Наследник царских кровей - Серова Марина Сергеевна - Страница 32

– Хорошо, Женька, я сам все сделаю. Как только вы с Алмазовым-младшим покинете больницу, организую перевоз. Допустим, машину «Скорой помощи» можно будет на время вытребовать здесь же, в областной больнице. Водитель погуляет пару часиков, а я сам за руль сяду. Помощником возьму Ваську, он сегодня дежурит днем у палаты Алмазова, ну, ты видела его утром. Мы ведь не будем снимать охрану, я правильно понимаю?

– Конечно, не будем пока.

– Вот, значит, Ваську с собой беру, и он же останется при больном. Нужно только у докторов уточнить, требуется ли сопровождение медицинского работника.

– Наверно, потребуется, раз пациент накануне только из комы вышел. Но мы не можем допустить, чтобы это был врач из областной больницы. У них там новости распространяются со скоростью лесного пожара, а покушение на Николая Алмазова вообще самая обсуждаемая тема. Так что при желании выяснить, кто сопровождал да куда отвезли, не составит труда.

– Да, не доктор, так сестрички разболтают.

– Вот. Значит, будем просить врача у принимающей больницы, и на всякий случай «Скорую» тоже их будем использовать, это даже проще технически. Я тебя туда на «фольке» заброшу. Ты на «Скорой» едешь в областную, забираешь пациента, и назад. Василий и медик при тебе, только следи, чтобы медик рта не раскрывал, не ляпнул, из какой он клиники.

– Будет исполнено, мой генерал! – дурашливо гаркнул приятель. – Я так понимаю, ты обо всем заранее договорилась?

– Ошибаешься, экспромт чистой воды. Как раз сейчас и позвоню.

К тому времени мы успели съесть свой скромный заказ. Официантка принесла упакованные в пакет кофе с бутербродами, которые я просила для Никиты, поставила на стол и, видя, что мы с Генкой заняты разговором, ушла. Приятель отправился к барной стойке, чтобы попросить счет, а я достала телефон и начала листать записную книжку.

С Константином Анатольевичем, заведующим небольшой частной клиники, мы были знакомы довольно давно. Я охраняла его брата, Игоря, бизнесмена средней руки. Приключений тогда было в избытке, даже довелось побывать под перекрестным огнем, прикрывая обоих братьев. Помнится, Константин Анатольевич после тех событий очень проникся и все время нахваливал мои, в общем-то, скромные способности.

С тех пор многое изменилось, его брат уехал на постоянное место жительства в Штаты. Константин Анатольевич иногда подкидывает мне клиентов, расхваливая Евгению Охотникову на все лады знакомым. Сам он, несмотря на то что занимает административный пост, остается практикующим врачом и иногда, слава богу нечасто, оказывает мне профессиональные услуги, если после выполнения очередной работы требуется срочная медицинская помощь. Сейчас я тоже рассчитывала на участие давнего знакомого и на то, что он выполнит мою просьбу, не обязывая отвечать на массу ненужных вопросов.

Константин Анатольевич полностью оправдал мои ожидания. Согласился предоставить палату и медицинское обслуживание в условиях строгой конфиденциальности. С арендой «Скорой помощи» и медицинским сопровождением тоже не возникло никаких проблем. Обговорив все вопросы, предупредив о том, что сама пока приехать не смогу и всем будет заниматься полковник полиции Геннадий Петров, я уже заканчивала разговор, когда вернулся приятель:

– Я расплатился по счету, можем ехать.

– …оказалась в довольно щекотливой ситуации: ваш будущий пациент не является моим заказчиком. Да, вопрос оплаты обговорим немного позже, и, разумеется, – улыбнулась я, – рассчитываю на скидку. Да, спасибо, он подъедет за машиной минут через двадцать. Успеете? Отлично, еще раз спасибо за помощь, я ваша должница, Константин Анатольевич.

– Как это тебе всегда виртуозно удавалось вертеть мужиками? – ревниво насупился приятель. – А, Охотникова?

– Почему сразу вертеть? Он мой давний знакомый, вот и не отказал в помощи.

– Ты заранее была уверена в том, что он тебе не откажет! Все детали со мной оговорила и только потом стала звонить!

– Ну да. С чего ему вдруг отказывать? – искренне недоумевала я. – Ты, похоже, заранее вошел в роль моего жениха и сейчас репетируешь сцену ревности?

