Рука в перчатке - Марш Найо - Страница 15

— Ты этого не сделаешь!

— Сделаю. И кончится все тем, что их обоих посадят за решетку.

— Ты просто жалкий сукин сын, Бойзи!

— Вот и отлично. — Мистер Картелл встал. — Это мое последнее слово, Конни. Желаю приятного вечера.

Он почти бегом выскочил из дома в сад и в спешке наткнулся на свою собаку. После короткой возни оба кое-как выбрались наружу и двинулись через лужайку, направляясь, очевидно, к дому мистера Пириода.

IV

На День дурака Дезире оделась в черное. Возможно, для другой женщины ее лет это могло стать настоящей катастрофой, но присущее ей врожденное нахальство помогло превратить поражение в триумф. Конечно, шея, грудь и те маленькие островки тела, которые не слишком благозвучно называют подмышками, бесстыдно выдавали ее возраст, но она просто пренебрегла подобными пустяками и, вместо того чтобы самой переживать по данному поводу, предоставила делать это другим. Очаровательно дерзкая и вульгарная, в золоченом пенсне, с небрежным макияжем и невероятно яркой шевелюрой, похожей на большой костер, леди Бантлинг больше напоминала полотно Тулуз-Лотрека, чем современную женщину. Так по крайней мере считал мистер Пириод.

После закуски вся компания с шумом высыпала на улицу и разбрелась по парам на поиски «ключей». Бимбо патрулировал территорию и приглядывал за гостями, приходя на выручку заблудившимся парочкам и призывая к порядку дезертиров. Все должны были вернуться в дом не позже полуночи. В бальном зале уже накрывали праздничный ужин, а мистер Пириод и Дезире тем временем сидели у камелька в ее будуаре и наслаждались горячим кофе и бренди. Мистер Пириод заметил, что хотя у Дезире это уже третья порция спиртного, она держалась с великолепной самоуверенностью. Сам он только изредка прикладывался к своему бокалу и вполголоса жаловался на судьбу.

— Дезире, дорогая, не знаю, в чем тут дело, но у вас удивительный талант развязывать людям язык. Я уже чувствую, что окончательно размяк и готов спустить всех собак на беднягу Хэла.

— Почему бы и нет? — Она пожала плечами и вытянула к огню ноги в туфлях на огромных каблуках. Мистер Пириод деликатно отвел взгляд, и ее это сильно позабавило. — Почему бы и нет? Жизнь с Гарольдом была сущим адом, и я не вижу, почему вы должны стать исключением.

Разве что у вас более мягкий характер и неисчерпаемый запас терпения.

— Все дело в мелочах. Каждое утро — каждое Божье утро! — он стучит мне в дверь и говорит: «Ванная свободна. Если угодно». Каждый день прочищает горло перед тем, как открыть газету, и бормочет, что не ждет от нее ничего хорошего. А его собака, Дезире! А шум! А запах!

— Одна из тех дворняг, которые липнут к вам как банный лист.

Мистер Пириод недовольно прокашлялся и пробормотал:

— Вот-вот. Больше того, каждую ночь, ровно в час, Хэл вытаскивает ее на улицу, и она оглашает округу жутким лаем, пока он не заставляет ее заткнуться. На нее уже многие жаловались. И наконец, — мистер Пириод воздел руки к небу, — то, что произошло сегодня! Это уж ни в какие ворота!

— Но объясните мне ради Бога, Пи Пи, что такое стряслось? С Моппет, ее сомнительным дружком и автомобилем? Гарольд рассказал мне свою версию, но я была на него слишком зла и почти не слушала, что он говорит.

Ее собеседник подробно изложил, как было дело.

— И прошу вас, дорогая Дезире, будьте осторожнее. По-моему, этот Лейсс — довольно скверный тип. Между нами говоря…

Мистер Пириод огляделся по сторонам, словно опасаясь, что весь будуар был напичкан подслушивающими устройствами, и зашептал ей на ухо.

— О нет! — с наслаждением протянула Дезире. — Значит, он все-таки вор! А Моппет — его маруха, как по-вашему?

— Боюсь, что так, хотя я ничего не знаю. Но как это похоже на вас, с вашим добрым сердцем: пригласить их на званый вечер!

— Дело совсем не в доброте. Я хотела уколоть Гарольда. Он не отдает Эндрю деньги. Вы не представляете, как меня это бесит! — Она пристально взглянула на своего гостя: — Скажите честно, Пи Пи, вы обсуждали это с Хэлом или с Эндрю?

