Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий - Страница 42

Похоже, до уродины начало доходить, что исполнение желания стоит денег, и немалых… Тут жалкой тысячей не обойдешься! Он смотрел на нее насмешливым взглядом, с радостью отмечая, что старуха начала успокаиваться, ведь, как ни забавляло его поведение гостьи, удовольствие не должно длиться слишком долго, иначе оно может надоесть.

— Сколько же ты хочешь? — наконец спросила она.

— Ну,— он закусил губу и задумчиво посмотрел на потолок, старательно делая вид, что впервые задумался над этим вопросом,— мне кажется, что сто тысяч — это та цена, на которую я могу согласиться.

— Сто тысяч! — воскликнула старуха, и лицо ее исказила чудовищная гримаса, а вторая ведьма злобно зашипела и плюнула на пол.

«Оказывается, старая карга была права,— подумал Уру,— несмотря на тупость значение чисел Ганга понимает мгновенно!»

— Ну так что ты скажешь? — вновь спросил он, дождавшись, пока обе старухи немного успокоятся.

— Хочу сказать,— отозвалась Соня,— что чужие трудности тоже надо использовать с умом… Если не хочешь остаться с носом! — закончила она, и Гана залилась таким идиотским смехом, словно ее владычице удалось сторговать раба за одну монету.

— Понимать ли мне твои слова как отказ? — нахмурившись, спросил Уру.

Ему совсем не нравилось, как развивается разговор. Если бы он мог раньше предположить, что кому-то взбредет в голову пожаловать в Янайдар и выкупить его раба, он бы, пожалуй, побеспокоился о подставных соперниках, чтобы легче было поднимать цену.

— Да нет, почему же? — спокойно отозвалась Соня. Она понимала, что не стоит переигрывать и слишком уж раздражать владыку, иначе он может заупрямиться, и, словно угадав ее мысли, Гана тоже перестала хихикать.— Я признаю, что твой довод разумен. Мне действительно нужен воин, и только поэтому я согласна удесятерить цену.— Она внимательно посмотрела на Уру.— Десять тысяч!

Вторая старуха вновь зашипела и плюнула: видать, не хотела расставаться с деньгами, но эта цифра возмутила ее меньше, чем предложение Уру.

— Ты, наверное, забыла,— мягко заметил владыка,— ведь я говорил о ста тысячах, а не о десяти.

— Я помню,— гнусно осклабившись, кивнула старая карга.— Но в отличие от тебя я помню так же и то, что мы говорим о рабе и потому названная тобой цена просто несуразна. На сто тысяч можно построить хороший корабль!

— Можно,— с улыбкой согласился Уру и не добавил больше ни слова: он ждал, что скажет она.

— Зачем тебе корабль здесь, где нет не то что моря, даже приличной реки? — спросила старуха. Судя по всему, она тоже не стремилась торопить события.

— Разве я хоть словом обмолвился об этом? — удивился Уру.

Он посмотрел старухе в глаза и вдруг решил кое-что рассказать ей. Так, самую малость. Кто знает? Может, и впрямь им предстоит стать союзниками? Кто знает? Ведь с Мертвым Городом смогли договориться. Правда, не все в их отношениях нравилось Уру: уж слишком новоиспеченный друг стремится к главенству. Неплохо бы его осадить при случае.

— Грядут большие потрясения,— заговорил он после паузы, немало удивив Соню своим признанием.— Вам, в сердце Хайбории, это пока незаметно, зато мы здесь очень остро чувствуем, что происходит. Нужны деньги, и немалые, чтобы быть во всеоружии. Однако из уважения к своим будущим союзникам я готов пойти на уступки. Восемьдесят тысяч,— произнес он, и Гана недоверчиво гоготнула, словно он сказал нечто чрезвычайно глупое.

— Напрасно ты думаешь, что мир прозябает в невежестве,— откликнулась Соня, и Гана подобострастно захихикала, всем своим видом показывая, что уж они-то знают о нависшей угрозе много больше южан.— Именно поэтому я и не могу так безрассудно тратить деньги.— Она запнулась на миг.— И все-таки, видя твою готовность, господин, идти навстречу, я готова заплатить двадцать тысяч. Подумай,— произнесла она после паузы.— Двадцать тысяч — огромные деньги!

Владыка посмотрел на нее исподлобья и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику. Соня поняла, что сейчас начнется настоящий торг.

