Пятый постулат - Орлова Анна - Страница 70

Весьямиэль знал из легенд, что эльфы не были единым народом. Их объединяла лишь принадлежность к магии, которую сами эльфы звали природной. Впрочем, Весьямиэля учили, что Природа — это и Жизнь, и Смерть, так что на самом деле не было особенной разницы между силой эльфов и могуществом Раш’яла и Шейсет, что бы ни утверждали чванливые остроухие.

Раш’ял отличался злопамятностью, так что все жрецы были обязаны тщательно изучать сведения о всех, кто когда-либо разгневал грозного бога и до сих пор еще не присоединился к почившим предкам. Теперь зазубренные в детстве сведения могли весьма пригодиться Весьямиэлю.

Существовало несколько рас эльфов, все они чем-то да отличались. Были темные, вроде вот этих, были светлые, а наивысшими среди высших считались похожие на него — золотоволосые, белокожие, с большими светлыми глазами, преимущественно зелеными. Почему так — неизвестно, в легендах не сохранилось упоминаний, но внешнее сходство, кажется, сыграло ему на руку! Если дело выгорит…

А вот что темные эльфы позабыли в этом лесу… Как оказалось, в этот мир издавна попадал то один, то другой представитель этой заносчивой расы, а поскольку жили эльфы куда дольше людей, то в итоге смогли собрать своих соплеменников и попытались основать государство. Увы, их было слишком мало, а люди совсем не обрадовались перспективе гнуть спину на непонятных пришлецов, так что едва не взяли их в топоры.

По счастью, в дело вовремя вмешались посланцы тогдашнего властелина. Тот, конечно, мог бы и вовсе истребить небольшую кучку эльфов, но отчего-то предпочел договориться с ними миром. Отдал им во владение маленькую долину с неплохой землей (а эльфы могли заставить плодоносить даже голые камни, вот только руки им пришлось запачкать!) неподалеку от столицы, видно, чтобы были на виду, а вокруг долины приказал подданным посадить густой лес, который назвали Запретным. Без нужды туда никто не совался: немногочисленные эльфы ревностно блюли границы своего маленького королевства, выслеживая браконьеров и просто любопытных. Да и местным скоро наскучило подсматривать, как остроухие пытаются наладить быт.

Властелин был добр: помог эльфам выстроить жилища и наладить торговлю с близлежащими поселениями. Эльфам не было равных в изготовлении луков и украшений, а женщины их создавали вышивки потрясающей красоты, пользующиеся бешеным спросом в столице. У местных же они на вырученные деньги покупали провизию и предметы первой необходимости, какие не могли изготовить сами. Самых знатных эльфов приглашали к властелину на праздники, но они редко выбирались из Запретного леса. То ли привыкли к одиночеству, то ли не желали увидеть, что мир вокруг заселен людьми, а их королевство — всего лишь крохотная заплатка на большом лоскутном одеяле!

— К нам давно не приходил кто-то из нашей расы, — сообщил темный. Звали его Шуапсет-тон-шамашши, что на наречии его народа означало «тень облака, набежавшая на полную луну». — Наш повелитель будет счастлив лицезреть тебя, о высокородный эльф!

— Я тоже буду рад представиться… как там его титулуют? — спросил Весьямиэль, выпав из образа.

— Повелитель, — удивленно ответил Шуапсет.

— Однообразно, — заключил Весьямиэль. — Тут повелитель, там властелин. Ничего пооригинальнее выдумать не смогли. Ну ладно! Ты полежи пока, мой темнокожий друг, а я приму вид, в котором мне не стыдно будет явиться к повелителю Запретного леса!

— Он назвал меня другом!.. — Пораженный Шуапсет чуть не разрыдался. Высокородные светлые эльфы редко снисходили до темных, и такое расположение со стороны Весьямиэля привело его в смятение.

— Хотя нет… — передумал тот. — Маша, развяжи его, а он пусть приведет в чувство остальных. Не на телегу же их грузить!

