частые сыпучие «заряды» прикрыли всё свежим снегом.

На поле Вовка только взглянул, а вот от леса не мог глаз оторвать. Лес окружал посёлок сплошной тёмной стеной. Вовке казалось, что в этом лесу нет отдельных деревьев, что это окружил посёлок литой тёмно-зелёный вал, через который не пробраться ни пешему, ни конному, — куда уж там на машине проехать! «Вот бы наших ребят сюда… Это им не Третья роща…»

В Армавире на берегу Кубани чудом сохранился небольшой лесок. В нём без труда можно было сосчитать все кусты и деревья. Называется этот лесок почему-то Третьей рощей, хотя даже дедушка Макарыч не помнит, чтобы существовали роща первая и вторая. В Третьей роще армавирцы гуляют по праздникам. Бывает, столько привалит народу, что не всякая семья найдёт себе местечко под деревом. И всё же ребятам Вовкиной ватаги роща казалась в будние дни дремучим лесом. Если забрели в рощу, то идут по тропкам молча, гуськом, наступая друг другу на пятки. А ведь даже из самой середины рощи были видны и дома городские, и гора Фортштадт за рекой, и сама Кубань…

Вовка глядел на здешний лес, и его чуть познабливало. «Это вам не Третья роща…»

А ведь где-то в этом лесу была папина застава, на которую везли Вовку с мамой. Может быть, всё, о чём говорил Сенька, начнётся за этими крайними домами посёлка?

А ещё Вовка думал: «Такой лес даже рисовать страшно… И краски не найдёшь. Наверно, зелёную нужно с чёрной мешать…»

Оглядывая лес, Вовка совсем забыл про Светку. Но она напомнила о себе.

— Мама! — сказала она за Вовкиной спиной. — А по этому озеру лодки и катера плавают летом, правда же?

Интересно, где это она озеро выглядела? Лес да поле… Это она его, Вовку, дразнит… Ну, погоди!

Светкина мама, ни с кем в это время не разговаривавшая, сердито ответила:

— Опять ты встреваешь? Будут, будут плавать! Как растает лёд, так и поплывут… И больше не приставай. Займись чем-нибудь… Поговори вон с Вовчиком!

В Армавире Вовка не растерялся бы: через пролом в заборе, за поленницы, мимо сараюшки — раз-два и нету! А тут удрать некуда, и Светка уже рядом.

— Знаешь, как это озеро называется?.. — начала она.

Но Вовка с тихой угрозой оборвал её:

— Отскочь! Я с девчонками не вожусь…

— Вот интересно… — пожала плечами Светка. — С кем же ты будешь на заставе водиться, если нас там всего два человека детей?

— С Хмурым буду водиться… — Вовка вызывающе посмотрел на девчонку.

У Светки даже глаза округлились от изумления. Но она скоро пришла в себя и так громко рассмеялась, что у Вовки в горле запершило от обиды.

— Эх, ты! — смеялась Светка. — С Хмурым он будет водиться! Да Хмурый только авкнет один разок — и от тебя ничегошеньки, ничегошеньки не останется!

— Останется… — буркнул Вовка.

— Пуговки, может быть, останутся… — продолжала смеяться Светка. — Он потом их выплюнет, вот они и останутся… Сразу видно, что ты ещё малышка.

Ничего другого более обидного Светка не могла бы и придумать: Вовка терпеть не мог, когда его называли маленьким. А тут ещё и «малышка»!

— А ты кто? Сама ты кто? Ты большая, да?.. А… а фуражка пограничная у тебя есть? Из настоящей переделанная? Ага! Замолчала?

Зелёной пограничной фуражки у Светки не было, и она растерялась.

— Да у тебя, наверно, и простой тюбетейки нет! — наступал Вовка.

Светка даже попятилась от него.

— Ну и не надо! И не водись! Целуйся со своей фуражкой! — выкрикнула наконец Светка и побежала к матери.

Вовка остался один. Перед ним лежало огромное заснеженное озеро. Как оно называется? Света-то, конечно, знает!

И как это по нему плавают лодки и катера? Света, конечно, видела! А он никогда в жизни не видел ни катеров, ни пароходов. Вот и попробуй вообрази! Простую лодку он видел и даже катался на ней с двоюродными Колей и Таней по Армавирскому морю. Но сам Коля говорил, что их море больше похоже на корыто с водой, чем на настоящее море, и никакие катера здесь не плавают…

Пока Вовка так размышлял, в большом двухэтажном доме на другой стороне зазвенел звонок и через несколько минут из его дверей на улицу брызнули мальчишки и девчонки, большие и маленькие, с портфелями и ранцами. На улице сразу стало шумно и тесно. Ребята по двое, по трое расходились по посёлку, но не все — некоторые по тропинке, протоптанной в снегу, цепочкой потянулись к другому большому зданию, стоящему недалеко от школы на берегу озера. Мальчишки шли рядом с девочками, разговаривали с ними, смеялись, и никто из них почему-то не сказал ни одной девчонке: «Отскочь!» или: «Я с девчонками не вожусь»…