Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий - Страница 29

Обернувшись, она увидела, что волков и след простыл.

Ее забила нервная дрожь: Вулоф с Вилвой бросили ее! Наверное, потому, что появились чужаки! Сейчас они выйдут на нее, и… Она попадет в лапы к Хваму, и жизнь ее потечет по-прежнему: Яма, топчан за грязной занавеской и раскачивающийся заплеванный потолок над головой. Она зажмурилась, изо всех сил стараясь отогнать страшное видение.

— Успокойся! — видимо, почувствовав ее тревогу, пропищала сидевшая у нее на плече Задира.— Они скоро вернутся. Просто решили осмотреть дом со всех сторон!

Гана шумно, не скрывая облегчения, выдохнула и открыла глаза. Какая же она трусиха! Девушка подняла руку и благодарно погладила зверюшку по шелковистой шерстке, а та недовольно зафыркала, требуя идти вперед.

Гана вздохнула, но все-таки начала пробираться сквозь чащу. Через пару десятков шагов впереди показался просвет между деревьями, и, спрятавшись за одним из стволов, девушка осторожно отогнула ветку.

Она увидела обширную площадку, мощенную квадратными каменными плитами, посредине которой вырисовывались жалкие остатки фонтана. Слабый утренний ветерок доносил до нее запах болотной воды.

Прямо за площадкой расположился большой каменный дом с высокой двустворчатой дверью. По два широких окна справа и слева от двери, на втором этаже — пять окон. Над левым углом возвышалась башенка, и Гана сразу почувствовала, что именно там держат ее подругу, однако никого в окне не увидела и принялась осматриваться. Скоро она заметила двоих из шайки Хвама и даже узнала их…

От неожиданности она вздрогнула и едва не закричала, когда холодный волчий нос ткнулся ей в руку. Девушка судорожно вздохнула и оглянулась: Вулоф с Вилвой стояли рядом и смотрели на нее, словно ожидая, что она скажет.

— Их всего двое,— шепнула девушка.

— А… эти?..— спокойно спросил Вулоф.

Гана вновь посмотрела вперед, вглядываясь в заросли, выискивая среди них людей, и через мгновение увидела еще одну пару, слева от первой.

— Ну четверо…— пожав плечами, согласилась она и посмотрела на волка. Тот ничего не ответил, но полный ехидства взгляд говорил лучше всяких слов. Гана вновь обернулась к дому.— Проклятие… Шестеро! — прошептала она.

— Много…— по-прежнему спокойно отозвался Вулоф.

Девушка так и не поняла: много их вообще или именно там, куда она смотрела.

— Пошли отсюда,— сказала Гана, когда в окошке башенки мелькнула девичья фигурка, в которой она безошибочно узнала подругу.— Соня на самом верху, и нам нет смысла сидеть здесь.

Никто не стал спорить, и так же тихо, как пришли, никем не замеченные они вернулись на поляну. День прошел в тревожном ожидании. Чтобы как-то занять себя, девушка по одному сводила коней к ручью, помыла каждого и тщательно выскребла пучками сухой травы. При этом она размышляла, как освободить подругу, но ничего путного ей в голову не приходило. Да и в самом деле, что тут поделаешь?

До зарешеченного окна добрых три десятка локтей, вход охраняет шайка Хвама, и тут даже зубы Вулофа не помогут. Вон они как Севера с Соней спеленали! Вспомнить страшно… О том, что предстоит выручать и Севера тоже, она и думать боялась. От одного только слова — Янайдар — ее бросало в холодную дрожь. Скорее бы вернулись Шалло с Вестницей! Быть может, им удалось узнать что-нибудь хорошее? Может, Север уже сбежал? В душе Гана верила, причем совершенно искренне, что не существует преград, которые не смог бы преодолеть Север Великолепный!

Внезапно вспыхнувшая надежда, однако, быстро погасла. Сами собой всплыли в памяти слова Вожака о том, что путешествие их смертельно опасно. Тогда она подумала, что от нее просто пытаются отделаться и потому пугают. Казалось бы, все, что было дальше, подтверждало ее догадку, и вот теперь она увидела, что ошибалась, а добрый господин сказал ей правду. Бедный Мурзио уже погиб, теперь настал черед и остальных ее спутников…

Вернувшаяся с очередной добычей Вилва отвлекла Гану от мрачных мыслей. Девушка вздохнула и принялась разделывать тушу, не забыв прежде всего накормить свежим мясом своих четвероногих друзей. Остальное она нарезала тонкими пластами и закоптила на сооруженной из ветвей коптильне. Теперь, по крайней мере, на несколько дней она обеспечила себя, а если повезет, то и Соню, припасами.

