Все оттенки лжи - Серова Марина Сергеевна - Страница 28

– Что вам нужно?! – По Катиным щекам покатились слезы. – Деньги? Я вам заплачу, я попрошу у папы!..

– Я еще не настолько низко пала, чтобы вымогать деньги у детей, – покачала я головой. – Мне нужна от тебя информация насчет Алены. И не ври, что ты якобы не знаешь, куда она делась.

– Я не знаю! – быстро сказала Катерина.

Я молча включила запись ее беседы с наркоторговцем.

«Сама виновата, дура!.. Подкинула мне проблем, подружка!» – прозвучал сердитый голос Кати, а затем пошел разговор об особенностях некоторых препаратов и просьба к парню продать ей какой-либо из них.

– Если ты мне сейчас все расскажешь, обещаю: я отпущу тебя и не сообщу в полицию, что ты балуешься наркотой, – заявила я.

– И родителям моим не скажете? – вскинув голову, спросила Свиридова.

– Нет. Если ты пообещаешь, что не станешь больше покупать эту дрянь! Причем на те деньги, которые, наверное, родители дают тебе на обед.

– Я не буду, честное слово! Я только один раз пробовала… – залепетала Катя.

Я выразительно посмотрела на нее.

– Ну, не один… Может, раза два-три, просто чтобы «вштырило», и все!

– «Вштырило»! – со вздохом повторила я. – У тебя уже наркоманский жаргон в ходу… Кто такой этот придурок?

– Ой, я его не знаю! – открестилась от своего знакомого Катерина. – Знаю только, что зовут его Миша. Он стал появляться в нашем лицее с конца зимы. Предлагал ребятам конфетки, сначала бесплатно. Я тоже у него брала, мне нравилось… Они приятные такие, от них во рту холодит и настроение поднимается. Потом он сказал, что можно попробовать кое-что получше, но это уже будет стоить денег. Я заплатила ему пятьсот рублей, и он дал мне целую упаковку, там четыре таблетки было.

– Алена тоже покупала у него наркотики? – спросила я.

– Да, но только один раз. Мы не хотели становиться наркоманками! Мы просто хотели попробовать, что это такое! А Миша сказал, что это вообще не наркотики и в большинстве европейских стран их спокойно продают в любом ларьке. Просто Россия всегда была отсталым государством…

– Понятно, – вздохнула я. – Эх, ну вы и дуры – ты со своей Аленой! Даже удивительно, вроде, обе из нормальных семей, в одном из лучших лицеев города учитесь, а мозгов – ноль! Думаешь, законченные наркоманы собирались таковыми становиться? Хотели утратить человеческий облик и сдохнуть под забором? Конечно, нет! Они так же, как и вы, хотели просто попробовать! А потом погибали либо от передоза, либо от ножа, либо от разрушения внутренних органов!

– Я больше не буду, я уже сказала! – всхлипнула Катя.

– Ладно, к этому мы еще вернемся, а сейчас – давай, рассказывай про Алену. С кем она вчера из лицея ушла?

Катерина с минуту помолчала и, решившись, заговорила:

– Это ее парень. Его зовут Рома, он с музыкантами тусуется.

– Так: фамилия этого Ромы?

– Колесников.

– Откуда он?

– Он, кажется, в училище культуры учится, и еще он играет в какой-то группе на бас-гитаре. Алена с ним еще осенью познакомилась. Он ей очень нравится, и она ему тоже. Но у Алены злой предок, он ей строго-настрого запретил с мальчиками встречаться. Прямо как в Средневековье! – от души высказалась она. – А Катя хотела за него замуж выйти, он ей предлагал.

– Какое там – замуж?! – поразилась я. – Ей же всего пятнадцать лет!

– Вот и отец Алены так же сказал бы, – вздохнула Катя. – Но Рома серьезно настроен, он ей предлагал поселиться в их студии, пока он не начнет зарабатывать на концертах большие деньги.

– Сверхсерьезные предложения! – вздохнула я, мимоходом подумав – неужели и я была такой дурой в пятнадцать лет? – И что дальше?

– Алена сказала, что отец их все равно найдет и тогда вообще больше никуда ее не отпустит. Он и так в последние дни ее держал в заточении! Тогда Рома сказал, что он уезжает в Питер, на рок-фестиваль, их группа будет там выступать. Предложил Алене поехать с ним, и она согласилась…

– Отлично, а на какие деньги? – спросила я, радуясь тому, что Алена хотя бы не похищена. Хотя сие пока что неизвестно.

