Чудо для тебя - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 14

— А почему вы считаете, что я молода? Может, я с дедом своим поссорилась? — Решительный, но немного странный разговор поднял настроение.

— Бабушки не плачут по таким случаям. Ваше восприятие жизни очень яркое и очень… Я завидую вам.

— Завидуете? А уж не дедушка ли вы сам, случайно?

— Ну что вы. — Смущенный смайлик.

— Так все же почему вы считаете, что я молода?

— Потому что я за вами шпионил.

— В каком смысле? — Настя чуть не подавилась остывшим чаем.

— Ходил за вами по улицам, выглядывал из-за угла, подсматривал в бинокль… — Фраза сопровождалась картинкой, изображавшей мрачного субъекта в широкополой шляпе и с пистолетом.

— Издеваетесь. — Смайлик, грозящий пальцем.

— Как я могу! — Широкая улыбка. — Я полностью откровенен!

— О! Бонд, Джеймс Бонд.

— Практически.

— А если без шуток? — Насте было страшно любопытно, каким образом Тагир сделал выводы о ее возрасте.

— Без шуток… Тогда все предельно просто. Анастасия, то есть вы, популярная личность в этом чате. Тагир, то есть я, личность, может, менее популярная, но, несомненно, внушающая доверие. Вот я втерся в доверие к некоему Бобу Соевому — и выведал ваш электронный почтовый адрес. Провел поиск по этому адресу с помощью «Яндекса», отличный, кстати, поисковый сервер, всю правду про вас рассказал.

— Все явки-пароли сдал?

— О, да. Там обнаружилась ссылка на ваш сетевой дневник, в Живом Журнале.

Настя улыбнулась — Живой Журнал, сокращенно ЖЖ, хранилище сетевых дневников, она открыла для себя еще в институте. Эта хитрая система позволяла вести дневник в Сети, читать дневники других людей — если те, конечно, этого хотели, — комментировать записи друзей, получать комментарии и советы самой. Отличная квинтэссенция общения, этакий параллельный мир.

— Ой!

— Почему «ой»? Ладно, не будем отвлекаться от темы. Вот там ваш дневник называется весьма красноречиво: «Дневник юной бухгалтерши». Заведен три года назад, владелец — Anastasya. Вряд ли за три года юная бухгалтерша успела превратиться в старую каргу. Вы, кстати, отлично пишете: легко, ярко и, что для женщин редко, кратко.

— А я уже подумала, грешным делом, что вы ясновидящий.

— Отнюдь.

— А у вас есть ЖЖ?

Тагир медлил с ответом. Что, интересно, такого сложного в этом вопросе? Есть всего два ответа. Выбор несложный.

— Есть. Я истинный интернет-маньяк.

— И? — подтолкнула его Настя.

— Ничего исключительного. Tagir. Все просто.

— Ага.

Настя открыла еще одно окошко и нашла журнал, зарегистрированный на этот ник: черно-бело-серый дизайн, ничего лишнего. Очень по-мужски — и очень красиво. Идеальная, хрупкая и чистая красота, японская графика. «Тагиричье» — вполне функциональное и ироничное название. В друзьях у автора несколько сотен человек — популярный журнал. У самой Насти друзей в «дневнике» было чуть больше ста.

— Любопытная Стася тут же пошла смотреть дневничок. — И ехидная улыбка.

— Женское любопытство, но дальше обложки я пока что не пошла. Вы же мой дневник уже наверняка изучили.

— Каюсь, каюсь, грешен.

— В свете более близкого знакомства — не стоит ли перейти на «ты»? — Предложение напечаталось просто само собой. Настя немного помедлила, но все же отправила его.

— Как прикажет милая дама. — И картинка с кланяющимся человечком. — Большая честь для меня.

— Договорились.

— Прости, мне пора идти, — выползли мрачно-фиолетовые строки. — Оставляю тебя в компании моего дневника. Спокойной ночи, Стася, не засиживайся над моей писаниной до утра.

— До свидания.

— До свидания.

