Трудный вопрос - Власов Александр Ефимович - Страница 3

— Хорошо, — сказал директор. — Только условимся — шуток не выкидывать!.. Я сам был озорником в школе и могу представить, что можно натворить с таким сходством!.. Договорились?

— Шуток не будет, — ответил Мика.

— Мы — серьезные, — добавил Ника.

— В какой же вы хотите: в «А» или «Б»?

— Конечно, в мой! — заявил Гриша. — В «А»!

— Ну идите в свой шестой «А»! — разрешил директор. — Осваивайте… Он — в другом конце коридора.

— Знаю! — весело отозвался Гриша. — Я уже всю школу обследовал!..

— Ты чего за нас стараешься? — недовольно спросил Мика, когда они вышли в коридор.

— Мы и сами умеем! — добавил Ника.

Гриша не обиделся.

— Просто я пришел раньше всех. Смотрю — вы в разных классах. Непорядок!.. Подождал, а вас нет. Вдруг заболели?.. Когда занятия начнутся, труднее списки переделывать..

По коридору сновали мальчишки и девчонки. Все были немного смущены, говорили приглушенно, старались не хлопать дверями. В классах еще не бегали по партам, не свистели, не визжали и даже не играли в чехарду. Были дела поважнее: выбрать место и соседа, с которым придется сидеть рядом не один год.

Шестой «А» быстрее других превратился в обычный школьный класс. Началось с записки, которую оставил Гриша на передней парте у самой двери. Он пришел первым и написал огромными буквами: «Это место мое. Г. Грачев».

Потом стали собираться девочки. Они скромно говорили друг другу: «Здравствуйте!», увидев записку, торопились занять парту по вкусу, садились на место и уже не вставали, словно боялись потерять его.

Все изменилось, когда в класс вошла Марина Зуева. Не вошла, а вбежала, сияющая, возбужденная. Мотнула головой влево, вправо и весело затараторила, хотя ни одной из сидевших в классе девочек не знала:

— Ой, что сейчас бы-ыло!.. Хорошо, что мальчишек еще нет!.. Идите сюда — расскажу!

Марина подскочила к окну, обеими руками подозвала к себе девчат.

— Идите скорее, пока мы одни!

И в голосе, и в ее жестах было что-то такое, от чего в классе вдруг сразу потеплело, исчезла скованность. Девочки быстро собрались вокруг Марины, заранее чему-то улыбаясь.

— Я вон в том доме живу! — таинственно защебетала она, стрельнув глазами в сторону девятиэтажного здания. — Спускаюсь сейчас в лифте, а на четвертом этаже подсаживается ко мне… Знаете кто?.. Ни за что не отгадаете!

— Директор школы? — «спросила одна из девочек.

— Холодно! — засмеялась Марина.

Раззадоренные девочки наперебой стали перечислять:

— Маршал с орденами?

— Холодно!

— Укротитель со львом?

— Теплее!

— Народный артист?

— Еще теплее!.. Ну, ладно! Не буду вас мучить!.. Входит ко мне в лифт диктор. Наш телевизионный диктор!

Все дружно ахнули.

— На него смотреть, — продолжала Марина, — лучше всякой передачи! Молодой! Симпатюшка! Голос бархатный, а глаза… У-у-у какие!

В это время в класс вошли четверо мальчишек.

— Это шестой «А»?

— Этот, этот! — крикнула Марина. — Только вы пока к нам не подходите! Не подслушивайте!

Мальчишки пренебрежительно зафыркали:

— Очень надо!

Девочки-еще плотнее сдвинулись вокруг Марины и зашептались.

Дверь снова открылась — и появился Андрей с клюшкой на плече.

— Здорово. — Он все еще был раздражен неприятным разговором со сторожихой и поэтому сердито оглядел класс. — Что это за новая школа! Всё как в старой! И физкультурный зал такой же! Даже искусственного льда нету!

— Ты знаешь, — усмехнулся один из мальчишек, — даже трамплина нет с полиэтиленовым покрытием.

— А чем плохо, если б и был? — Андрей неодобрительно взглянул на мальчишку. — Вот увидишь: нам про спорт все уши прожужжат! Нормы будут требовать, рекорды, а где его развивать — спорт этот? Здесь, что ли?

Он возмущенно стукнул клюшкой по паркету, вынул из кармана шайбу, подбросил ее вверх и отработанным ударом послал в угол класса. По тому, как Андрей держал клюшку, как ударил по шайбе, мальчишки поняли, что он не новичок в хоккее.