Катя опустила голову, похлопала глазами и наконец призналась:

– Она собиралась с отцовской карты снять… немного… У нее есть пин-код.

– Так я и думала! – облегченно выдохнула я.

Все версии Шишкова о том, что его дочь пытали-мучили, выбивая из нее код, и тогда уже показались мне бредовыми. Кто еще мог снять деньги, если не сама Алена? Действительно, совсем чуть-чуть – всего-то пятьдесят тысяч! Это для бандитов – мелочь, а для пятнадцатилетней девочки «позаимствовать» такую сумму у родного отца – совсем нехило.

– Значит, они уехали в Питер? – спросила я. – Когда?

– Вчера… днем, – дрожащим голосом сказала Катя. – Я точно не знаю, во сколько.

– На чем именно они туда отправились? – быстро прикинув, что теперь надо будет сделать, уточнила я.

– На поезде.

– На каком? На местном?

– Вроде бы да, – сказала Катя. – Они сразу после уроков на вокзал помчались.

Я наморщила лоб. Поезд Тарасов – Санкт-Петербург отправлялся в пятнадцать двадцать пять. Значит, прибыть в Питер он должен около восьми вечера. Сейчас начало пятого…

– Ты точно уверена, что они уехали? – спросила я Катю.

– Ну конечно, они очень торопились! И Алена мне потом эсэмэску скинула, что они благополучно сели в поезд. У Ромы какие-то проводники есть знакомые, они договорились, что в служебном купе доедут.

– А вам не приходило в голову, что родители Алены вовсе не в курсе ее романтического путешествия? – строго спросила я. – Что они вообще-то переживают – чуть ли не до инфаркта! Представь, что было бы с твоей мамой, если бы ты вот так пропала?

Катя захлюпала носом и вытерла его костлявым кулачком.

– Не знаю, – передернула она плечами. – Папа бы точно меня убил…

– Для этого тебя еще найти надо, – заметила я. – Ладно, я вижу, что тебе бесполезно что-то объяснять. Значит, так, дорогая! Сейчас ты идешь домой и садишься делать уроки, как примерная ученица. И вообще учеба для тебя становится главным занятием в жизни. Никакие таблетки, пилюльки, жвачки и папироски ты не покупаешь, ходишь в лицей – и обратно, домой. Ты же послушная девочка, верно? А чтобы у меня была в этом твердая уверенность, конфетку твою я оставлю себе. Давай-ка ее сюда! – потребовала я.

Катя расстегнула кнопку на кармане куртки и протянула мне нечто круглое, завернутое в зеленую обертку.

– Имей в виду – на бумажке остались твои отпечатки пальцев! – постращала я ее напоследок, чтобы этой дурехе впредь неповадно было баловаться наркотой. – В полицию я сообщать о тебе не буду, как и обещала. Пока что. Но за тобой я прослежу, так сказать, неофициально. Хочу убедиться, что ты все правильно поняла.

– Я все поняла! – заверила меня Катя, наивно хлопая глазами.

– Отлично, вот я и проверю. А сейчас – быстро дуй домой!

Катька покосилась на парня: он уже начал приходить в себя.

– Не волнуйся, в ближайшее время ты его не увидишь, – успокоила ее я. – Кстати, сколько ты ему отдала за эту дрянь?

– Восемьсот рублей!

– Блин! – покачала я головой. – Лучше бы ты диски с хорошими фильмами купила или хотя бы конфеты шоколадные. Без наркоты!

Я подошла к парню и залезла в его карман. Вытащив восемь сотенных бумажек, я протянула их Кате.

– На, держи! И вали отсюда, да поскорее!

Катьку не нужно было долго уговаривать. Она с места в карьер ринулась к металлической двери, и вскоре я услышала, как она, не дожидаясь лифта, мчится вниз по лестнице.

Я взглянула на «пушера»[1]. Возиться с ним у меня не было времени, к тому же он меня не интересовал в качестве информатора. Все, что мне требовалось в этом плане, я уже получила от Кати. Поэтому я просто позвонила своему знакомому в отдел наркоконтроля, в двух словах изложила ему ситуацию и попросила поскорее прислать сюда кого-нибудь. Капитан Ракитин примчался лично, в сопровождении своего напарника. Вдвоем они, радостно потирая руки, быстренько скрутили Мишу и потащили его в служебную машину. Наркотики в его кармане плюс запись на моем микрофоне не оставляли сомнений в том, что Миша долго упорствовать не станет и вскоре выложит им, кто именно снабжает его этой отравой с целью ее распространения среди школьников.