Наследник царских кровей - Серова Марина Сергеевна - Страница 31

Мы вышли из палаты и пошли по коридору.

– Слушай, подруга, тут в кафетерии такой гадкий кофе, может, рванем в местечко поприличней?

– Давай, если неподалеку.

– Есть тут рядом с больничным комплексом небольшое уютное кафе, на машине пять минут езды.

– Поехали, только ненадолго, у меня Никита остался почти без присмотра.

– Как это почти? На моих намекаешь? Проколы, Женька, бывают у всех, – строго попенял приятель.

– Да, бывают. – Мне вспомнилось, что с недавнего времени Никита у меня на подозрении. От этой мысли сразу же испортилось настроение, мальчишка так нравился мне. Верить в его виновность не хотелось никак. Это кем нужно быть, чтобы родителей заказать из-за фирмы, наследства, амбиций, чего там еще. Может, всему есть какое-то объяснение?

– Чего нахмурилась, подруга? – Генка настороженно заглядывал в глаза. – Все очень даже неплохо. Мишка выздоровеет, и твой клиент уцелел.

– Ты говорил, что послал Максима за продуктами, – я полезла в кошелек, – позволь поучаствовать.

– Даже не вздумай! Мы с ребятами скинемся. Лечить его будут бесплатно. Так что не выдумывай ерунды. За этим, что ль, звала? Тоже мне, тайны мадридского двора, могла и в больнице сказать.

– Нет, разговор к тебе есть, вернее просьба. Только знать об этом не должен никто. Ни твои ребята, ни Никита.

– Ого! Ну-ка давай, подруга, выкладывай все. Что-то ты мутишь, как обычно, впрочем.

Пока мы болтали, доехали до места. Генка махнул рукой, показывая, где припарковать «фольк». Милое, небольшое кафе оказалось совершенно пустым, видно, по утрам тут всегда так. Официантка довольно быстро принесла наш заказ. Я попросила еще с собой кофе и бутерброды. Ведь Никита не завтракал, то, что я его теперь подозреваю, не отменяет моего обязательства кормить ребенка.

Пока не принесли наш заказ, я не начинала разговор. Мы перебрасывались ничего не значащими фразами. Генка интересовался здоровьем тети Милы. Я рассказала ему о своем невольном розыгрыше, изрядно повеселив приятеля.

– Значит, тетушка мечтает тебя замуж пристроить? – хихикнул Генка.

– Мечты, мечты, куда вас деть. Я все время ее разочаровываю, – пожала я плечами, невинно улыбаясь.

– А меня ты не хотела бы ей представить?

– В смысле? – вскинула я глаза на приятеля.

– Да, а что такого? Чем я не кандидат в мужья? Молодой, обаятельный, перспективный, – перечислял Генка свои достоинства.

– Ты никак не подойдешь.

– Это почему же? – насупился приятель.

– Ты мой друг, а со всеми потенциальными женихами я рано или поздно отношения порчу. Такова моя планида, как говаривали в старину, – рассмеялась я. – Так что лучше не рисковать.

– Глупенькая, я тебе железное прикрытие предлагаю. Пусть тетя Мила думает, что у нас отношения, она успокоится и приставать со своими женихами не станет больше. Все, живи себе спокойно, как хочется.

Я и так живу, как мне хочется, думала я, улыбаясь. Генка сейчас пытается использовать старый как мир прием. Одним выстрелом убивает двух зайцев: избавляется от потенциальных конкурентов и обретает статус официального жениха. Только этот путь довольно скользкий: когда люди играют в отношения, рано или поздно игра перерастает в реальность. Проверено опытным путем.

– Что-то долго ты молчишь, – забеспокоился приятель.

Я продолжала молча загадочно улыбаться, размышляя, как выбраться из щекотливой ситуации, при этом не обидев Генку. В одном старом фильме главная героиня, знаменитая актриса, говорила: «Никогда не бери паузу без особой надобности. Но, если уж взяла, держи ее столько, сколько сможешь. Чем дольше, тем лучше». За точность цитаты я, конечно, не ручаюсь, но как-то так. И хоть я не актриса, взяла совет на вооружение еще в подростковом возрасте. В жизни этот прием мне очень пригодился. Притом польза бывает разная, в зависимости от ситуации. Но, как правило, собеседник за время моего молчания успевает высказать вслух, то есть использовать все имеющиеся у него аргументы, или сболтнуть лишнего, когда начнет нервничать.

