Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия - Страница 9

Доктор хмыкнул и поинтересовался:

— Думаете, его это остановит?

— Конечно нет! — Я была не настолько наивна. — Но должно немного запутать!

— Боюсь вас огорчить, дорогая, — спрятал улыбку Аристарх. — Никос утром улетел в Афины. У него обнаружилась острая нужда…

— Энурез? — строго спросила я, подозревая, что мне навязывают некачественный товар.

— Не все так плохо, — вздохнул Ари, смахивая пот, заливающий лоб. Похоже, доктор целенаправленно искал именно меня. Теперь нашел.

— Все гораздо хуже? — кровожадно оскалилась я. Воззвала: — Не интригуйте меня, доктор, я хочу получить удовольствие!

— Сомневаюсь, что доставлю его вам, Джул, — разведя пухленькими руками, расписался в собственном бессилии милейший врач. — Никос полетел в Афины за одеждой.

— О как! — неподдельно огорчилась я. — А мне так хотелось начать утро с приятного!

— Скажу вам по секрету, дорогая, — подмигивая, поведал мне Ари. — Его утро уже началось с самых «приятных» вещей…

— Да?.. — заинтриговалась я. — С каких?

Доктор не спеша отвинтил крышечку с минералки, которую извлек из кармана, отхлебнул пару глотков и продолжил:

— Он воспользовался дезодорантом и попытался побриться… А перед этим Никос принял душ и помыл голову, — перечислил события предельно добросовестный собеседник.

— Вы думаете, мне лучше в ближайшее время пересидеть в засаде? — честно спросила я, смутно представляя, как Никос сумел выжить и почему я ничего не слышала.

Наверное, моя совесть чиста и спит праведным сном. И я вместе с ней!

— Я бы на вашем месте не рисковал, — невинно заметил Аристарх, возведя глазки горе.

— Спасибо! — благодарно кивнула его с некоторых пор постоянная пациентка. — Я всегда была за безопасный секс — на расстоянии!

— Вы прелесть! — сделал мне комплимент доктор, и я отдалась ему… простынями.

Три дня меня не беспокоили. Видимо, Никос пытался решить — в какой цвет ему из голубого перекраситься. Или выбирал лучший салон для полировки черепа…

А потом начались чудеса.

Прибывший вертолет привез кучу одежды лично для меня, и что немаловажно — моего размера!

— Кто-то очень, очень большой жлоб! — сделала я вывод, в смурном настроении разглядывая шедевры портновского искусства от-кутюр. — Не хочет делиться трусами!

— Вам не нравится? — сдвинул брови Георгиос. Тоже мне данаец, дары приносящий!

— Не годится, — отрицательно помотала головой. — Цвет… не мой.

— Тут есть разные цвета, — заметил начальник СБ, лукаво улыбаясь.

Вокруг нас собрались охающие и ахающие горничные, завистливыми глазами пожирающие презенты Никоса.

Если их позвали как группу поддержки, то цель достигнута! Стало немного страшновато поворачиваться к ним спиной — того и гляди, вонзят кинжал в спину. Ну еще, может, вешалку или швабру за неимением лучшего. Тоже мало приятного.

— Я и говорю: не мои! — категорично заметила я. — Мои — все одинаковые!

— Так я прикажу развесить? — проявил дипломатию Георгиос.

— Если только уши… — поддержала я его дипломатическое начинание. Заявила: — Мне это не нравится категорически, и я носить это не буду! Так что, безусловно, вы можете потратить казенное время… Но тогда переведите меня в другую камеру.

— Понятно, — не стал спорить эсбэшник и улетел вместе с барахолкой.

Через сутки он прилетел обратно, но уже не один, а с местным кутюрье и его двумя походными вешалками.

«Вешалки» активно радовались жизни и отчаянно стремились как-нибудь увидеться с ныне отсутствующим хозяином. Видимо, для того чтобы побольнее ранить его выступающими углами.

Лично у меня они вызывали только одно желание — погрызть. У Георгиоса — помусолить, а у сердобольного Аристарха — покормить.

В итоге я справилась с инстинктом, а вот мужчины — нет!

Три часа сорок четыре минуты я просидела в гостиной, пристально разглядывая дефилирующие ключицы. Лучше бы нормально поела и поспала!