Девочки обернулись.

— Вот сумасшедший! — весело сказала Марина.

И они снова зашептались. Встреча с диктором была для них интересней хоккейных приемов, которые демонстрировал Андрей под сдержанно-одобрительные возгласы мальчишек.

Завладев их вниманием, Андрей вынул из кармана две другие шайбы, вместе с первой положил на стол учителя и совсем покорил ребят, рассказав, в каком матче, на какой минуте и кем из звезд мирового хоккея были выбиты эти шайбы за борт ледяного поля. Как на бесценное сокровище, глазели мальчишки на резиновые кругляки.

Довольный произведенным эффектом, Андрей небрежно скинул клюшкой одну из шайб на пол и стал разыгрывать тот самый момент, когда она вылетела к зрителям. Он был попеременно то одним игроком, то другим. Дверь служила воротами.

Прорвав оборону воображаемого противника, Андрей устремился вперед — к воротам. Сильный взмах и… дверь открылась.

— Опять ты! — простонал Андрей.

Робко проскользнув в класс, девочка остановилась. Это ее брат помешал Андрею во дворе, а теперь она сама чуть не попала под его удар.

— Да отойди же от ворот! — прикрикнул Андрей. — Лезут тут всякие.

Девочка виновато улыбнулась.

— Извини… Я бы подождала, но с той стороны не видно.

— Иди к нам! — позвала ее Марина. — И нечего перед ними извиняться! Они в классе гонки на мотоциклах придумают, а мы — извиняйся?

— Помолчи! — буркнул Андрей и повел шайбу к окну, чтобы оттуда, набрав скорость, повторить игровую комбинацию.

Только он приготовился, как снова распахнулась дверь.

— Тьфу! — плюнул Андрей с досадой и бросил клюшку на плечо, забыв, что сзади — окно.

Раздался треск. Осколки стекла с печальным звоном посыпались на подоконник и на пол.

Андрей как оглянулся на окно, так и замер в неудобной напряженной позе с выпученными глазами, с клюшкой на плече. Застыли у дверей класса Гриша с Микой и Никой. Перестали шушукаться девочки. Потом одна из них сказала:

— Доигрался…

— Ничего страшного! — возразила Марина. — Где мальчишки — там всегда битые стекла!

Гриша подошел к столу учителя, и хотя и так было тихо, постучал ладонью.

— Прошу внимания!

Он произнес это с каким-то особым шиком и в то же время привычно, естественно.

— Прошу всех сесть.

Никто и не подумал спросить, по какому праву командует этот мальчишка. Все пошли к облюбованным партам. Мика и Ника, не сговариваясь, заняли самые задние места. Один Андрей остался у окна. Он пришибленно горбился и стыдливо задвигал клюшкой осколки стекла под батарею парового отопления.

— У меня два вопроса, — я — продолжал Гриша. — Кто умеет вставлять стекла?

— Я бы и сам, — отозвался Андрей. — Было б что вставлять.

— Тем лучше!.. Задаю второй вопрос: у кого есть дома лишнее стекло и замазка?

Встала Марина.

— Я сбегаю!.. Кто со мной, чтоб не скучно было?

Вызвались две девочки, и Гриша разрешил им идти за стеклом, а Андрею приказал готовить раму. Мальчишки, перед которыми он разыгрывал хоккейный эпизод, охотно помогали лопавшему в беду спортсмену: вместе с ним освобождали раму от осколков.

Нашелся еще один добровольный помощник — та девочка, которая помешала Андрею завершить блестящую атаку на ворота. Она расстелила в углу класса газету и принялась складывать на нее осколки стекла. Расстроенный Андрей не сразу заметил ее, а когда заметил — спросил:

— Это ты?

— Я.

— Как хоть зовут тебя, скажи?

— Маша Агеева.

Она была из тех неярких девчонок, которых плохо запоминают. Про таких мальчишки не сочиняют тайных стихов и долго путают их имена. Спутал и Андрей. Прошло не больше трех минут, как он узнал, что ее зовут Машей, и все-таки успел забыть. Протянув вынутый из рамы осколок, он назвал ее Катей. И Маша не обиделась, даже не поправила его.

В класс все входили и входили новые ученики, занимали парты, знакомились, расспрашивали, кто и зачем выбил стекло. Андрей не участвовал в разговоре. За него говорили его болельщики. Клюшка и знаменитые шайбы пошли по рукам. Андрей чувствовал, что становится героем дня. Выбитое стекло еще больше укрепляло его хоккейную славу.