Девица покладисто кивнула и принялась развязывать темного (хорошо, не стала встревать в этот спектакль для двоих!). Тот морщился от прикосновений человека, но терпел. Распутывать остальных пришлось долго (Весьямиэль знал хитрые узлы), но к тому моменту, как Маша с Шуапсетом справились, он успел переодеться. Без драгоценностей он решил обойтись, а то, может, повелитель окажется падок на чужое добро, но пара веточек сыграла роль заколок. Опять же и образ выдержан: Весьямиэль читал легенду о Верховном правителе эльфов, который всегда появлялся в лиственной короне: зеленой — весной и летом, золотой — осенью. (Зимой, надо думать, он таскал на голове старое воронье гнездо). Так или иначе, но зеленые листья шли к глазам Весьямиэля не хуже изумрудов.

— И ты переоденься, — велел он Маше. — Там у тебя нарядное платье есть.

— Уже нет, — напомнила та не без иронии. — Его Эйлиса прихватила.

— И верно… Ну, парнем переоденься, — сказал он. — Лучший костюм надевай!

— Она что, поедет с вами? — ужаснулся Шуапсет, шепотом растолковывавший своим приятелям, в чем, собственно, дело. Те поглядывали на Весьямиэля с опаской. Видно, не каждый день… вернее, ночь троих доблестных стражей леса так легко брали в плен!

Маша, судя по взгляду, предпочла бы подождать на опушке вместе с Зорькой, но Весьямиэль не собирался оставлять ее.

— Она поедет со мной, — сказал он, показав в улыбке мелкие острые зубы. — У меня, знаете ли, странные вкусы.

— В точности как у повелителя… — прошелестел второй темный эльф.

Весьямиэль взял это на заметку. Любопытно! Нужно будет разузнать, что тот имел в виду…

— Ты, — показал он на Шуапсета, — наверняка тут есть дорога, по которой сможет пройти лошадь с телегой. Запрягай кобылу, поведешь ее.

— Запрягать?.. — Эльф беспомощно уставился на Зорьку. Она, поняв, что сейчас к ней приблизится неумелый… хм… субъект, фыркнула, прижала уши и явственно сверкнула глазом. — Прошу прощения, высокородный эльф, не имею чести знать твоего имени… — Весьямиэль проигнорировал намек, и Шуапсет сконфуженно закончил: — Я умею седлать коней, но запрягать, увы, не обучен!

— Так я и думал, — фыркнул тот.

— Да я сама. — Маша отодвинула могучим плечом темного эльфа и сноровисто занялась кобылой. — Ничего мужикам доверить нельзя!..

— Кого ты назвала мужиком, женщина?! — мгновенно завелся Шуапсет, но почувствовал взгляд Весьямиэля, небрежно поигрывавшего серпом, и сник.

— Не нравится быть мужчиной, могу исправить, — предложил тот. — Это быстро.

— Прошу прощения, высокородный эльф. — Он отступил за телегу.

— Готово. — Маша забралась на облучок, Весьямиэль привычно вскочил рядом с ней. — Куда править-то?

— Показывай дорогу, — велел Весь Шуапсету. — Да возьми ты лошадь под уздцы, боишься, что ли?

Такого упрека тот не стерпел, ухватил-таки Зорьку под уздцы и повел куда-то, казалось, в самую чащу.

— Вас как зовут? — спросил Весьямиэль двух других эльфов, которые крались по кустам, изображая бдительность.

Один именовался Сошшан-ди-сашиаш, что означало «весенний ветер в ветвях ивы», а второго звали Зизиази-рат-сарисс — «облако, перекрывшее радугу». Весьямиэль хмыкнул и решил, что его полное имя вполне подойдет для произведения должного впечатления.

Вот кое с чем другим могли возникнуть осложнения… Если у эльфов окажется достаточно сильный маг, он без труда определит, что Весьямиэль не является их сородичем. Даже не полукровка. А это чревато для самозванца. С другой стороны, в этой эльфийской общине, собранной с бору по сосенке, вряд ли найдется такой кудесник, слишком мала вероятность того, что именно он угодит в этот мир. А если даже и так, разве властелин оставил бы эльфам столь опасного союзника? Судя по действиям этого правителя — вряд ли. Стало быть, оставалось рассчитывать на то, что сильных магов здесь нет.

— Скажи мне, Шуапсет, — решил удостовериться Весьямиэль, вольно сокращая имя темного эльфа, что, как он знал, позволялось только высокородным или же близким друзьям. — А есть ли у вас маги?

— Конечно, — с готовностью отозвался тот. В темноте его желтые глаза вроде бы немного светились. — Сестра повелителя умеет многое, а есть еще двое молодых…

— А что она умеет? — допытывался Весьямиэль.