— Аристарх, — обратилась я к еще одному зрителю, спешно намазывающему бутерброды. — Скажите как мужчина — это можно носить?

— Джул, спроси у Йоргоса, — посоветовал тот. — Я все же доктор и рассматриваю анорексию совсем в другом ракурсе…

— Странно, — пробурчала я с некоторой обидой, — а на первый взгляд кажетесь мужчиной. Как все же обманчива внешность! — И обратилась к другому зрителю: — Вам нравится?

— А?! Что именно? — отвлекся мой личный барахольщик. — Девочки?

— То, что на девочках, — пояснила я, пытаясь найти девочек в этих уцененных суповых наборах.

— Мне больше нравится без них, — предельно честно сказал Георгиос и заработал одно очко в свою пользу. Мне тоже платья больше нравились без ребер и коленок.

— Вы что-то из этого себе выбрали? — перевел мне позднее Георгиос нервные подергивания кутюрье без возраста и имени.

— Нет, — пожала я плечами. — Платья красивые, но непрактичные. Ни на чердак не залезешь, ни на пальму!

— Не возьмете? — сурово сдвинул брови начальник охраны.

— Нет! — гордо сказала я, строевым шагом удаляясь к себе.

Кстати, после разрушения стены меня больше не запирали. Думаю, боялись, что порушу обе виллы.

Снова потянулись наполненные южной негой дни, которые я провела с пользой и отравляла всем обитателям дома (домов!) существование.

Не из вредности характера, а исключительно в воспитательных целях.

Кто им мешал сообщить обо мне полиции и избавить меня от своего общества? Но нет! Все молча сносили мое рысканье по округе. За спиной, правда, ругались на типа непонятном мне языке. Наи-и-ивные! Но как я тут оказалась и почему нахожусь — негласно знали все!

Поэтому я развлекалась как могла, и сиесту они себе даже и не мечтали устроить без того, чтобы моя светлость не вторглась в их рай с криком:

— А где находится… (ты-ды-ды-дым)?..

В итоге меня тихо ненавидели и, как о глотке воздуха, мечтали о дне свободы.

У прилетевшего утром эсбэшника внезапно проснулась редкая птица с твердым клювом по кличке «совесть». Отведя меня в сторонку, мужчина тихо предложил:

— Хотите, я попробую тайком отправить вас домой? — В его глазах застыло напряжение.

Красивый мужчина! И бесхозный. Определенно надо с этим что-то делать.

Я вытаращилась на него, как верблюд на саксаул, и гордо отказалась:

— Нет!

— Почему?! — опешил тот. — Вы же пытались сбежать!

— Ну пыталась… — не стала уходить от темы. Обвиняюще уперла палец в собственное тело. — Но мое бедро третьего раза не выдержит! И потом, я еще не всем наглядно показала и рассказала, как нехорошо похищать невинных девушек и преступать закон!

— Подумайте, — горячо убеждал меня Георгиос с мрачным выражением лица.

— Нет! — отрицательно покачала головой.

Тем временем грек буквально припер к стенке и выколачивал согласие, упираясь руками в кирпичную арку рядом с моей головой и обдавая терпким запахом одеколона:

— Возможно, другого раза вам еще долго не представится. А так я могу попытаться вывезти вас в вертолете вместе с манекенщицами и тряпками.

— По частям и в чемодане? — понятливо хмыкнула я, бдительно озираясь по сторонам. Мало ли? Береженого Бог бережет. Вдруг прямо сейчас увозить надумал? А за спиной уже группа коммандос с сетями крадется?

— Нет! Именем Господа нашего Иисуса Христа клянусь — живую и здоровую! — истово перекрестившись, заверил меня начальник СБ и выжидательно уставился на мою скромную персону. Взгляд серьезнее не бывает, зрачки сужены (это особенно хорошо заметно на фоне ярко-синей радужки, довольно редкой для аборигенов).

Злится, что ли? Или на вшивость испытывает?

А может, проходя сторонкой, человека случайно боднула в бок порядочность, а я лишаю его возможности раз в жизни сделать доброе дело? Скверно.

— Зачем вам это?! — не утерпела покопаться в причинах странной и необъяснимой благотворительности. Насколько понимаю, до меня никому из жертв Казидиса таких заманчивых предложений не делали!

— Без вас проблем станет гораздо меньше и всем станет легче жить, — опуская взгляд, честно признал брюнет.