Миры Роджера Желязны. Том 5 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 7

— Да. Я должен был поместить их там, чтобы новоприбывшие не пугались и не уклонялись от захода в зону моего влияния. Именно здесь ляжешь и ты, мой пузырь, наполненный кровью!

Восстановив способность к самоконтролю, Валет продолжил схватку — куча костей стала весьма ощутимым стимулом для новых усилий. Своим медленным зигзагообразным ходом он обошел валун с тыла, миновал кости и пошел дальше тем же крестным путем. Скоро он вновь оказался перед камнем, как это было в начале, но только теперь футов на десять ближе к нему. И снова движение по спирали, и снова приближение к тыловой части валуна.

— Должен сказать, что на тебя я потратил куда больше времени, чем на остальных. Впрочем, ты ведь первый, который придумал ходить по кругу, прежде чем сдаться.

Валет не ответил, так как, обходя валун сзади, он внимательно изучал мрачные останки. Делая этот обход, он заметил, что мечи и кинжалы, металлические пряжки и части перевязей лежали целыми и невредимыми; одежда же и другие ткани совсем или наполовину сгнили. Тут же на земле валялась разная мелочь, высыпавшаяся из нескольких заплечных мешков и котомок. Хотя при тусклом свете звезд Валет не мог разглядеть, что это за вещи, ему показалось, что среди костей он видит кое-что, дарующее ему слабенькую надежду.

— Еще один круг, и ты придешь ко мне, маленькая тварь. Вот тогда-то ты и коснешься меня.

С каждым новым витком Валет все ближе подходил к покрытой розовой плесенью поверхности валуна. С каждым сделанным шагом валун казался Валету все больше и больше, а излучаемый им слабый свет делался все слабее и слабее. Как ни вглядывался Валет в камень, он не мог выделить там никакой точки, которая обладала бы собственной люминесцентностью. Свечение было свойством всей поверхности в целом.

И снова перед ним фронтальная часть валуна, но теперь она уже так близка, что до нее можно легко доплюнуть. Еще несколько шагов, и теперь уже, вытянув руку, можно пощупать бока каменного чудища.

Валет перебросил клинок в левую руку и нанес сильный удар, вспоровший мшистую оболочку. Из разруба выступили слизь.

— Так ты меня не ранишь. Да и вообще, где тебе нанести мне увечье!

Валет снова увидел скелеты, но теперь он находился уже так близко к валуну, что различал все детали его поверхности, которая вблизи выглядела, как разъеденная раком плоть. Он ощутил жестокий голод, терзающий его каменного врага. На ходу Валет ногами разгребал кости, слыша, как они хрустят под подошвами сапог. Сейчас он был почти прижат к тыльной части валуна.

И в это мгновение Валет наконец увидел то, что так жаждал увидеть, и, собрав все силы, заставил себя сделать еще три коротких шажка, чтоб поднять эту вещь с земли. Движения Валета напоминали движения человека, идущего навстречу урагану. От смертельно опасной для него поверхности камня Валета отделяли считанные сантиметры.

Собрав волю в комок, он дотянулся до заплечных мешков и, работая клинком и пальцами свободной руки, подтащил их к себе. Он даже успел прихватить и те полусгнившие плащи и куртки, что валялись у самых его ног.

Однако последовавший за этим нажим чужой воли был слишком силен. Валет почувствовал, что его неодолимо тянет назад и что плечо его уже коснулось покрытого лишайником камня.

Он попробовал оторваться, хотя и знал наперед, что из этого ничего хорошего не выйдет.

Сначала Валет не почувствовал ничего особенного. Затем в плече, там, где оно касалось камня, возникло неприятное ощущение ледяного холода. Оно продержалось недолго и быстро ушло, не оставив и признака боли. Валет попытался было пошевелить плечом, но оно, как оказалось, полностью онемело.

— А ведь не все так страшно, как ты думал, верно?

На Валета внезапно обрушилась волна темной дурноты, как случается с человеком, если он просидит несколько часов, не вставая, а затем резко поднимется. Головокружение ушло, оставив после себя совершенно новое ощущение — будто из плеча у него вытащили какую-то затычку и теперь его силы медленно вытекают через дыру. С каждым ударом сердца становилось все труднее сохранять ясность мысли. Онемение постепенно распространялось на спину, ползло вниз по руке. Было неимоверно трудно заставить правую руку подняться и нашарить висевшую на поясе сумку. Валету показалось, что он роется в ней уже несколько столетий.

