Миры Роджера Желязны. Том 11 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 25

Шипучка заглянул внутрь. Я заглянул внутрь. Ларри заглянул внутрь.

Красный платок все еще лежал там, но куска дерева размером три на девять дюймов, раскрашенного мрачными красками, там не было.

— Пропала, — прокомментировал Шипучка. — Наверное, она где-то в той комнате, с ним. Наверное, мы ее не заметили.

Ларри положил доску на место, и мы вернулись в комнату, где висел Растов. Мы тщательно искали, но ее, по-видимому, там не было.

— Не думаю, что он покончил с собой, — в конце концов сказал я. — Кто-то одолел его, пока он был пьян или с похмелья, и повесил. Они хотели, чтобы все выглядело так, будто он сам это сделал.

— Он был довольно сильным, — ответил Шипучка. — Но если он опять начал утром пить, то, возможно, не мог как следует защищаться.

Я изложил наши выводы Ларри, который кивнул в ответ.

— А в доме такой беспорядок, что нельзя сказать наверняка, происходила ли здесь борьба, — произнес он. — Хотя, с другой стороны, убийца мог потом поставить все на место. Мне придется пойти к констеблю. Скажу ему, что шел по дороге, увидел, что дверь открыта, и заглянул в дом. По крайней мере, я и раньше заходил сюда. Не то чтобы мы никогда прежде не встречались. Откуда ему знать, что мы были не настолько хорошо знакомы?

— Думаю, это лучше всего, — одобрил я. Взглянув снова на труп, добавил: — По его одежде тоже ничего не определишь. Похоже, что он спал в ней, и не один раз.

Мы вернулись обратно в первую комнату.

— Что ты теперь собираешься делать, Шипучка? — спросил я. — Хочешь переехать к нам с Джеком? Это, возможно, самый простой выход, ведь мы, Закрывающие, должны держаться вместе.

— Думаю, я покончил с Игрой. Он был добрым человеком. Он обо мне заботился. Он заботился о людях, обо всем мире. Как это называется у людей — сострадание? Этого у него было много. Одна из причин того, что он так много пил, как мне кажется. Он слишком остро ощущал чужую боль. Нет, с Игрой я покончил. Теперь уползу обратно в лес. Я все еще не забыл кое-какие норки, места, где мыши роют свои ходы. Оставьте меня здесь ненадолго одного. Я тебя еще найду, Нюх.

— Делай, как тебе лучше, Шипучка, — сказал я. — А если зима станет слишком холодной, то ты знаешь, где мы живем.

— Знаю. Прощай, Нюх.

— Счастливо.

Ларри выпустил меня на улицу, и мы вернулись обратно на дорогу.

— Так я пойду сюда, — сказал он, поворачивая направо.

— А я — сюда.

Я свернул налево.

— Скоро встретимся и продолжим, — сказал Ларри.

— Да.

Я отправился домой. «И ты потеряешь друга», — старый кот и об этом тоже говорил. Я только сейчас вспомнил его слова.

Джека дома не было, и я быстро сделал обход, оставив все в полном порядке. Выйдя снова на улицу, я пришел по его следам к дому Сумасшедшей Джил.

Серая Метелка наблюдала за мной со стены.

— Привет, Нюх.

— Привет, Серая. Джек у вас?

— Да, он в доме, обедает с хозяйкой. У него кончились припасы, и она решила подкормить его перед поездкой.

— Поездка? — спросил я. — Какая поездка?

— Поездка за покупками, в город.

— Он действительно говорил что-то о нехватке необходимых продуктов и что скоро надо будет съездить на рынок…

— Да. Поэтому послал за каретой. Она должна приехать примерно через час. Приятно будет снова побывать в городе.

— Ты тоже едешь?

— Мы все едем. Хозяйке тоже надо кое-что купить.

— Разве нам с тобой не следует остаться дома, чтобы охранять?

— У хозяйки есть очень хорошее охранное заклинание, действующее целый день, и она с вами поделится. Оно также сохраняет изображение тех, кто захочет пробраться в дом. Насколько я понимаю, мы отчасти и едем все вместе, чтобы посмотреть, не попытается ли кто-нибудь проделать это. Все увидят, как мы проедем в карете. Вернувшись, мы, возможно, узнаем, кто наши самые серьезные враги.