– Неправда, я не ревную. Куда едем-то?

– На Ашхабадскую, рядом с Губернским рынком.

Мы уселись в «фольк», и всю дорогу до клиники Генка молча обиженно сопел. Паркуясь у небольшого современного здания с маленьким уютным двориком, окруженным высоким забором, я, выжидая, посмотрела на приятеля. Тот упорно молчал.

– Гена, мне нужно ехать. Никита слишком долго находился под присмотром твоего орла, волнуюсь.

– Угу.

– Здесь все вопросы безопасности на тебе.

– Угу.

– Я рассчитываю на тебя. Помни: никому ни слова. Это очень важно!

– Ладно, Женька, не переживай. Все сделаю как надо, после обеда позвоню. И да, меня, похоже, действительно слегка занесло, не злись, ладно. Ведь я слишком тебя люблю.

– Хорошо, – слегка оторопела я, – ты не забыл, что не так давно к начальству с докладом торопился?

– Вот, блин! – сердито крикнул приятель, выскакивая из машины. – Придется звонить, что-нибудь врать. А все ты, Охотникова!

Выруливая с парковки, я улыбалась. Как чудесно, когда друзья детства возвращаются в нашу жизнь!

В отделении реанимации царили тишина и покой. Первым делом я заглянула в палату Николая. Полицейский с независимым видом сидел на хлипком венском стуле внутри комнаты, сразу у входа. Видимо, получил от Геннадия четкие инструкции вкупе с нагоняем, в расчете на перспективу.

Никита продолжал сидеть у кровати отца. Сейчас он не держал его за руку, только время от времени касался то руки, то ноги, то простыни, которой был укрыт Николай, словно не веря собственным глазам и проверяя, на месте ли отец. Тот лежал с устало прикрытыми глазами, веки его подрагивали, на лице застыла грустная улыбка.

Глядя на эту картину, как-то не верилось в причастность Никиты к покушениям. Ну не может подросток ежесекундно играть горе, да еще так талантливо. Ведь он был практически круглосуточно у меня на глазах и ни разу не прокололся.

Я тихонько подошла поближе.

– Отец спит? – спросила шепотом.

– Задремал, – ответил Никита. – Я не слышал, как ты вошла.

– Держи кофе и бутерброды, – протянула пакет. – Не знаю, когда смогу тебя нормально покормить, нам здесь еще побыть надо.

– Что ты, Женя, этого вполне достаточно. А уходить я не хочу. Тут сердитый доктор бегал, все выгнать меня пытался. Говорит: «Больному нужен покой, нужен покой». Мое присутствие для отца – лучшее лекарство.

– Всего должно быть в меру, и лекарства тоже. Мы ненадолго останемся. Я схожу с врачом поговорю, потом с твоим отцом, когда он проснется. И поедем, пусть отдыхает. А у нас с тобой еще запланировано много дел на сегодня.

Сердитым доктором Никита, скорее всего, назвал Петра Семеновича, лечащего врача Николая. Его-то я сейчас и искала, идя гулким пустым коридором отделения. Навстречу, как назло, никто не попадался, на посту медсестры тоже никого не было видно. На удачу заглянула в ординаторскую. И удача тут же улыбнулась мне в виде «сердитого доктора», сидящего за заваленным папками столом с огромной чашкой чая в руках.

– Добрый день, – подошла я поближе.

– Здравствуйте! Вас-то, милочка, мне и надо. Мальчишка засел в палате, нет никакой возможности его оттуда выпроводить, а больному ведь нужен покой! Я, конечно, тоже не зверь, все понимаю, но и вы меня поймите: лечащий врач несет прямую ответственность за жизнь своих больных!

– Да, конечно. Я как раз по этому поводу и пришла.

– Слушаю вас внимательно, Евгения.

– Ребенка я сейчас увезу, но прежде мне нужно переговорить с больным, недолго, всего пару минут.

– Ну, вы меня без ножа режете…

– Поверьте, это очень важно. От результатов моей беседы с Алмазовым зависит как его жизнь, так и жизнь его сына.

– Ну, если избежать этого никак нельзя…

– Да. Только это еще не все. То, что я вам сейчас сообщу, строго конфиденциально, убедительно прошу не разглашать эту информацию до поры. Из соображений безопасности Николая Алмазова нужно перевезти в другую клинику.