Гана злобно забормотала: «Два-дысать тысаш!» — и Уру усмехнулся: ишь ты! Не нравится!

— Ты права,— улыбнулся он.— Двадцать тысяч — хорошие деньги. Но этого мало.

«Мало для чего?» — захотелось спросить Соне, но она вовремя спохватилась. Не ее это дело. Ей нужен Север, Уру нужны деньги. Каждому свое, а зачем — не важно!

— Я вижу, однако, что ты настроена серьезно,— продолжил он.— Что ж, пусть будет семьдесят,— предложил он, не обращая внимания на недовольное ворчание старой карги.

— Тридцать! — мгновенно отозвалась Соня, и Гана возмущенно зашипела и затрясла клюкой.

— Успокойся, жабочка. Я знаю, что делаю! — ответила ей образина, и Уру едва сдержался, чтобы не хохотнуть.

Оказывается, уродина не только понимает, насколько безобразна, но еще и обладает своеобразным чувством юмора! Он почувствовал, что настроение его поднимается.

— Шестьдесят,— не удержался он.

— Сорок,— ответила Соня.

И тут оба поняли, что до цели остался всего один шаг.

— Ну что ж, я думаю, мы договорились? — спросил Уру.

— Если ты говоришь о полусотне, то да,— кивнула Соня.

— Вот и отлично,— улыбнулся владыка.— Когда я смогу получить свои деньги?

— Я ведь говорила, что с собой у нас такой суммы нет,— напомнила Соня. Правда, Уру вел себя по отношению к ним весьма почтительно, и все-таки она не хотела рисковать.— Предлагаю поступить так. Завтра мы в сопровождении Ревса и верных тебе людей покинем Янайдар и отправимся в Шаргуш. Там твои люди получат деньги и вернутся, а мы заберем раба и отправимся на север.

— Что ж, предложение вполне приемлемо,— подумав, согласился Уру.— Но пленник останется связанным, пока мои люди не получат деньги.

— Подходит,— кивнула старая карга,— но мне хотелось попросить еще об одном одолжении.— Она вопросительно посмотрела на владыку, и тот утвердительно кивнул — мол, говори.— Я хотела бы встретиться с этим человеком… Прямо сейчас, если можно.

— Зачем это тебе?

— Я должна поговорить с ним. Мне совсем не хочется, чтобы он сбежал, как только твои люди освободят его.

— Ты так уверена, что в коротком разговоре сумеешь привлечь его на свою сторону?

— Все может случиться,— уклончиво ответила старуха, и Уру подумал, что, вполне возможно, она знает, что говорит.

Он поднял маленький молоточек и ударил им в серебряный гонг. Дверь тут же отворилась, и, согнувшись в почтительном поклоне, на пороге появился раб.

— Ревса ко мне! Немедленно! — распорядился Уру.

Невольник еще ниже поклонился, стукнувшись лбом об пол, и мгновенно исчез. В дверях он едва не сбил с ног спешившего ему навстречу человека — темнокожего раба, который тоже поклонился до пола.

— Чего тебе? — нахмурился владыка.

— Странник только что прибыл и желает говорить с тобой, повелитель! — на одном дыхании отбарабанил раб.

— Проси! — распорядился Уру и, когда дверь за невольником затворилась, посерьезнел и задумался.

Странник… Они не договаривались о встрече. Обычно он заранее оповещал о своем прибытии, и всякий раз случалось это только тогда, когда возникала нужда у него, Странника… Правда, он приглашал владыку в Мертвый Город, но, чувствуя, что это лишь проявление вежливости, Уру не спешил с визитом. Что-то удерживало его на месте. Уж больно заносчиво вел себя Странник, хотя появлялся в Янайдаре лишь как проситель. Интересно, что ему понадобилось на этот раз? Наконец владыка вспомнил о том, что не один.

— Я познакомлю вас со своим гостем,— сказал он.— У него необычное имя — Странник, хотя я лично назвал бы его Странным. Он тщательно скрывает тело. Говорят, что лица его не видел никто. Владения его простираются на юг от реки Смерти. Центр его империи — Мертвый Город. Он заносчив, иногда бывает просто несносен, но… Приходится его терпеть.

— Терпеть? — прошамкала старая карга.— Не знаю такого слова!

Неизвестно, что бы еще сказала Соня, но в этот миг дверь отворилась и стражники замерли, стараясь смотреть в никуда. Из коридора повеяло холодом, и страх, словно меховая накидка, окутал всех.