— Это было решено недавно, как я понимаю?

— Только сегодня утром, пока тебя не было.

— Возможно, время выбрано удачно, — признал я, — когда до большого события осталась всего неделя и в свете всего происходящего.

— О? — Метелка поднялась, потянулась и спрыгнула со стены. — Есть что-то новое?

— Пойдем со мной, — ответил я.

— Куда?

— К дому викария. Ты сказала, у нас есть еще час.

— Ладно.

Мы вышли со двора и направились на юг.

— Да, мы потеряли безумного монаха. — Я рассказал ей об утренних событиях.

— И ты считаешь, это сделал викарий? — спросила она.

— Вероятно. По-видимому, он самый воинственный из игроков. Но я не потому хотел посетить его дом. Я просто хочу узнать местонахождение той комнаты, где он держит взаперти Линет.

— Конечно, — кивнула Серая. — Если он завладел кольцом Графа и Альхазредской иконой и еще у него магическая чаша, то он сможет сотворить довольно много неприятностей до следующей недели. Ты говорил, что они увеличивают, главным образом, технические возможности, и я думала, что это касается церемонии. Но он может уже сейчас причинить с их помощью вред людям. Я спрашивала у хозяйки.

— Это и есть технические возможности.

— Однако ты вел себя так, будто это не имеет значения.

— Я и сейчас того же мнения. Эти орудия имеют свойство обратного воздействия, если их используют не тогда, когда надо. Он может в конце концов нанести себе большой урон, если только он не подлинный мастер, в чем я сомневаюсь.

— Откуда ты знаешь?

— Вряд ли мастер будет бегать по округе с арбалетом, стреляя в летучих мышей, или планировать человеческое жертвоприношение, когда в том нет необходимости — просто на всякий случай. Он не уверен в своих силах. Настоящий мастер стремится к ограничению операций, а не к их расширению.

— Ты рассуждаешь правильно, Нюх. Но если он чувствует себя слишком неуверенно, не может ли у него возникнуть искушение попробовать действие орудий на остальных — просто для того, чтобы сузить крут и облегчить себе задачу позднее?

— Если он настолько глуп, последствия падут на его собственную голову.

— А тот, против кого он направит свою силу, ты о нем подумал? Это можешь быть и ты.

— Насколько я понимаю, если у тебя чистое сердце, ты в безопасности.

— Постараюсь запомнить это.

Когда мы пришли к дому викария, Серая Метелка повела меня вокруг дома, к его тыльной стороне.

— Вон там, наверху, — сказала она, глядя на окно прямо над головой. — Это ее комната.

— Я ее никогда здесь не видел, — заметил я.

— Со слов Текелы я поняла, что она заперта уже несколько недель.

— Интересно, надежно заперта?

— Ну, насколько я знаю, она не выходит из дома. И я говорила тебе, что видела цепочку у нее на ноге.

— Толстую цепочку?

— Трудно сказать. Хочешь, чтобы я взобралась туда и еще раз взглянула?

— Может быть. Интересно, дома ли викарий?

— Мы можем проверить конюшню, посмотреть, там ли его лошадь.

— Давай так и сделаем.

Мы направились к маленькой конюшне в глубине заднего двора и вошли в нее. Там было два стойла, и оба пустовали.

— Уехал в гости, — констатировала Метелка.

— Что вам надо? — раздался голос со стропил. Посмотрев вверх, я увидел ворону-альбиноса.

— Привет, Текела, — сказала Серая. — Мы просто проходили мимо и зашли узнать, слышала ли ты новость о Растове.

Последовало короткое молчание, потом Текела спросила:

— А что с Растовым?

— Он мертв. Повесился.

— А что змея?

— Уползла обратно в лес.

— Хорошо. Мне никогда не нравились змеи. Они разоряют гнезда, поедают яйца.

— А у тебя есть новости?

— Только то, что большой человек опять появлялся. В доме на ферме разгорелся спор, и он забрался в конюшню и некоторое время сидел там, скорчившись, в углу. Добрый Доктор пошел за ним, и они еще поспорили. После чего он убежал в ночь. Но все же вернулся потом обратно.

— Интересно, о чем они спорили.

— Не знаю.

— Ну, мы пошли. До свидания.