Конан и повелитель молний - Локнит Олаф Бьорн - Страница 47

Противостояние не могло затянуться надолго. Кому-то придется сделать первый шаг, и старый гном решил стать этим «кем-то». Он почти без замаха швырнул жалобно звякнувшую связку фальшивых ключей, целясь в Райгарха. Отмычки, не долетев, шлепнулись на булыжники двора.

«Жаль, что нет Малыша, – мимолетно подумал Ши. – Райгарх, конечно, способен кого угодно скрутить в бараний рог, но с Малышом за спиной чувствуешь себя намного увереннее. Пятеро гномов против пяти людей, из которых два мечника, один стрелок да еще Джай и я. Вполне могут затоптать, а на помощь соседей рассчитывать нечего. Никто не помчится проверять, что за шум возле трактира. Привыкли».

– Стойте, стойте! – неожиданно для самого себя заполошно выкрикнул воришка, всей шкурой ощущая скрестившиеся на нем недоуменные взгляды как людей, так и обитателей Чамгана. – Слушайте, ну нельзя же так! Признаю, это я приделал ноги вашей безделушке, но теперь ее у нас нет, понимаете, не-ту! Отобрали!

– Кто? – надтреснуто уточнил Альбрих.

– Кодо, – честно признался Ши. – Кодо Ходячий Кошмар, подручный старшины нашего квартала, – он сглотнул и виновато закончил: – Случайно увидел и забрал для своего собрания отмычек. Вот. Так получилось.

– Ши, – загробным голосом произнес Джай, – твои припадки правдивости случаются крайне невовремя. Подозреваю, это последствия тесной дружбы с Малышом. Ваших отмычек у нас и в самом деле нет, – продолжил он, обращаясь к недоверчиво прислушивавшимся гномам. – Хотите их вернуть – договаривайтесь с Кодо и Назирхатом. Мы, как видите, совершенно ни при чем. И, кстати, отпустите Аластора, а то его девушка очень переживает.

Альбрих не слышал. Стоял, упершись подслеповатым взглядом куда-то поверх людских голов в черно-фиолетовое небо, и вдумчиво грыз висячий ус. Пожевал, выплюнул и коротко спросил, ни к кому не обращаясь:

– Так ключи у Кодо?

– У него, у него, – любезно, словно разговаривая с богатым клиентом, завернувшим на огонек, заверила гнома Лорна.

Альбрих задумчиво выругался на языке подгорных жителей – будто перекатывал во рту с десяток мелких камешков. Высказав свое мнение, он повернулся к повозке, но резко качнулся, не удержавшись на ногах и заваливаясь на бок.

К нему с двух сторон кинулись на помощь – гном и стоявший ближе всех Ши. Воришка успел первым, за что немедля поплатился: Альбрих поймал его за рукав и вцепился мертвой хваткой. Прежде чем люди сообразили, что происходит, вокруг Альбриха с его отчаянно дергавшейся и шипевшей добычей образовалось плотное кольцо из подземных карликов.

– Мы уйдем, – мягко и отчасти добродушно пообещал старый гном. Что-то в его тоне заставило Компанию застыть на месте. – Но сначала накажем того, по чьей вине на нас обрушилось столько бедствий. Вы даже не представляете, что натворили, – последние слова он произнес едва различимым шепотом, от которого Ши мигом расхотелось брыкаться и звать на помощь. Он послушно шел вслед за Альбрихом, увлекавшим его за собой, в точности как маленький упрямый тяжеловоз тащит в гору груженную мешками телегу. За ними тесной кучкой топали гномы, заставляя людей держаться в разумном отдалении.

Альбрих провел испуганного пленника через общий зал трактира – Феруза подняла голову, чтобы взглянуть на процессию, но ее взгляд остался пустым, зато ротик сидевшей рядом Кэрли округлился в растерянное «О» – и вытолкал в узкий коридор черного хода. В голове Ши воцарилась хрусткая черная пустота, он послушно шел, куда велели, не рассуждая и не задумываясь.

Очнулся он перед облупившейся дверью нужника, и мгновенно уперся ногами в землю, не хуже упрямого осла, не желающего идти дальше.

– Открывай, – сухо приказал гном. Ши замотал головой и попятился. – Что, боишься?

