Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий - Страница 43

Уру с насмешливым интересом наблюдал за тем, как одна из старух поежилась в своем кресле, действительно став похожей на жабу. Зато ее госпожа, Сонжа, будто ничего не заметила, хотя и не могла не чувствовать приближения Странника. Владыка удовлетворенно кивнул: старая кляча нравилась ему все больше. Он невольно вгляделся в лицо посланницы. Похоже, в молодости она славилась красотой, но как давно это было! Появившийся в дверях человек оторвал его от размышлений. Скорее всего, в обычных условиях он бы встал, встречая гостя, но в присутствии старух предпочел остаться на месте. Что ни говори, а властитель должен ко всем своим гостям относиться одинаково.

— Рад тебя видеть, дорогой друг.— Он указал на кресло, приглашая гостя садиться.— Быть может, ты устал с дороги, и мы отложим наши дела на завтра?

— Время не терпит,— глухим шепотом ответил гость, тяжело опускаясь в кресло, и Соня с Ганой с удивлением отметили, что, когда он опирался на подлокотники, они не увидели его рук. Гана вновь почувствовала невольный страх, в то время как Соня лишь улыбнулась, отчего лицо ее перекосилось, приняв угрожающее выражение.— В твоем городе находится человек, за которым я охочусь уже несколько лет. Он должен умереть.

Он не сказал, кого имеет в виду, но Соня ни на миг не усомнилась, что речь идет о Севере.

Этого еще не хватало! Казалось, только что все благополучно закончилось, и вдруг — на тебе! Гана не могла знать того, что знала ее подруга, но каким-то образом и она верно угадала, что происходит. Ей стало нехорошо. Что же делать? Что делать?! Она с надеждой посмотрела на Соню, но та молчала.

— Пусть умрет,— спокойно кивнул Уру и улыбнулся.— Выбирай любого.

— Я выберу,— пообещал Странник таким тоном, что Гана почувствовала, как тает последняя надежда.— Я чувствую его. Он где-то рядом…

Темный провал капюшона медленно повернулся к двери, словно нужный человек прятался в той стороне. Соня подумала, что так мог бы вести себя зверь, принюхиваясь к принесенному ветром запаху жертвы, находящейся неподалеку. В коридоре послышались шаги, и Соня внутренне напряглась, приготовившись к бою. Север вошел, ни на кого не глядя. На его запястьях блестели скрепленные цепью стальные браслеты. Он даже не взглянул на Странника и на двух уродливых старух, а остановился лишь в нескольких шагах от ведущих к трону ступеней.

— Ты хотел меня видеть, владыка Уру? — произнес он спокойным голосом.

— Не столько я, сколько эти люди.

Север медленно обернулся и окинул взглядом всех троих.

— Я вижу только двух очень старых женщин и чей-то поношенный плащ,— заметил он ровным голосом, и Соня мгновенно поняла, что он тоже узнал того, с кем счастливо избегал встречи уже столько лет.

— Это он! — не обращая внимания на скрытую в словах Севера насмешку, заявил Странник, поднялся с кресла и шагнул к Вожаку, но вдруг остановился на полпути, словно почувствовал невидимую преграду.— Он должен умереть! — угрожающе пророкотал гость.

— Почему бы тебе не захотеть чего-нибудь попроще? Скажем, колесо от моей кареты? — прошамкала одна из старух, вставая.— Этот человек — мой раб! Он умрет тогда, когда я этого захочу! И никак не раньше! — зло отчеканила она, но Странник даже не повернул к ней головы, словно ее здесь и не было.

Повелитель наблюдал за происходящим с каменным лицом. Со Странником его связывали давние узы, хотя он и не слишком любил владыку Мертвого Города за заносчивый нрав. Так что теперь Уру, не вмешиваясь, ждал, чем кончится дело, хотя интереса своего не показывал, и лишь в глазах его время от времени вспыхивали красноватые искорки.

— Он должен умереть! — повторил Странник, невольно выдавая тем самым, что он слышал-таки старуху, но уступать не намерен.

Подтверждая свои слова, он поднял руку и указал на Севера, хотя сам при этом продолжал смотреть на Уру.