«Тагир покидает «Старую Москву». Настя немного помедлила — и тоже вышла из чата. Взглянула на часы — уже почти полночь, завтра на работу, пора идти спать. В спальне, на супружеской кровати — Ваня. Идти туда совсем не хочется, совсем. Впервые после свадьбы Настя решила провести ночь на диване в гостиной. Может, стоило бы задуматься над символическим значением этого шага — уход из супружеской постели что-то значит. Может, стоило бы раньше принять такое решение. А может, ей стоило и вообще уйти из такой семьи. Нет, это были не оформленные мысли, не решения, это — просто мысли. Завтра будет новый день, работа, жизнь, движение. Утром все будет по-другому. Настя вздохнула, выключила ноутбук и пошла в гостиную, стелить себе на диванчике.

Сон не шел, мешало какое-то непонятное ощущение неоконченного дела, не помогала даже какая-то скучная книга, прихваченная с полки в качестве снотворного. Сожаление. Она жалела, что разговор с Тагиром оборвался. Что ж, его можно понять — человек ночью хочет спать. Он сказал, что не работает. Интересно, почему? Может, в ЖЖ про это написано? Стася укрылась одеялом с головой, борясь с желанием встать, включить ноутбук и погрузиться в чтение «Тагиричья». Нет, завтра на работу. Если сейчас встать, то завтра она будет сонной мухой, не способной ни на какую работу. Нет. Спать, как говорил Кашпировский. Всем спать. Немедленно. Сию секунду.

Настя не выдержала, вскочила и забегала по комнате. Что это она так разнервничалась? Сердце бешено стучало, мысли теснились в голове, бились и кружились. Хотелось что-то делать, куда-то бежать… что-то менять, что-то закончить. Неужели это все? Неужели именно так, ночью, после глупой ссоры, все и решается, все заканчивается? Нет. Так нельзя. Надо все тщательно обдумать. Но думать о чем-либо совсем не хотелось. Пусть все решится само. Что «все»? Что «само»? Господи, пусть все наладится!

Глава 11

— Так и не спишь? — Мать заглянула в гостиную. Алексей привык, что и она теперь почти не спит по ночам: ее чуткое сердце всегда знало, когда сыну плохо, и Маргарита Викторовна спешила прийти.

— Так и не сплю.

— Посидеть с тобой?

— Нет, мам, не надо. Иди отдыхай.

Она покачала головой, но спорить не стала и ушла.

Алексей задумчиво посмотрел на закрытый ноутбук. Сейчас он уже жалел, что некоторое время назад прервал интересный разговор. Зачем? Черту он не переступил, все было в рамках. Но себе лгать не было смысла: он немного боялся дальнейшей беседы с этой женщиной. Сейчас Анастасия будет читать его дневник, начнет задавать вопросы, на них придется отвечать. Нет, никаких неудобных вопросов не будет: все записи, которые могли их спровоцировать, были закрыты. И все-таки Алексея не оставляло странное чувство, что он слишком близко подпустил эту случайную чатовскую знакомую.

— У тебя начинается бред, Алекс, — сказал он вслух. — Бред. Выпей лекарство и ложись спать.

Лекарство он выпил не поморщившись, но вот со «спать» дело не заладилось. В гостиной было душно; на экране телевизора бесшумно мельтешили фигуры — звук был отключен. Безумно хотелось курить, но сигарет в доме не было: за этим строго следили и мать и Веня. Вениамин сегодня уехал к себе на квартиру, иначе составил бы компанию в ночном бдении. Друг обладал завидным свойством — пары часов сна в сутки ему хватало, что очень выручало агентство «Тайлер» в первый год его существования — господин Старыгин, при полной поддержке Алексея, пахал день и ночь; а так как в его таланте рекламщика сомнений ни у кого не возникало, фирма выползла с задворок Москвы, перебралась в престижный офис на Китай-городе. Алексей был далек от того, чтобы умалять свои собственные заслуги, — «Тайлер» сделали они с Веней, но именно благодаря некоторым удачным находкам Старыгина им удалось подняться так высоко.

— Ну что ж, Веньки нет, придется опять обойтись Интернетом.

В последнее время Алексей часто разговаривал сам с собой вслух. Это была одна из глупых вещей, которые, как ему казалось, неким образом увековечивают его пребывание в этом безумном мире. Идиотская зацепка, прихоть человека, острее других осознающего, насколько хрупка жизнь. Но он мог себе это позволить.

За окнами не было ничего, кроме снежной мути: метель разыгралась не на шутку. Завтра у веранды наметет сугробы, и приходящий дворник Степан Петрович, которому платили те жители коттеджного поселка, кто не держал постоянной прислуги, будет разгребать снег. Алексей представил звук, с которым лопата будет скрести по дорожкам.