Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович - Страница 34

— Да сейчас я, — огрызнулась Рата. — Тут с умом нужно.

На надстройке было еще сухо. Девушка устроилась, привалившись к штурвалу, — не соскальзывать по наклонной палубе было уже невозможно. Резала линь и старалась надежнее обвязать бочонок. Получилось так себе, но хвататься будет можно.

Витамин перелетел на штурвал, уселся, растопырив крылья над головой подружки, и принялся озабоченно покаркивать.

— Да знаю, — отозвалась Рата. — Прилетел бы раньше, успела бы собраться толком. Вообще-то, мучитель ты. Вот что толку сейчас дергаться?

Кажется, баклан попытался стукнуть подружку крылом по макушке.

Бурча ругательства, Рата перебралась к борту. На палубе волны уже свободно выплескивались через решетку трюма. Придерживая ногами бочонок, девушка срезала завязки юбки, выпуталась из подола. Закрепила кинжал за веревки бочонка. Огляделась. Понятно, следовало бы захватить с собой воды, но баклагу теперь не найти, да и пристроить ее трудно. Плащ только мешать будет. Все, вроде.

Рата глянула на скалу. Далековато, — в жизни и треть такого расстояния проплывать не приходилось. Ну, что здесь тонуть, что там. Особо не выгадаешь. Зато небо утреннее развиднелось, — ближайшая скала торчала черная, угрюмая, словно обломанный гигантский клык. Между прочим, здоровенный зубик. Вот можно на него вылезти или нет, — вопрос. Впрочем, Рата была уверена, что все равно не доплывет.

— Ну? — поинтересовалась она у крылатого товарища. — Что молчишь?

Витамин презрительно повертел головой. Сидя на штурвале, он выглядел заправским моряком. И то правда — кто лучше него море знает?

— Сволочь ты, — с тоской сказала Рата. — Страшно ведь мне. Потону…

Вода была тяжелая, холодная. Вроде бы Рата и так была до пояса мокрая, но здесь как свинец ледяной обхватил, с головой в глубину потянул.

Рата с ужасом вынырнула, ухватилась за веревки на бочонке. Остро чувствовалась бездна под ногами. Все двадцать с лишним ростов. Вот если поставить двадцать одну девчонку на плечи друг другу, верхняя сможет спокойно дышать. Ой, дышать!

В веревку так вцепилась, что пальцы свело. От ужаса в голове словно пустота вздулась.

Наверху каркнул невидимый Витамин. Борт когга, осевший и близкий, все кренился. Море корабль принимает.

Рата преодолела искушение забраться обратно и толкнула ногами проклятую воду. Бочонок не очень охотно двинулся вперед…

Гребла, гребла, а когда оглянулась, — до «Скакуна» было рукой подать. Отчетливо виднелся Витамин, — так и сидел на штурвале, крутил головой. Нравится капитаном быть? Рате судорожно захотелось повернуть обратно, — еще хоть раз ощутить под ногами надежную твердость палубы. Сесть, прижаться к фальшборту. Может, и не утонет когг?

Баклан снялся с места, сделал круг над полузатонувшим кораблем. В утреннем воздухе четко темнел силуэт птицы.

Рата принялась пихать-толкать ногами равнодушную, ждущую последней человеческой слабости, воду.

Мгла моря обнимала снизу, трогала за икры. Рата сто раз пожалела, что не разулась. Башмаки тянули хуже гирь. Когда-то Леди говорила, что лучше быть голой но обутой. Может, и хорошее правило, да только оно для суши подходит. Тут попробуй, доплыви.

Движения однообразные, и устаешь от них страшно. Рата точно знала, что не выдержит, вот только интересно — на сколько хватит сил крысиных? Несколько раз Витамин плюхался на воду рядом. Поплавает вокруг, посмотрит укоризненно, снова взлетит. Рата плыла, в основном ориентируясь на его поведение. Скалы она толком не видела, лишь изредка волна приподнимала, и далеко впереди мелькал черный зуб.

Вяло ворочая ногами на месте, Рата понимала, что пора выпускать бочонок. Безнадежно. Волны наверняка в сторону сносят. Еще ветер. Много ли нужно, чтобы жалкую крысу на месте держать?

Гребок, еще гребок. Башмаки без толку взбалтывают воду. Вообще-то, на «воспитание» похоже. Отжимайся себе и отжимайся…

Рата принялась считать гребки, сбилась. Снова начала считать и снова сбилась.

