Миры Роджера Желязны. Том 5 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 15

— Ничьи глаза, кроме моих, не могут его увидеть, — горячо возразил Валет, — ибо он вечно укрыт тенями. Это огромный просторный замок с высокими, залитыми светом факелов залами, подземными лабиринтами и множеством башен. Одна его сторона выходит на Свет, другая — на Тьму. Он хранит множество сувениров — памятных свидетельств величайших краж, когда-либо совершенных. Там находятся предметы невероятной красоты и вещи, чья ценность не поддается никакой оценке. В его коридорах пляшут тени, а грани бесчисленных драгоценных камней пылают ярче солнца, царящего над Дневной Стороной Мира. Вот это и есть место, над которым ты издеваешься, — Шэдоу-Гард — Страж Тени, по сравнению с которым владения твоего господина — просто свинарник. Правда, иногда там очень одиноко, но настоящая Айвина оживит его своим смехом, подарит ему свою грацию, так что он будет купаться в великолепии еще многие годы после того, как твой хозяин окончательно сгинет во вратах вечной Тьмы, куда его низвергнет моя месть.

Она еле слышно зааплодировала.

— Ты снова напомнил мне тот день, когда твои речи и твоя необузданная фантазия сумели увлечь меня, Валет. Только теперь-то я ясно вижу, что, когда ты говоришь о Шэдоу-Гарде, твой энтузиазм слишком утрирован, а слова слишком красочны, они не имеют отношения к реально существующему месту. Я долго ждала тебя, а потом с ужасом услышала весть, что тебе отрубили голову в Иглесе. И все же я решила терпеливо ждать, когда ты вернешься. Однако мой отец взглянул на это дело иначе. Сначала я думала, что им руководит только жажда заполучить Хелфлейм. Оказалось, что я заблуждаюсь. Он с самого начала понял, что ты всего лишь бродяга, жалкий хвастун и лжец. Я рыдала, когда отец обменял меня на Хелфлейм, но вскоре горячо полюбила того, кому была отдана. Мой господин заботлив, тогда как ты лишь легкомыслен; умен, тогда как ты лишь хитер. Его замок существует в действительности, и он один из самых могущественных Властителей Мира. У него есть все то, чего у тебя никогда не будет. И я люблю его.

Валет с минуту вглядывался в теперь уже почти суровое лицо девушки, а потом спросил:

— А как ему удалось завладеть Хелфлеймом?

— Один из его вассалов выиграл эту драгоценность в Иглесе.

— Как же звали вассала?

— Квайзер, — ответила она. — Квайзер стал победителем на Адских Играх.

— Хотя копии вряд ли нужно знание таких подробностей, — заметил Валет, — особенно если допустить, что они верны, но… мой враг — существо весьма педантичное и мелочное. Увы, я все равно не верю, что ты — настоящая Айвина.

— Вот пример оголтелого эгоизма, который не дает человеку увидеть самое очевидное.

— Нет. Я просто знаю, что ты не настоящая Айвина, а всего лишь тварь, присланная сюда, чтобы мучить меня. Настоящая Айвина, моя Айвина, никогда не унизилась бы до того, чтоб судить меня в мое отсутствие. Она дала бы мне возможность оправдаться, каковы бы ни были возведенные на меня обвинения.

Теперь уже отвела в сторону взгляд Айвина.

— Еще одна из твоих хитрых речей, — сказала она наконец, — в которых нет ни словечка правды.

— А теперь уходи! — воскликнул Валет, — И скажи своему хозяину, что его план полностью провалился.

— Он мне не хозяин! Он мой повелитель и возлюбленный!

— …А хочешь, так оставайся, если не желаешь уходить. Мне это совершенно безразлично.

Он встал с кресла, подошел к кровати и, вытянувшись на ней, закрыл глаза. Когда он их открыл, Айвины уже не было. Ему, однако, удалось подсмотреть то, что она так старательно пыталась скрыть от него.

«Но я ничем не выдам, что знаю это, — думал он. — Любые представленные мне доказательства я буду объявлять очередными подтасовками. Отныне мои знания будут спрятаны так же глубоко, как спрятаны мои чувства».

И Валет погрузился в сон. Ему снились цветные сны о будущем, о таком будущем, какое ему бы хотелось видеть.

После этого случая Валета надолго оставили в покое, что его в общем вполне устраивало.