Мистер Пириод смущенно ответил:

— Ну, не то чтобы обсуждали…

— Только не говорите, что вы тоже не одобряете Эндрю!

— Нет-нет! — торопливо заверил мистер Пириод. — Не одобряю — не то слово. Просто увольнение из гвардии и все такое… Другой круг общения. Искусство, галерея в Челси… Я не говорю, что Эндрю… но все-таки. Не важно!

— Надеюсь, мы не будем из-за этого ссориться?

— Ссориться? О Господи! Конечно, нет.

— Вот и хорошо. — Она неожиданно чмокнула мистера Пириода в щеку. — Давайте поговорим о чем-нибудь более веселом.

Они погрузились в светские сплетни, и мистер Пириод быстро оттаял. Разговор доставлял ему большое удовольствие, но он не хотел оставаться до прихода «охотников за сокровищами». Посмотрев на часы и увидев, что уже одиннадцать, мистер Пириод спросил, нельзя ли вызвать по телефону «катафалк».

— В этом нет необходимости. Возле дома стоит моя машина, я с удовольствием вас подвезу. Не спорьте, Пи Пи, мне и правда будет приятно. Заодно проедусь по поселку и проверю, как идет охота. Кстати, одна из подсказок Бимбо ведет к вашей канаве. Там написано: «Путь страданий и забот вас только в яму приведет». Бедняжка, из него неважный поэт, но, по-моему, это его лучшая работа. Пойдемте, дорогой. Я вижу, что вам не терпится удрать отсюда раньше, чем пронырливый Лео и его подружка принесут домой главный приз.

Они вышли из дома и направились к машине Дезире. Мистер Пириод был немного обеспокоен количеством выпитого ею бренди, но леди Бантлинг вела машину безупречно, и всю дорогу они говорили о мистере Картелле. В Литтл-Кодлинге Дезире свернула на Грин-лейн. Разрытая канава была обозначена красным фонарем. На противоположной стороне посреди травы стоял спортивный автомобиль.

— Насчет Энди, — сказала Дезире, дав пронзительный гудок. — Кажется, он собирается влюбиться в вашу секретаршу.

— Как? Так скоро!

— Только собирается. Но зато по уши. Кстати, мне она тоже нравится.

— Замечательно! Она прекрасная девушка. Я очень ею доволен.

— Скажите, Пи Пи, — спросила Дезире, когда они уже были возле дома, — Гарольд еще вас чем-то расстроил, не так ли?

Наступило молчание.

— Можете не говорить, если не хотите.

— Для меня это болезненная тема, — натужно произнес мистер Пириод. — Он мне кое-что сказал. Разумеется, человек не должен позволять себе расстраиваться из-за таких вещей, но… Нет, дорогая Дезире, я не стану вам этим докучать. Все в порядке. Забудем об этом.

— Хорошо. — Она нажала на тормоз.

Мистер Пириод не сразу вышел из машины. Он произнес еще одну небольшую речь, поблагодарив за гостеприимство, и после многочисленных обиняков и смущенных вздохов робко намекнул на траур.

— Я ничего не говорил, потому что чувствовал, что вы этого не хотите. Но я боюсь, что вы могли подумать… то есть я хочу, чтобы вы знали… — Мистер Пириод махнул рукой и замолчал.

— Вы имеете в виду Ормсбери? — спросила она напрямик.

Мистер Пириод пробурчал что-то утвердительное.

— Вы ничего об этом не сказали, — добавил он. — И естественно…

— Иногда горе слишком велико, — произнесла Дезире ничего не выражавшим голосом, — чтобы его можно было передать словами.

Мистер Пириод промычал нечто сочувственное, поцеловал ей руку и удалился.

Он прошел через боковые воротца сада. В свете включенных фар она видела, как ее спутник неуклюже перебирался по перекинутым через канаву мосткам. Наконец он благополучно добрался до дома, и Дезире уже хотела отъехать, как вдруг заметила в верхнем окне чей-то силуэт. Она заглушила мотор и вышла из машины.

V

Победители вернулись около полуночи и продемонстрировали свой приз — огромную бутыль шампанского. Это и правда оказались Моппет и Леонард: оба все время улыбались, но почему-то избегали при этом смотреть друг на друга. Яркий наряд Леонарда бил в глаза массивными запонками, широкими лацканами и гигантским галстуком цвета спелой сливы.