– Туда нельзя, – заплетающимся языком выговорил Ши. – Там… Там такое…

– Там то, из чего созданы вы, люди, и чем вы по большей части являетесь, – Альбрих сам дернул болтавшуюся на одном гвозде ручку, но дверь не поддалась. Гном рванул сильнее, изнутри послышался раскатистый звук, словно кто-то прочищал горло. Воришка зажмурился, испытывая непреодолимое желание хлопнуться на четвереньки и уползти в заросли полыни, окружавшей птичник.

Альбрих сообразил, что происходит что-то неладное, но желание отомстить оказалось сильнее. Он ударил дверь ногой, и тогда над запущенным задним двором разнесся безгранично утомленный и слегка раздраженный низкий мужской голос, не принадлежавший никому их обитателей «Норы» и жителей квартала Чамган, вопросив:

– Почему вы смущаете мой покой? Что тревожит вас на склоне дней этого мира? Неужто никогда не придет время, когда завершатся эти непрестанные мучения? Денно и нощно идут ко мне не обретшие успокоения в земной юдоли и взыскующие Истины, ибо Черное и Белое рвутся по живому и великие Силы сокрыты в обоих Изначальных…

Райгарх ошарашено крякнул. Альбрих от неожиданности выпустил руку Ши, и тот немедленно юркнул в заросли. Гномы встревожено зашептались, а Джай вытаращился и икнул.

– Спрашивайте, спрашивайте, спрашивайте, – размеренно произнес Голос, и покосившаяся будка со скрипом наклонилась вправо, затем влево. Лорна сдавленно закашлялась. Из-под основания деревянного сооружения, шурша в выгоревшем на солнце бурьяне, высунулась толстая лапа, похожая на паучью, но длиной приближавшаяся к лошадиной ноге. Лапа судорожно заскребла растопыренными коготками пыльную землю, спустя миг к ней присоединилась другая, третья… Будка зашаталась, как дерево под ветром, грузно поднялась на все восемь конечностей, и неторопливо заковыляла по двору. Поселившееся внутри нее неведомое существо велеречиво жаловалось на безысходность существования и невозможность отделить Свет от Тьмы.

– Это что? – утекающим голосом спросил Альбрих.

– А я говорил, а я предупреждал! – пискнул из своего укрытия воришка.

Откуда-то сверху – с неба или с крыши – донесся приглушенный хохот.

Ши Шелам заранее смирился с тем, что придется тащиться в Алронг одному. Однако, стоило ему утром заявить о своем намерении прогуляться к городской тюрьме, как сразу отыскалось по меньшей мере трое попутчиков. Джай разрешил пойти только Хиссу, велев остальным сидеть в трактире – мало ли что стрясется. После вчерашней ожившей будки нужника, и на удивление поспешного бегства гномов Проныра впал в странное настроение – наполовину злобное, наполовину удрученное – и шипел на остальных постояльцев «Норы», точно кот с прищемленным хвостом.

Нужник разгуливал и беседовал сам с собой до утра, вытоптав проплешину в бурьяне и случайно задавив пару не успевших увернуться куриц.

На рассвете дощатая будка вернулась на свое законное место, поджала новообретенные лапы и уселась. Хисс рискнул сходить проверить, чем на сей раз оборотилась немаловажная пристройка таверны. Вернувшись, озадаченно сообщил, что выбор навеки определяет путь и только во мраке узришь ты звезды.

– Развелось философов, – буркнула в ответ тавернщица.

Феруза, поняв, что ее надежды на скорое возвращение приятеля не оправдались и теперь вряд ли когда-нибудь сбудутся, окончательно замкнулась в себе. Лорна и Кэрли тщетно уговаривали ее поесть или вздремнуть – туранка неподвижно сидела возле погасшего очага, напоминая изваяние Скорбящей Души, устанавливаемое над могилами.

– Сколько она собирается так сидеть? – невесело поинтересовался Хисс, когда он и Ши спускались по Старой лестнице. Деревянные ступеньки потрескивали и гнулись под ногами.

– Женщины, – туманно отозвался Ши, – от них жди чего угодно. Посидит денек-другой, поплачет и забудет. Или не забудет. Придумай лучше, как до Малыша добраться.

– Придем – увидим.

На очередном перекрестке они, не сговариваясь, свернули налево, потом еще раз налево, пока не вышли на восходные окраины города и не уткнулись в глухую стену Чамгана, сложенную из гладких, без единой щели каменных блоков. Ши задрал голову, прикидывая высоту.

– Бесполезно, – признал он. – Проще научиться летать. Может, они его отпустят? Зачем он им теперь, когда ключей все равно нет?