Старуху такое пренебрежительное отношение вывело из себя. Как?! На нее, жрицу Затха, главу Клана Боевых Пауков, попросту не обращают внимания, словно она не грозная воительница, а пустое место! Ее дубовый посох со свистом рассек воздух и обрушился на руку Странника… Ткань рукава промялась, словно под ней ничего не было, кроме воздуха, и рукав повис вдоль тела. Странник резко обернулся.

— Как смела ты коснуться меня, мерзкая тварь?! — загрохотал его голос, заставив стражей у дверей в ужасе прижаться к стене, и при этом каждый находившийся в зале осознавал, что говорит гость шепотом.

— Мерзкая?! — в ярости прошипела старуха.— Быть может!.. Но не настолько, чтобы прятаться от людей, как ты! Вот я сейчас вытряхну тебя из этого мешка и посмотрю, что там внутри — кто из нас уродливее! — прохрипела она и, как приготовившийся к прыжку паук, присела, почти распластавшись по полу.

Чтобы не упасть, левой рукой она уперлась в камень, что и впрямь сделало ее похожей на паука, которому она служила. Старуха двинулась вперед, уродливая и страшная в гневе, как сама смерть, с бешеной скоростью вращая над головой посох. Она видела в этот миг только его, врага, пожелавшего отнять ее законную добычу, а потому не заметила довольной улыбки, на миг тронувшей губы Уру: нашелся кто-то не побоявшийся грозного Странника.

— Если ты посмеешь тронуть меня…— пророкотал Странник, но закончить не успел. В его голосе прозвучали нерешительные нотки, которые, впрочем, заметили только трое: Уру, Север и Соня.

— Не сомневайся — посмею! — пообещала она.— Сейчас мы увидим твое личико! А ну, посмотри мне в глаза! — приказала она, и в тот же миг Странник поднял голову, решив, видимо, от угроз перейти к делу.

— Ты хотела видеть мое лицо? Так посмотри же на меня! — угрожающе прошипел он.

Старуха задрала голову, уставилась в темный провал капюшона и мгновенно ощутила присутствие чего-то знакомого, хотя и забытого уже. Еще не успев подумать о том, что же это такое, Соня сосредоточилась и, когда почувствовала исходивший от невидимого лица Странника смертельный холод, грохнула посохом в пол, словно стремилась обрести лишнюю точку опоры, без которой в следующий миг, она знала это, ей не обойтись.

Тонкая черная игла, словно изготовленная кем-то из замороженной тьмы, вонзилась в ее мозг, и Соня мгновенно вспомнила все, что произошло между ней и Халимой совсем недавно. Тогда ее спас Огненный Цветок. От чего? Этого она не знала, но бездумно потянулась к пламени факелов, висевших на стенах. Игла успела проникнуть в мозг, но тут же наткнулась на непреодолимое препятствие. Медленно, через силу, старая карга подняла левую руку, которой упиралась в пол и ткнула узловатым пальцем в противника.

— Я узна-аю-у тебя, трусливый сгусток тени! — с усмешкой проскрипела она, хотя на самом деле вовсе не чувствовала себя так бодро, как пыталась показать.— Прочь из моей головы!

Однако игла не исчезла, а наоборот, только усилила нажим.

Поздно. Крохотный, распустившийся у нее на пути оранжевый лепесток мгновенно разросся до размеров бутона ослепительно белой лилии. Ткнувшееся было в нее острие начало раскаляться, наливаясь темным пламенем, передавая жар бутона к своему началу и тому, что скрывалось за ним. Странник глухо застонал, будто от непереносимой боли, покачнулся и отступил на шаг, потом еще на один.

— Кто ты?! — с ужасом, который остальные восприняли как угрозу, пророкотал он, повергнув присутствующих в невольный трепет, и лишь сгорбленная старуха поняла, что победила.

— Я Сонжа! — Она гордо выпрямилась, насколько смогла.— Жрица Затха с Карпаш,— проскрипела она,— а большего тебе знать не надо!

— С Карпаш? Странно… Ничего не слышал о жрецах Затха с Карпаш.

Он выразительно посмотрел на Уру, но владыка Янайдара если и не поддерживал старуху, то и помогать своенравному гостю, судя по всему, тоже не торопился.

— А ты что, митрианский жрец? — хихикнув, прошамкала у него за спиной скрюченная уродина.

— Да как ты смеешь? — прогрохотал он, но, как ни странно, голос его уже не давил на окружающих. Похоже, ореол таинственности и непобедимости начал рассеиваться, ослабив поддерживавшие его чары.