Миры Роджера Желязны. Том 29 - Асприн Роберт Линн - Страница 56

— Неприметным? — Домино указала на причудливый светящийся узор, который извилисто спускался вниз и превращался в рамку. — Это не назовешь неприметным.

— Наверное, «неприметный» не то слово, — согласился Джорд — «утонченный» ближе к тому, что я имел в виду. В свитке одновременно и есть сила, и нет. Она в словах, в знании. Она в выборе одного слова из его синонимов, одного размера из других, столь же хороших, но почему-то неподходящих. Сила свитка Гвайкандер — в написанном слове, которое в своих изгибах и углах содержит мысли, мечты и надежды какого-то древнего писателя. Говорю тебе, Доми, иногда сила этих слов просто подавляет меня.

Домино сжала его руку:

— Поэт, твои слова выше понимания простого солдата, но, кажется, я понимаю. Надежно храни свиток, пока мы не доберемся до Озера; больше я ни о чем тебя не прошу.

Она поцеловала его.

— Мне надо идти. Хочешь пойти и посмотреть на повешение? Керран на этот раз построил действительно красивый круг, и я думаю, тебе надо немного развлечься. Ты слишком много работаешь.

— Ты очень добра ко мне, Домино, — ответил он, пряча свиток в футляр. — Отдых мне бы не помешал.

— Так пошли. Без меня они не начнут, но лучше поспешим. — Она взъерошила ему волосы. — Приятно, что ты будешь рядом. Мне только жаль, что я не могу держать тебя за руку, находясь при исполнении.

— Потом я это тебе компенсирую, — пообещал он.

Однажды, две ночи и две дюжины повешений спустя, Домино прикорнула, пока Джорд работал над переводом. В тот вечер офицеры ужинали в ловушке для привидений — что-то вроде утешения для инженера, поскольку ни один из отрядов не привел с собой бандитов.

— Керран сегодня превзошел самого себя, — произнесла она сонным голосом. — Я ужасно чувствовала себя из-за того, что мы никого не привели ему для повешения после того, как его бригада проделала такую работу, соорудив ловушку для привидений из камня, да еще с деревянными перекрытиями, одновременно служащими виселицами.

— Мне показалось особенно милым, что они зажгли чучела из соломы вместо трупов, чтобы мы могли поужинать при свете, — добавил Джорд не поднимая головы от своей работы.

— Красиво и жутко, — согласилась Домино. — Почему ты нахмурился? У тебя будет лицо в морщинах, если не перестанешь хмуриться.

Он не улыбнулся в ответ на ее шутку, но поманил к себе:

— Домино, пожалуйста, подойди и взгляни на это. Ты мне нужна, чтобы освежить память, хотя маловероятно, чтобы кто-то из нас забыл ту ночь, когда был убит Каларан.

— Да уж, — отозвалась Домино, опускаясь на колени рядом с ним. — Мы все были там — я была среди тех, кого поставили охранять Агонамеринса, и грызла удила от нетерпения, пока Рэнго и Рисса использовали свои игрушки, чтобы лишить Каларана его волшебной силы и одолеть его. Мне очень не хочется плохо отзываться о принце, но мне кажется, дуэль не затянулась бы так надолго, если бы он позволил мне взяться за этот меч.

— Хвастунишка, — промурлыкал Джорд. — Далее, после того как они свалили Каларана, ты привела Агонамеринса, и он начал читать заклинание из свитка Гвайкандер. Я тогда закрыл глаза — слушал, как лилась речь Агонамеринса, читавшего по-термеански. Я припоминаю, что она оборвалась как-то очень внезапно.

— Да. — Домино кивнула. — Агонамеринсу стало плохо; вся эта ситуация была слишком большим напряжением для старика, но он продолжал читать. Наконец Каларан вздохнул, закатил глаза, казалось, он слабо улыбнулся, стал задыхаться и обмяк. Тут я отвлеклась, потому что Агонамеринс схватился за грудь и упал, как только закончил чтение. Сердце бедняги не выдержало.

— Как только закончил, — задумчиво повторил Джорд. — Ты уверена, что он дочитал свиток до конца?

