Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия - Страница 11

На прощанье эсбэшник в сердцах высказал:

— Если бы мне понадобилось сделать кому-то огромную гадость, я бы просто познакомил его с тобой, Джул!

Я польщенно улыбнулась: это было настоящее признание! Хотя и не в полном объеме. Но они о том еще не знают! Они еще оценят глобальный масштаб моей личности!

ГЛАВА 6

С позором меня не выгнали! Мне просто снова позвонил Никос и сладко пропел в трубку:

— Будешь хорошей девочкой — отдам паспорт!

У меня было очень плохое настроение (перед тем я поцарапалась о пальму), поэтому непримиримо отреагировала:

— Можешь засунуть его себе в штаны, меня и так депортируют!

— Сомневаюсь, — издевательски хмыкнул Казидис, неосмотрительно позабыв о смертельной опасности находиться рядом со мной.

— Не сомневайся! — еще мрачнее ответила я, сама себе нарезая бутерброды. Кухарка боялась подходить ко мне ближе чем на милю.

— Я хочу с тобой поужинать, — промурлыкал великий соблазнитель. И попал в болевую точку.

— Поужинать я бы тоже не отказалась, — скривилась на свои кособокие бутерброды из замороженной колбасы. Ничего другого, кроме колбасы и собачьего корма, я не нашла. Видимо, остальные запасы в спешке вывезли в катакомбы. — Но без тебя… просто поужинать.

— Я прилагаюсь к нему в обязательном порядке. — Ну просто Санта-Клаус, ходячий довесок к счастью!

— Я поняла. — Есть хотелось зверски, и даже Никос не мог испортить мне аппетит. Зато я ему могла.

— Надеюсь, тебе понравились подарки, — неосмотрительно продолжил он.

И я поняла — настал мой звездный час!

— Где будет ужин? — сглотнула слюну и сдалась со всеми потрохами, продаваясь за горячее.

— Сюрприз! Будь готова к восьми! — пропел коварный соблазнитель и отключился. Вот бы навсегда!

К восьми я была готова, как М16, и так же опасна. Потому что до этого я целый день наблюдала, как обслуга по-пластунски отползает от дома, нагруженная всем необходимым. И я не была уверена, что мне в тарелку не подложат живого тарантула или плохо прожаренного морского ежа. Меня все та-ак любили…

Теперь еще к этому пламенному чувству предстояло присоединиться Никосу. Время до ужина я провела плодотворно: стена парадной залы украсилась художественным портретом Казидиса. Чтобы никто не перепутал, я подписала: «В благодарность за прекрасный подарок! Я!» — и провела стрелку, указывающую на подарок.

Теперь я лениво раздумывала — купит ли мне американское консульство еще один билет на родину за свой счет? Или придется трясти Никоса?

Я все же надеялась на отсутствие у грека чувства юмора и наличие у него в большом количестве национальной гордости. Иначе после моих выходок я бы себя в лучшем случае отправила в Нью-Йорк пешком (из-за незнания географии), в худшем — купила бы билет на авиакомпании стран третьего мира и ждала возмездия!

В восемь часов ко мне деликатно постучался Георгиос, и я открыла дверь, демонстрируя себя во всей красе.

Красы было много, хотя я никаких специальных усилий для того не прилагала. Я вообще никаких усилий к себе не прилагала, вышла как была — в трусах, футболке и резиновых пляжных шлепанцах.

Причесалась, правда… косу заплела и завязала два банта. Один на макушке, другой внизу, на кончике.

— Вы так и пойдете? — хмыкнул эсбэшник, окидывая меня критическим взглядом с головы до ног. Он был одет вполне обычно и прилично: черная футболка, джинсы и кобуры с пистолетами. Словом, ходячий ниндзя. В потемках, без бинокля и тепловизора в упор не разглядишь.

— А что? — ощетинилась жертва киднеппинга. — Я за простоту и добрачное целомудрие! Считайте, я из меннонитов![5]

Йоргос повторно оценил мои голые ноги и майку. Очень внимательно.

— Из меннонитов?.. Хм… не знал, что в Америке у них нынче такая мода! — Его кислотная ирония могла выесть дыру в железе.