Едва она покончила с заготовками, как шорох крыльев известил о том, что птицы вернулись. Спланировав на поляну перед уже разделанной свежей тушей, вороны принялись жадно клевать. Вестница ела молча, не отвлекаясь, в то время как Шалло рвала мясо, глотала сочившиеся кровью куски и одновременно сбивчиво рассказывала об увиденном. Из отрывочного рассказа Гана поняла, что они видели Севера, что Север теперь дерется на ристалище, а стало быть, никуда его из Янайдара не увезут.

— Что будем делать?— приподнялась на задних лапках Задира.

— А что думать? — оторвавшись от еды, каркнула Шалло.— Соня ближе!

Вулоф кивнул и перевел взгляд на Гану.

— Сначала надо выручать Соню,— согласилась девушка.— Уж она обязательно придумает, как вытащить Севера.

Вестница перестала клевать и закаркала, яростно тряся головой и топорща крылья.

— Чего она хочет? — удивленно спросила девушка.

— Требует, чтобы сначала мы спасали Севера, а уж потом беспокоились о твоей подруге!— пропищала Задира и обернулась к Вестнице.— Ты думай, что говоришь, птица! Кого мы туда отправим?!

— Вулофа! — подпрыгнула Шалло и замахала крыльями.— Нар-рядим в плащ! Говор-рить он умеет! А-ха-ха! — хрипло рассмеялась она и закружилась в каком-то диком танце.— Мы и-дем! В Я-най-дар!

— И все-таки нужно выручать Соню,— повторила девушка.— Только она сумеет что-то сделать в Янайдаре.

— Ты хорошая подруга!— закивала Задира.

— И мудр-рая,— съехидничала Шалло.

— Кх-х-х-х! — выдавил из себя Вулоф.

Вестница, не обращая внимания ни на издевательство своей воспитанницы, ни на возражения Ганы, рассерженно заворчала и принялась что-то доказывать на своем, непонятном Гане, языке.

— Что она говорит? — опять спросила девушка.

— Говорит, что прожила дольше всех нас вместе взятых,— возмущенно заверещала крыса.— Стало быть, опытнее, и мы должны ее слушаться.

Дождавшись, пока Задира замолчит, Шалло боком подскакала к своей наставнице.

— А коней на кого оставим? — спросила она.— Ты долго прожила, да вот ума не нажила! — язвительно добавила молодая нахалка.

Вестница хотела было возразить, но тут Вулоф поднял огромную голову и негромко прорычал:

— Лети в Логово, птица!

Фраза получилась длинной, непривычно складной и словно бы поставила точку в споре. И только Задира не смогла промолчать:

— В Логово лети! В Логово!

Вестница развернулась и, похоже, действительно собралась улетать.

— Стой! Стой! — забеспокоилась Гана.— А зачем ей улетать?

— За… Помощью…— пояснил Вулоф.

— За помощью…— недоверчиво покачала головой девушка.— Разве она сумеет рассказать, что случилось?

— Верно…— согласился волк. Похоже, ему эта мысль до сих пор в голову не приходила.— Напиши…— по своему обыкновению кратко подсказал он и посмотрел на девушку.

— Кто? Я? — с тихим ужасом прошептала она.

— А кто же? Я? — приоткрыв клюв и прищурившись, поинтересовалась Шалло.

Досадливо закусив губу, девушка порылась в одном мешке, потом в другом, пока не отыскала перо, баночку с несмываемой краской и пачку нарезанного маленькими квадратиками пергамента. Писать Гана умела, хотя и плохо. Она обмакнула перо в краску, изрисовала один из листочков корявыми буквами, проверяя свои навыки, тщательно продумала послание и принялась за дело.

«Документы получены, но из-за погони спрятаны. Север в плену, в Янайдаре. Соня в плену рядом с Янайдаром. Схвачена разбойниками из Ямы. Писано Ганой, неизвестно какого дня второй или третьей луны осени».

Гана перечитала написанное и осталась довольна. Вроде бы ничего не упустила. Тогда она прочла послание вслух.

— Сойдет…— одобрил Вулоф, а Шалло сверкнула черным глазом и склонила голову набок.