Валету представлялось, что он как бы заставил Повелителя Крыланов перейти к обороне, что он успешно отбил первую попытку свести его с ума. Время от времени он довольно похмыкивал, в стотысячный раз обходя стены, потолки, полы и бесчисленные уровни своей комнаты. Долгими часами он обдумывал мельчайшие подробности своего плана и опасности, что таились в длинной-длинной череде годов, которые могли потребоваться для воплощения замысла. Он механически съедал приносимую ему пищу. Он спал.

Потом Валету пришла мысль, что Повелитель Крыланов наверняка организовал круглосуточное наблюдение. Эта мысль становилась навязчивой идеей. Чем бы он ни занимался, Валет постоянно испытывал тревожное ощущение, будто кто-то не сводит с него настороженных глаз. Он приобрел дурную привычку подолгу сидеть почти без движения и злобно таращиться на зеркала, за которыми скрывались предполагаемые надзиратели. Иногда он неожиданно оборачивался и кривлялся, делая непристойные жесты в сторону своих невидимых соглядатаев.

«О боги! Мерзавцы чуть не добились своего! — понял он однажды, проснувшись и обводя подозрительным взглядом комнату. — Они почти свели меня с ума! Мне уже кажется, что Повелитель Крыланов вездесущ, и это изрядно действует на нервы. Но я тоже не сидел даром и уже сумел заложить фундамент будущих действий. Если только Повелитель даст мне самый маленький шанс, а все остальное останется без изменений, у меня возникнет надежда на удачу. А лучшая возможность получить этот шанс — сохранять внешнее спокойствие и невозмутимость. Я должен перестать бесконечно расхаживать взад и вперед, перестать подозрительно оглядываться и что-то бормотать себе под нос».

Он лег, распахнул свое «я» и почувствовал отрезвляющий холод горных высот.

Теперь Валет учился молчать и ходить медленно и спокойно, не дергаясь и не озираясь по сторонам. Оказалось, что контролировать мельчайшие реакции очень трудно; и все же он овладел ими. Чаще всего ему для этого требовалось сесть в кресло и, крепко сжимая кулаки, считать и считать до умопомрачения.

Зеркала не преминули сообщить Валету, что он обзавелся весьма клочковатой бородой. Его шутовской наряд обносился и засалился. Он часто просыпался в холодном поту, но никак не мог вспомнить, что за кошмар так его измучил. Хотя временами рассудок Валета затягивала мгла, ему все же удавалось поддерживать подобие нормальности внутри этой вечно залитой светом зеркальной тюрьмы.

«Неужели таково действие заклятий? Или это просто следствие нескончаемой монотонности бытия? Все же вернее именно последнее. Думаю, я почувствовал бы его чары, хотя, конечно, как чародей он куда выше меня. Но теперь уже скоро. Скоро! Еще немного, и он придет ко мне. Он должен убедиться, что тратит слишком много времени и усилий, чтобы вышибить меня из седла, — а добивается, можно сказать, обратного результата. И тогда он обязательно начнет психовать. Скоро, осталось совсем чуть-чуть. Скоро он придет ко мне…»

О том, что визит близок, Валет узнал загодя. Он проснулся и обнаружил, что ему доставили полную воды ванну, — всего лишь второй раз после того, как его привели в замок много веков (вполне возможно) тому назад. Заодно принесли и чистую одежду. Валет тщательно вымылся и надел новый — зеленый с белым — костюм шута. Он не стал отрывать бубенчики с носков туфель и лихо заломил шутовской колпак.

Потом сел, заложил руки под голову и слегка улыбнулся. Он не позволит, чтоб его внешность выдала то нервное напряжение, которое он ощущал на самом деле.

Когда воздух засеребрился и послышался знакомый звук, Валет бросил взгляд в направлении, откуда этот звук пришел, и слегка кивнул.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — отозвался Повелитель Крыланов. — Как дела?

— Полностью поправился и недурно отдохнул. Мне бы очень хотелось поскорее покинуть ваш замок.

— Когда речь идет о здоровье, никакая осторожность не может быть излишней. Я сказал бы, что вам следует еще немного отдохнуть. Но мы обсудим этот вопрос позднее. Очень сожалею, что не смог уделять вам больше времени, — продолжал Повелитель, — был занят делами, которые требовали от меня максимума внимания.