Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Гумилев Николай Степанович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Гумилев Николай Степанович - Страница 31

Изменить размер шрифта:

Рондолла

Ребенок с видом герцогини,

Голубка сокола страшней, —

Меня не любишь ты, но ныне

Я буду у твоих дверей.

И там стоять я буду, струны

Щипля и в дерево стуча,

Пока внезапно лоб твой юный

Не озарит в окне свеча.

Я запрещу другим гитарам

Поблизости меня звенеть.

Твой переулок — мне: недаром

Я говорю другим: «не сметь».

И я отрежу оба уха

Нахалу, если только он

Куплет свой звонко или глухо

Придет запеть под твой балкон.

Мой нож шевелится как пьяный.

Ну что ж? Кто любит красный цвет?

Кто хочет краски на кафтаны,

Гранатов алых для манжет?

Ах, крови в жилах слишком скучно,

Не вечно ж ей томиться там,

А ночь темна, а ночь беззвучна:

Спешите, трусы, по домам.

Вперед, задиры! Вы без страха,

И нет для вас запретных мест,

На ваших лбах моя наваха

Запечатлеет рваный крест.

Пускай идут, один иль десять,

Рыча, как бешеные псы, —

Я в честь твою хочу повесить

Себе на пояс их носы.

И чрез канаву, что обычно

Марает шелк чулок твоих,

Я мост устрою — и отличный

Из тел красавцев молодых.

Ах, если саван мне обещан

Из двух простынь твоих, — войну

Я подниму средь адских трещин,

Я нападу на Сатану.

Глухая дверь, окно слепое,

Ты можешь слышать голос мой:

Так бык пронзенный, землю роя,

Ревет, а вкруг собачий вой.

О, хоть бы гвоздь был в этой дверце,

Чтоб муки прекратить мои…

К чему мне жить, скрывая в сердце

Томленье злобы и любви?

Гиппопотам

Гиппопотам с огромным брюхом

Живет в Яванских тростниках,

Где в каждой яме стонут глухо

Чудовища, как в страшных снах.

Свистит боа, скользя над кручей,

Тигр угрожающе рычит,

И буйвол фыркает могучий,

А он пасется или спит.

Ни стрел, ни острых ассагаев, —

Он не боится ничего,

И пули меткие сипаев

Скользят по панцырю его.

И я в родне гиппопотама:

Одет в броню моих святынь,

Иду торжественно и прямо

Без страха посреди пустынь.

Поэмы

Блудный сын

Нет дома подобного этому дому!

В нем книги и ладан, цветы и молитвы!

Но, видишь, отец, я томлюсь по иному,

Пусть в мире есть слезы, но в мире есть битвы.

На то ли, отец, я родился и вырос,

Красивый, могучий и полный здоровья,

Чтоб счастье побед заменил мне твой клирос

И гул изумленной толпы — славословья.

Я больше не мальчик, не верю обманам,

Надменность и кротость — два взмаха кадила,

И Петр не унизится пред Иоанном,

И лев перед агнцем, как в сне Даниила.

Позволь, да твое приумножу богатство,

Ты плачешь над грешным, а я негодую,

Мечом укреплю я свободу и братство,

Свирепых огнем научу поцелую.

Весь мир для меня открывается внове,

И я буду князем во имя Господне…

О счастье! О пенье бунтующей крови!

Отец, отпусти меня… завтра… сегодня!..

Как розов за портиком край небосклона!

Как веселы в пламенном Тибре галеры!

Пускай приведут мне танцовщиц Сидона

И Тира, и Смирны… во имя Венеры.

Цветов и вина, дорогих благовоний…

Я праздную день мой в веселой столице!

Но где же друзья мои, Цинна, Петроний?..

А вот они, вот они, salve amice.

Идите скорей, ваше ложе готово,

И розы прекрасны, как женские щеки;

Вы помните верно отцовское слово,

Я послан сюда был исправить пороки…

Но в мире, которым владеет превратность,

Постигнув философов римских науку,

Я вижу один лишь порок — неопрятность,

Одну добродетель — изящную скуку.

Петроний, ты морщишься? Будь я повешен,

Коль ты недоволен моим сиракузским!

Ты, Цинна, смеешься? Не правда ль, потешен

Тот раб косоглазый и с черепом узким?

Я падаль сволок к тростникам отдаленным

И пойло для мулов поставил в их стойла;

Хозяин, я голоден, будь благосклонным,

Позволь, мне так хочется этого пойла.

За ригой есть куча лежалого сена,

Быки не едят его, лошади тоже:

Хозяин, твои я целую колена,

Позволь из него приготовить мне ложе.

Усталость — работнику помощь плохая,

И слепнут глаза от соленого пота,

О, день, только день провести, отдыхая…

Хозяин, не бей! Укажи, где работа.

Ах, в рощах отца моего апельсины,

Как красное золото, полднем бездонным,

Их рвут, их бросают в большие корзины

Красивые девушки с пеньем влюбленным.

И с думой о сыне там бодрствует ночи

Старик величавый с седой бородою,

Он грустен… пойду и скажу ему: «Отче,

Я грешен пред Господом и пред тобою».