Силовой вариант ч. 2(СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 22

Может… все-таки толстяк прав? Химичит что-то полкан, ох химичит. Но если ему дорогу перейти — он такое сделает, ни один тяжеляк[21] такое не сделает. В Баграме камеры для духов, закроет, будет пытать. Потом с самолета сбросят. И сказать никто ничего не скажет, у него по этим де6лам никакой отчетности нет. Скажет — предатели были и все.

Хорошо, что в заветном месте блокнотик лежит. А там — все-все рейсы, до последнего. Где взяли, кому отдали, с кем полкан встречался. Кто по этим делам в Аэрофлоте банчит. Кто среди погранцов… таможенников…в совпосольстве. Но надо язык держать за зубами. Полкан узнает — все зубы болгаркой сточит за этот блокнотик…

— Ничего… проскочим… — примирительно сказал Баранец — и тут же снова взъелся — стрелял бы лучше! Чем думать! С десяти метров попасть не можешь!

— Чего с десяти метров! Я бы попал, если бы ты там не стоял! А потом они рванули! Я в них сто пудов попал!

— Да, потом до трассы считай, гнались!

Про то, что он сам, Баранец — не смог попасть из пистолета практически в упор — он предпочитал не думать и не помнить.

— Нормально я стреляю… — примирительно сказал Грешнов — просто это спецы попались. Они же с той стороны нитки шли, на Тойоте, как духи одетые. Волки еще те! Да и потом — все равно, далеко не ушли, с воздуха их разгрохали…

— Разгрохали! — передразнил напарника Баранец, и тут же мрачно дополнил — как бы нас с тобой не разгрохали…

Афганистан, Мазари-Шариф

01 июля 1988 года

Не заявленный в полетном плане борт приземлился в Мазари-Шарифе в разгар дня, когда температура под сорок и не продохнешь. Как раз перед кандагарским бортом, за час. К борту — моментально подогнали три бронированных Урала, прибывшие солдаты моментально перебросили в машины тонны полторы самого разного, в основном упакованного в бесформенные мешки снаряжения. Потом расселись сами. На них были синие десантные береты и десантная форма со всеми положенными знаками различия — но опытным глазом можно было понять — прибыл спецназ. Просто — нигде кроме спецназа официально не разрешено носить кроссовки вместо положенных сапог и полусапог. Когда один — два человека в отряде носят нештатную обувь — это еще куда ни шло. Но все…

Тяжело отдыхиваясь и рыча мощными двигателями, Уралы двинулись в путь, тяжело набирая ход. Дополнительная броня сказывалась: если на подмосковном полигоне было еще нормально — то тут они шли под сорок, пятьдесят, не больше — движки, даже с турбонаддувом не выдерживали сочетания огромного веса, разреженного воздуха и жары. Оказавшись в бронированных кузовах, спецназовцы привычно занялись своими делами — кто отхлебнул из фляжки, кто начал еще раз перебирать свои вещи, а кто-то — достал карандаш, свернутый лист бумаги и начал играть в морской бой с соседом…

— Доброе утро, Афганистан… — с чувством сказал рано поседевший капитан — как же я тебя, б…ь ненавижу…

Товарищ Бек сидел не в кузове вместе с людьми, которых ему выделили, а в кабине головного грузовика. Оттуда — хоть что-то, но было видно через мутноватый триплекс. Ему надо было знать, где они находятся, чтобы в нужный момент остановить машину и выйти. Ехать до Баграма и Кабула — он не собирался: доедут и без него. У каждого комода[22] был запечатанный пакет с инструкциями и документами…