М-да-а. Похоже, несусветную глупость ляпнула. Но наш эсбэшник все-таки благоразумно воздержался от дальнейших комментариев.

— Ничего, — пожал плечами. Проказливо ухмыльнулся. — Просто Никос придет в смокинге.

— Пусть ему будет за это стыдно! — горделиво отрезала я, нимало не смущаясь и бурча голодным желудком. — И вообще! Специально для Никоса я не надену ничего, кроме траура для похорон!

Смешок:

— Гм… бедный Никос… Прошу! — Мне галантно предоставили согнутый локоть.

Я не стала упираться.

Мы прошествовали мимо портретов, и Георгиос на ходу дал мне пару дельных советов, как улучшить и обогатить внешний вид своего родственника. В основном это касалось дополнительных деталей.

Какая все же нежная между ними любовь!

На площадке возле моря находилась большая беседка, увитая цветами…

Небось все кусты в окрестностях оборвали для антуражу. И когда только Ник перестанет выпендриваться?

В беседке был накрыт стол, уставленный заманчиво пахнущими блюдами…

Я ринулась навстречу счастью. Где, где же мой долгожданный «Бургер Кинг»?![6] Желудок заурчал и попросился на волю. Я разрешила и дала команду: «Фас!»

Мы смели с ног поднявшегося поприветствовать даму Никоса и с блаженной улыбкой быстренько наложили в тарелку все, до чего могли дотянуться. Мы — это я с руками и желудок с претензиями.

— Проголодалась, кошечка. — Казидис поднялся, небрежно отряхивая смокинг.

Рядом с лощеным богачом, одетым в дорогущий вечерний костюм от-кутюр, с бриллиантовыми запонками, я непременно должна была чувствовать себя ущербной и убогой, чем-то вроде помойной драной кошки.

А вот и нет! Врожденное преимущество блондинок. Я, как ни странно, была на высоте — спортивная, подтянутая, с длинными стройными ногами. Отдохнувшая, как будто не было никаких неприятностей. Ущербным почувствовал себя он!

Но старая гвардия не сдается!

— В любви ты тоже такая страстная и нетерпеливая?

— История об этом умалчивает! — прочавкала я в перерыве между переменой блюд. Суп буйабес[7] с идеально подсушенными багетами и чесночным соусом «руй», свежайшая рыба-гриль, лу-де-мер,[8] устрицы, нежное мясо четырех видов, включая слабо прожаренную баранью вырезку… сыры, гарниры, зелень, салатики, фрукты… соки, вина… Словом, рот и руки не пустовали. Пир на весь мир.

— А по предыдущим опытам? — взялся портить мне аппетит наглец, коварно меня домогаясь. Морально. — Не то чтобы мне хотелось сравнения…

— Не хотелось — не сравнивай! — с удовольствием оборвала я ненужные рассусоливания за столом. — Испортишь аппетит — обдеру тебя!

— В смысле? — не понял он инсинуации.

— Без смысла, — хрюкнула я, утолив первый голод и приступая к ублажению второго.

— Может быть, поговорим? — продолжал упорно отвлекать меня от еды красавчик.

Зря он так. Я ж голодная социально опасна!

— С ума сошел? — вытаращилась я на него. — Кто ж с набитым ртом разговаривает? Я и дышу-то с трудом!

Дальше воцарилась тишина, прерываемая лишь стуком столовых приборов и тяжелым сопением раздраженного Никоса.

Спустя час-полтора…

— А еще что-нибудь покушать осталось? — задалась я сакраментальным вопросом, повергая Никоса в состояние глубочайшего офонарения. Он все никак не мог соотнести количество съеденного и мой суммарный объем. По глазам вижу: что-то у брюнета не складывалось!

— Н-не думаю, — после длительного размышления отозвался «герой-любовник». Сощурился, рассеянно крутя в длинных смуглых пальцах ножку бокала и разглядывая рубиновую жидкость на свет. — Ты умяла все запасы.

— А десерт? — расстроилась я. — Ну хотя бы по мелочи: фисташковое мороженое, смородиновое желе, сладкий пудинг, черничный пирог…

— Десерт был пятнадцать минут назад, — кинул он взгляд на стильные дизайнерские часы на крепком запястье.