Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Гумилев Николай Степанович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Гумилев Николай Степанович - Страница 103

103

Изменить размер шрифта:

<1917>

«За службу верную мою…»

За службу верную мою

Пред родиной и комиссаром

Судьба грозит мне, не таю,

Совсем неслыханным ударом.

Должна комиссия решить,

Что ждет меня — восторг иль горе:

В какой мне подобает быть

Из трех фатальных категорий.

Коль в первой — значит, суждено:

Я кров приветный сей покину

И перееду в Сатр Соитоз

Или в мятежную Куртину.

А во второй — я к вам приду —

Пустите в ход свое влиянье:

Я в авиации найду

Меня достойное призванье.

Мне будет сладко в вышине,

Там воздух чище и морозней,

Оттуда не увидеть мне

Контрреволюционных козней.

Но если б рок меня хранил

И оказался бы я в третьей,

То я останусь, где я был,

А вы стихи порвите эти.

1917

«Вдали от бранного огня…»

Вдали от бранного огня

Вы видите, как я тоскую.

Мне надобно судьбу иную —

Пустите в Персию меня!

Наш комиссариат закрылся,

Я таю, сохну день от дня,

Взгляните, как я истомился,

Пустите в Персию меня!

На все мои вопросы: «Хуя!»

Вы отвечаете, дразня!

Но я Вас, право, поцелую,

Коль пустят в Персию меня.

1918

В день рожденья Мика

Первая книга Гиперборея

Вышла на свет, за себя не краснея,

Если и будет краснеть вторая,

То как Аврора молодая,

Красными буквами пламенея,

Видом прелестным сердца пленяя.

1918

«Уже подумал о побеге я…»

Уже подумал о побеге я,

Когда читалась нам Норвегия,

А ныне горшие страдания:

Рассматривается Испания.

Но, к счастью, предстоит нам далее

Моя любимая Италия.

<1918>

Михаилу Леонидовичу Лозинскому

Над сим Гильгамешем трудились

Три мастера, равных друг другу:

Был первым Син-Лики-Унинни,

Вторым был Владимир Шилейко,

Михаил Леонидыч Лозинский

Был третьим. А я, недостойный,

Один на обложку попал.

1919

«Если плохо мужикам…»

Если плохо мужикам,

Хорошо зато медведям,

Хорошо и их соседям —

И кабанам, и волкам.

Забираются в овчарни,

Топчут тощие овсы —

Ведь давно подохли псы,

На войну угнали парней.

И в воде озер, морей

Даже рыба издерзела.

Рыло высунула смело,

Ловит мух и комарей.

Будет! Всадники — конь о конь!

Пешие — плечо с плечом!

Посмотрите: в Волге окунь,

А в Оке зубастый сом.

Скучно с жиру им чудесить,

Сети ждут они давно.

Бросьте в борозду зерно —

Принесет оно сам-десять.

Потрудись, честной народ,

У тебя ли силы мало?

И наешься до отвала,

Не смотря соседу в рот.

<1919>

«Не Царское Село — к несчастью…»

Не Царское Село — к несчастью,

А Детское Село — ей-ей!

Что ж лучше: жить царей под властью

Иль быть забавой злых детей?

1919

«Левин, Левин, ты суров…»

Левин, Левин, ты суров,

Мы без дров,

Ты ж высчитываешь триста

Обесцененных рублей

С каталей

Виртуозней даже Листа.

В пятисотенный альбом

Я влеком

И пишу строфой Ронсара,

Но у бледных губ моих

Стынет стих

Серебристой струйкой пара.

Ах, надежда все жива

На дрова

От финляндцев иль от чукчей,

А при градусах пяти,

Уж прости,

Сочинять нельзя мне лучше.

1919

«Чуковский, ты не прав, обрушась на поленья…»

Чуковский, ты не прав, обрушась на поленья.

Обломки божества — дрова.

Когда-то деревам, близки им вдохновенья,

Тепла и пламени слова.

Береза стройная презренней ли, чем роза?

Где дерево — там сад.

Где б мы ни взяли их, хотя б из Совнархоза,

Они манят.

Рощ друидических теперь дрова потомки,

И, разумеется, в их блеске видел Блок

Волнующую поступь Незнакомки,

От Музы наш паек.

А я? И я вослед Колумба, Лаперуза

К огню и дереву влеком,

Мне Суза с пальмами, в огне небес Нефуза

Не обольстительней даров Петросоюза,

И рай огня дает нам Райлеском.

P.S. К тому ж в конторе Домотопа

Всегда я встречу эфиопа.