Поборов почти неодолимое желание закрыть глаза и опустить голову на грудь, Валет свалил перед собой всю кучу собранного тряпья. Левой рукой, которая к этому времени почти вся онемела, но еще продолжала сжимать рукоять меча, он подтащил клинок к этой куче и изо всех сил ударил по стали кремнем. Искры весело заплясали по сухой материи, но Валет продолжал их высекать даже тогда, когда тряпье уже затлело.

Когда по тряпкам пробежал первый язычок огня, Валет зажег от него тот свечной огарок, который он позаимствовал у одного из мертвецов.

Он высоко поднял огарок над головой, и кругом заплясали тени. Валет поставил свечу на землю, так, чтобы его собственная тень легла поперек валуна.

— Что ты там делаешь, ты, закусь?

Валет блаженствовал в своем царстве легких теней, его голова опять работала четко, а в кончиках пальцев возникло долгожданное покалывание.

— Я — камень, что пьет кровь из мужей! Отвечай! Что ты вытворяешь?!

Огонек свечки затрепетал, танцующие тени нежно ласкали Валета. Он положил правую руку на левое плечо, и покалывание перешло туда, гоня онемение прочь Затем, завернувшись в тени, как в плащ, он распрямился во весь рост.

— Вытворяю? Нет! Я уже вытворил все, что хотел Еще недавно ты гостил во мне, а теперь, по-моему, было бы справедливо, если бы ты разрешил мне нанести ответный визит.

Валет отошел от валуна и повернулся к нему лицом Камень снова попытался было овладеть волей Валета, но тот взмахнул рукой и тени заплясали по всей поверхности валуна. В этот калейдоскопический, дергающийся узор, который он сам и создал, Валет умудрился просунуть свое сознание.

— Где же ты?

— Повсюду! — ответил Валет. — И нигде. Потом он вложил меч в ножны и вернулся к валуну.

Так как от свечи остался лишь крошечный огарок, Валет знал, что ему следует поторапливаться. Он возложил обе ладони на губчатую поверхность камня.

— Я тут.

В отличие от прочих Владык Темной Стороны, чья магическая сила действовала только в определенных границах, имевших точные географические координаты, в пределах которых они обладали верховной властью, владения Валета были эфемерны и недолговечны, зато возникали повсюду, где свет падал на поверхность прочих предметов, создавая тени, которые были куда светлее тьмы.

Закутавшись в клочок тени, Валет теперь пытался навязать валуну свою волю.

Конечно, валун тоже пробовал сопротивляться, но они явно поменялись ролями. Сила, которая еще недавно чуть не сокрушила Валета, превратившись в жертву, лишь слабо защищалась. Валет же пробудил в себе такой голод, который превращал его в подобие космического вакуума, в безбрежную пустоту. Потоки энергии, силы притяжения и отталкивания полностью изменили свое былое направление.

Валет ел.

— Ты не имеешь права так обращаться со мной. Ты всего лишь тварь, предназначенная мне в пищу!

Но Валет только смеялся, ибо мощь его росла по мере того, как сопротивление противника слабело. Вскоре у валуна не осталось сил даже на протесты.

И не успел огарок ярко вспыхнуть в последний раз и угаснуть, как лишайник побурел, а сияние исчезло совсем. Какова бы ни была эта жизнь, теперь ей настал конец.

Тщательно вытерев руки плащом, Валет покинул лощину.

Глава 3

Позаимствованный у валуна запас сил еще долго поддерживал Валета в пути, и он надеялся, что вскоре сможет навсегда покинуть зловонную страну. Температура воздуха больше не падала, а когда Валет готовился устроиться на ночлег, прошел даже слабый дождик.

Валет прикорнул у подножья первой попавшейся скалы и натянул на голову плащ. Конечно, такая защита от дождя не слишком надежна, но Валет продолжал радоваться дождю даже тогда, когда холодные струи воды потекли прямо по его голой коже. Это ведь был первый дождь за все врем, как он покинул Глайв.