– Понятно, – не выдержал моего упорного молчания приятель, – не подхожу, рожей, значит, не вышел.

– Глупости не говори, ты у нас парень симпатичный. И тете Миле очень понравишься. Проблема в том, что нюх у тетушки, как у старого бывалого следака. И приемчиков ведения допроса она где-то понахваталась. Так что провести ее будет непросто, рискуем. Но за предложение спасибо, обещаю обдумать его как следует. Только попозже, идет?

– Ага. Обманешь, как всегда, – полушутя обреченно махнул рукой приятель.

– И когда это я тебя обманывала? – грозно насупила я брови. – Конкретные примеры есть?

– Конечно, хоть выпускной вспомни, – азартно подпрыгнул на месте Генка, – ВЫПУСКНОЙ! Что ты мне обещала?! Ведь обманула! А я с самого начала, как чувствовал, не верил!

Приятель забрасывал фразами, а я лихорадочно пыталась вспомнить: чего же я такого тогда могла наобещать? Вот как разбирает человека, аж побледнел весь.

– Да ты не помнишь ничего! – наконец разглядел приятель озадаченное выражение на моем лице.

– Помню, – не очень уверенно начала я.

– Да? Тогда говори, что обещала! – мстительно зашипел Генка.

– Ну ладно, – сдалась я, – не помню. Но точно знаю, что ты сам виноват!

– В чем это? – возмущенно подпрыгнул на месте приятель, от чего хлипкий плетеный стульчик жалобно заскрипел.

– В том, что мне пришлось отказаться от выполнения своего обещания, виноват ты. – Вот так, лучшая защита – это нападение. – А если не уверен, давай хоть у Ольги спросим. Она была поверенной всех моих тайн и уж точно ни одной не забыла, – закончила я фразу, обворожительно улыбаясь.

На несколько секунд Генка понуро опустил голову. Затем ответил мне грустной улыбкой:

– Раз в женихи меня брать не хочешь…

– Я обещала подумать.

– Ну да. Тогда давай выкладывай свою просьбу. И я на работу поеду, начальство по ЧП подробности желает знать.

– Что будешь говорить?

– Не боись, придумаю уж, что сказать, тем более что по факту минирования квартиры Алмазовых дело заведено официально. Придется заявить, что была оперативная информация или по непроверенным данным… Ну, ты ведь знаешь, как это у нас делается. Так что разберусь, не переживай.

– Да, выкручиваться нам с тобой не привыкать.

– Что-то темнишь ты, подруга, время тянешь. Не нравится мне это, – насупился приятель.

– Наверно, ты прав, тяну время. Потому что не готова отвечать на кучу вопросов, которые неминуемо последуют, едва прозвучит моя просьба.

– Лады, говори, что нужно, обещаю вопросов не задавать, даже никак не комментировать услышанное.

– Да? Хорошо. Мне нужно, чтобы ты организовал переезд Николая Алмазова в другую больницу. В режиме абсолютной секретности. Так, чтобы ни одна живая душа, кроме нас с тобой и впоследствии подопечного, не знала, что происходит. Лечащего врача можно будет предупредить в последний момент. Да, адрес нового места нахождения Алмазова должны знать только я, ты и водитель. Причем это должен быть человек проверенный, надежный, чтобы мы могли быть уверены, что потом тот будет держать язык за зубами.

– Тогда, может, обойдемся своими силами: ты да я машину водим, со «Скорой помощью» справимся.

– К сожалению, я в этом не могу участвовать.

– А… – начал было Генка.

– Ты обещал не спрашивать, – торопливо прервала я его. – Есть тут некоторые соображения, которые еще нужно проверить.

Я, конечно, теперь подозревала Никиту и не могла ему доверять, но обсуждать этот вопрос с Генкой была не готова. В конце концов, чтобы обвинять человека или даже высказывать вслух недоверие, нужно иметь хоть какие-то доказательства. А сыщицким нюхом приятель обладал, кажется, с рождения. За долгие годы работы с «живыми» уголовными делами его нюх только обострился, да и сам Генка набрался опыта. Посоветоваться с ним очень хотелось, но, пока я не уверена в вине Никиты, нужно быть очень осторожной, чтобы полицейские не ухватились за мальчишку как за возможного подозреваемого.