— Ну, Каларан же умер, но я лично считаю, что это сделали перстень и меч. Заклинание должно было изгнать его дух — нам ни к чему был зомби-полубог. — Она улыбнулась. — В любом случае они в конце концов сожгли его тело. А после того как его голова была целую луну выставлена в центральной башне Храма, ее освежевали и превратили в какую-то сложную волшебную систему раннего оповещения о возвращении Тьмы. Так что, если Агонамеринс и не закончил, у духа не осталось никакого милого ему пристанища.

— Гм, успокой меня, генерал. У меня насчет этого дурное предчувствие. — Джорд поднял свиток. — На свитке, ближе к концу, есть пара странных вмятин, примерно в том месте, где находились большие пальцы Агонамеринса, когда он разворачивал и читал свиток. Далее, если он держал его в этом месте и эти отметины оставлены его руками, когда он сжал свиток во время фатального сердечного приступа…

Домино посмотрела.

— Я не читаю на древнетермеанском, Джорд, но вижу, что здесь под отметинами еще осталась куча строчек.

— Если бы я прочел их вслух, — спросил — Джорд, — ты бы могла узнать те звуки, на которых он прервал чтение?

— Может быть. Попробуй, и я тебе скажу. Он начал читать голосом столь же тихим и потусторонним, как и у старого священника. Домино встала, чтобы вслушаться, глаза ее были закрыты, а рука лежала там, где должен был висеть меч.

— Вот оно, — произнесла она, послушав Джорда несколько минут. — Я отчетливо помню конец: «Кватендо эрбуд, алтонфасс дермейн аах!»

Джорд прищурился и заглянул в свиток.

— Последнее слово не «аах», Домино.

— Оно было последним, когда его читал Агонамеринс, — возразила она. — Он упал сразу же после этого, и эти слова запечатлелись в моей памяти.

— Тогда у нас неприятности. Если я правильно сделал перевод, то заклинание так и не было дочитано.

— Это же наверняка формальность, — запротестовала Домино. — Тело было уничтожено. Куда бы девался Каларан?

— Помнишь те предостережения Некротики насчет привидений? — спросил Джорд, осторожно сворачивая свиток. — Мертвые тела не означают, что духи тоже мертвы, а Каларан был полубогом.

— Джорд, мне это не нравится. Если ты прав, то менее всего свитку подходит быть упрятанным в грот на дне озера. Мы должны немедленно возвращаться.

— Домино. — Джорд схватил ее, когда она уже повернулась, чтобы идти и поднимать лагерь. — Дух должен был куда-то пойти. Так как мы не слышали, чтобы во дворце появлялись привидения, по крайней мере, помимо обычных, то можно догадаться, что этот дух нашел себе новое пристанище.

— Ты хочешь сказать, он завладел кем-нибудь. — Домино кивнула. — И кем же, по-твоему?

Джорд задумчиво покусывал костяшки пальцев.

— Ну, я не очень-то сведущ в колдовстве, но я разговаривал с Некротикой о привидениях и догадываюсь, что здесь можно применить те же правила.

— Докладывай, солдат! — рявкнула Домино и тут же залилась краской. — Я хочу сказать…

— Не беспокойся, Домино. — Он сжал ее руку. — Я и в самом деле хожу вокруг да около. В основном призракам легче вселиться в человека, если он болен, ранен или ослаблен. И здесь у нас две подходящие кандидатуры.

— Рисса и Рэнго, — произнесла Домино. — Они не только были ранены, но и ослабели. И каждый из них представляет интерес для призрака — оба обладают властью.

— Рэнго довольно странно вел себя в последнее время, — высказал предположение Джорд, — как мне теперь кажется. Разослал всех в разные концы с этими мономагами, которых ты так любишь, и разбросал магические орудия, которые нанесли поражение Каларану, по далеким и труднодоступным местам.

— Ведь были все же эти явления, — засомневалась Домино, — но если Рэнго — это Каларан, тогда он мог сам вызвать их, чтобы подстроить осуществление своего плана.

— Или усилить их, — согласился Джорд. — Думаю, нам не следует трактовать сомнения в пользу Рэнго.

— Согласна. Мы продолжим путь и оставим в гроте фальшивый свиток, чтобы потом заняться этим вселившимся призраком, — медленно произнесла Домино, с трудом заставляя себя отнестись с недоверием к принцу. — Если мы ошибаемся, можно потом извиниться перед Рэнго.

— И если это действительно Рэнго, — сказал Джорд, ободряюще улыбаясь ей, — он поймет и, может быть, даже наградит тебя медалью.