Спецназ он решил взять с собой на всякий случай. Мало ли что. Если этот… Телятников и в самом деле на другую сторону работает и если у него и в самом деле здесь все схвачено — ему нужна будет собственная, преданная только ему и выполняющая только его приказы группа. Группа, которая откажется выполнять чужие приказы, даже если они будут от кого то намного старше званием его, Бека. Точнее — три группы, он пока не знал, где будет игра. Три ключевых города: столица, город Кабул, Джелалабад (если хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад), город фронтира и Кандагар, на данный момент самый главный крупный и богатый город Афганистана. В каждом из них он разместит по одной группе, официально — в качестве инструкторов находившихся там учебных центров специального назначения. Пока нет работы — они и будут там инструкторами учебных центров. Спецназ только организуется, люди отовсюду: ДШБ, морская пехота, пограничники даже обычные сапоги есть. С людьми из группы А, у каждого из которых по две три командировки в горячие точки — позаниматься будет только полезно. Ну а если что…

И в оперативной деятельности — пригодятся люди. Группа А ведь комплектовалась не из военных, туда приходили люди с оперативных подразделений КГБ. Сама она формировалась в седьмом управлении — наружка, потому там было много людей с хорошим опытом наружного наблюдения, установлении подслушивающих устройств, установки данных на объект слежки. Были оперативники с опытом работы за рубежом из ПГУ.[23] Все они могут выполнять не только боевую, но и оперативную работу. А она будет… и немало ее будет.

Группа А — была личным резервом Председателя КГБ СССР. То, что ему выделили аж три отделения группы[24] — свидетельствовало об особой важности операции.

Увидев знакомое здание, Бек коротко бросил

— Останови.

Водитель броневика, не раз перевозивший самых отмороженных советских солдат, таких как бойцы ДШБ — протянул руку, чтобы взять микрофон и передать бойцам в кузове, чтобы готовились к десантированию.

— Не нужно. Выйду один. Следовать по маршруту…

Водитель удивленно покосился на подозрительного монголоида. Все афганцы знали — кого перевозят в этих высоких, угловатых машинах, особой любви к таким не испытывали, несмотря на все красноречивые заверения в нерушимости советско-афганской дружбы. За дорогами все время следят, можно получить заточку в печень, и ста метров от машины не пройдя…

Но приказа есть приказ…

— Баран один, плановая остановка, норма…

Машины остановились. Монголоид — подхватил свою спортивную сумку с надписью Adidas, забросил край чалмы так, чтобы он закрывал нижнюю часть лица и ловко спрыгнул с бронемашины…

Монголоид был здесь своим. Он родился и вырос в таких же горах, только по ту сторону границы, и хоть учился в советской школе — всегда помнил, что он был из племени саваттаров и собирал имена и биографии людей своего рода и своего племени. Он не был военным и в КГБ, равно как и в Афганистан попал довольно случайно. Но теперь — он был одним из самых опасных людей, что по ту, что по эту сторону границы. Исламские экстремисты давно приговорили его к смерти и назначили за его голову награду в двести тысяч афганей — как за два подбитых советских танка или за десять — двенадцать убитых советских офицеров. Монголоид был недоволен этим обстоятельством — он не был тщеславен, но считал, что награда маловата. Пожадничали, сволочи. За того же Дубынина награда уже миллион. А он что — в штабе сидит…

Видно с деньгами напряженка. Американцы больше не дают.

Монголоид прошел некоторое расстояние, потом отошел к ближайшей стене, присел на корточки и стал ожесточенно чесаться, как делали это местные — вшивость до сих пор в Афганистане не была искоренена. Никто и не заметил, что, чешась, он поправил рукоять Стечкина — предохранитель снят, патрон в патроннике — и передал небольшое сообщение. Сообщение он передал азбукой Морзе с помощью специального передатчика — коробочки, размером с полторы пачки сигарет. Голосом эта штука передавать не позволяла, но азбукой Морзе — в пределах города вполне. А если операция и ретранслятор[25] висит — то куда угодно, по всему Афганистану. Накрученная на голову чалма позволяла отлично маскировать и приемную антенну повышенной дальности и маленький микрофон в ухе, а морзянку на слух воспринимать учили еще на первом курсе. По крайней мере — для координации действий специальных групп в городских условиях эта штука подходила на порядок лучше рации.