Бочонок, видимо, принял воды, окончательно отяжелел. На воде еще держался, но помогать Рате уже не хотел. Скоро на дно потянет.

Приводнился, обдав брызгами, Витамин.

— Ты мне еще прямо на башку брякнись, — промычала Рата. Держать голову над водой девушке становилось все труднее.

Баклан примирительно каркнул.

— Вонючка ты, — пояснила девушка, стараясь не открывать рот. В животе и так плескалось соленой воды не меньше, чем в море.

Витамин растопырил крылья и вытянул шею. Рата увидела впереди темное. Тут же в уши хлынул новый шум, — это волны бились о подножье Клыка.

Скала вздымалась высоко-высоко. Рата вверх не смотрела — берегла силы. Приближаться к камням было опасно — живо волной ударит и дух выбьет. Склон отвесный, залезть немыслимо. Витамин уплыл куда-то влево, Рата погребла за ним. Бочонок, тяжелый, что тот камень, вырывался из рук. Тонуть под самой скалой было обидно. Рата отпихнула бочонок, поплыла сама. Сначала стало легче, потом море начало неудержимо тянуть вниз. Еще и волны, здесь у скалы особенно злобные, старались опрокинуть, ударить в лицо.

Рата плыла вдоль прибоя, задирала лицо. Небо было светлым, почти голубым. И с этого чистого неба летели брызги и клочки пены. Надо бы держаться подальше от прибоя, да сил не было. Девушка барахталась, волны, иной раз, несли вперед. Черная стена камня стала дробиться, появились уступы. Несколько раз Рата в отчаянии была готова сунуться в пену, пусть ударит волной, может, на камнях удастся удержаться. Нет, не дотянуться до уступов.

Выть от отчаянья дыхания не было. Рата куда-то плыла. Вроде, и прибой стал тише, да только напрасно уже все. Девушка ободрала руку, — рядом торчали камни, прибой вскипал, перекатывался дальше. Рата обхватила шершавый камень дрожащими руками, прижалась животом. Хоть на мгновение полегче. Волна накатила, попыталась оторвать, накрыла с головой. Отплевываясь, Рата глянула вперед. На уступе, в относительном затишье, сидел человек. Растопырил худые ноги, накрепко вжался спиной в мокрый камень. Накатившая волна обдала брызгами, но сам человек держался цепко. На суше он сидел!

Рата вяло выплюнула снова переполнившую в рот соленую воду. Человек был чем-то знаком. А, колдун. Не тонет, значит.

Трайглетана девочка узнала, в основном, по лысине. Мало того, что не видела великого мага босого и без мантии, так и борода некроманта куда-то делась. Сидел на крошечном уступчике, как морской паук, худые руки-ноги расставив, и смотрел.

Рата десятком гребков обогнула камень, ушибла ногу. На миг с восторгом почувствовала опору, но волна тут же сбила, толкнула лицом прямо в камень.

— Руку дай! — взмолилась Рата, выплевывая воду.

Трайглетан покачал головой. Слов в шуме волн Рата не разобрала, но догадалась.

— Места здесь нет. Дальше ищи.

От злости у девушки даже сил прибавилось. Прохрипела:

— Вот встретимся еще, колдунишка.

Теперь Рата плыла вдоль камней. Хоть и захлестывало, хоть и обдирало кожу, все легче. Временами можно было даже встать на ноги. Только проклятые волны так поддавали, что летела девчонка вверх ногами.

Как выползала, не помнила. Камни здесь были сглаженные, волны выкатывались через них уже обессиленными. Рата блаженно лежала щекой на твердом. Поперхала-поперхала, потом желудок сократился и море хлынуло оттуда сплошной струей.

Сесть Рата смогла не скоро. Шипели и брызгали, словно и не сердясь, что добыча от них ускользнула, волны. Бухта, вернее, углубление в скальном массиве, не превышало в ширину трех десятков шагов. Огромные обломки базальта были частично занесены галькой и песком. От прибоя бухту защищали скалы поменьше, должно быть, отколовшиеся и рухнувшие с огромного Клыка.

Рата потрогала плечи — царапины горели. Пострадали и колени с локтями — оба рукава рубашки оказались разорваны. И лицу тоже досталась. Рата не без труда повертела шеей, осматриваясь. Под самой скальной стеной, заботливо отнесенный подальше от прибоя, лежал ялик.