Трудный вопрос - Власов Александр Ефимович - Страница 2

— Сюда не буду — шайба затеряется. Она у меня именная!

Он с особым ударением произнес «именная» и думал, что его обязательно спросят: какая такая «именная»? Ребятишки не заметили эту хитрость. Их просто огорчил отказ. Но Андрею и самому хотелось еще раз блеснуть своей меткостью.

— Несите банки! — приказал он. — Будут вместо шайб.

Малыши гурьбой бросились за жестянками, которые раньше служили «воротами». Андрей долго и тщательно устанавливал банки напротив подвальной дверцы.

Пока он готовился к удару, к маленьким болельщикам присоединились два очень похожих друг на друга паренька, а из крайнего подъезда, где был детский садик, девочка лет тринадцати вывела во двор младших братьев. Она заботливо держала их за руки. Увидев впереди группу мальчишек и Андрея с клюшкой, девочка остановилась.

— Подождем, а то еще ушибет нечаянно.

Братья возмущенно запротестовали — им хотелось подойти поближе, но сестра держала их крепко.

Первая банка лихо влетела в дверцу и затарахтела где-то в глубине подвала. Ребятишки вокруг Андрея запрыгали от удовольствия и восторженно закричали:

— Прямо в девятку!

— Снайпер!

— Шайбу! Еще шайбу!

Андрей замахнулся клюшкой, чтобы послать в подвал вторую банку, и вдруг заметил бегущего под удар малыша. Это один из братьев сумел все-таки обмануть сестру — вырвался из ее руки, побежал и помешал Андрею. Хорошего удара не получилось. Задетая клюшкой банка подскочила и покатилась на ребре вдоль дома.

Андрей свирепо взглянул на малыша и шагнул к нему.

— Ну, заяц, погоди!

Подоспела сестра, но ей не пришлось защищать брата. Один из двух очень похожих друг на друга пареньков взял Андрея за плечо, заставил остановиться и сказал примирительно:

— Ладно тебе!

Андрей и без этого вмешательства ничего не сделал бы малышу — просто хотел припугнуть его. А теперь он действительно рассердился.

— Что ладно? Что?.. Не лезь, когда не спрашивают! А то и заработать можешь!

Другой паренек похлопал его по другому плечу и произнес так же односложно и примирительно:

— Ладно тебе!

Андрей круто повернулся к нему и удивленно захлопал глазами. Ему показалось, что паренек, который только что был слева, каким-то непонятным образом переместился направо. Андрей завертел головой, глядя то на одного, то на другого. Сходство было полное.

— Вы что… сговорились? — пробормотал он растерянно.

— Отгадал! — сказал один.

— Точно! — подтвердил второй.

Андрей уже забыл и о малыше и о неудачном ударе.

— Родственники, что ли?

— Близнецы!.. Неужели не видишь! — солидно произнес Гриша и подошел к ним.

Ему тоже хотелось получше рассмотреть близнецов, но он считал такое любопытство неприличным. Он только искоса взглянул на них и спросил у Андрея:

— Лето напугать вздумал? Клюшку выволок!

Андрей перестал пялить глаза на близнецов и брезгливо щелкнул клюшкой по асфальту.

— А хоть бы его и совсем не было — лета этого! Одна жара и никакого хоккея!

Разговор о лете не заинтересовал близнецов. Они молча одновременно, будто по команде, повернулись и пошли прочь.

— Постойте! — крикнул Андрей.

— Чего? — оглянулся один из них.

— Чего тебе? — оглянулся и второй.

— А это видали? — Андрей вынул из кармана шайбу и подкинул на ладони. — Ее сам Третьяк в двадцать пятый ряд выбил! Вот это был ударчик! Шайба — к зрителям! Сам он — головой в штангу! Еле встал, а ворота спас!

Близнецы опять, как по команде, вернулись, повертели шайбу в руках, осмотрели ее со всех сторон.

— Чем докажешь? — спросил один.

— Что Третьяк? — добавил второй.

— А чего тут доказывать! — воскликнул Андрей. — У меня их сорок семь — целая коллекция! И все именные! Есть Недоманского! Он ее, когда со шведами встречались, в десятый ряд вышиб!.. Тумбы Свенсона — тоже есть! Как выбьют шайбу за барьер — так она ко мне в коллекцию и попадает!

Близнецы переглянулись.

— Как ты их различаешь? — спросил один.

— Которая чья? — добавил второй.

— Очень просто! — Андрей лукаво улыбнулся. — Вы друг друга не путаете?.. Так и я: взгляну — и сразу вижу, чья шайба. И потом у меня — полочки с надписью, чтобы каждый прочитать мог. Ко мне из старой школы как на экскурсию ходили — всем пятым классом!

— Значит, ты в пятом учился? — уточнил Гриша. — Теперь вместе будем — в шестом… И знаешь, что я подумал? Надо поручить тебе физкультурный сектор в пионерском отряде. Не возражаешь?

— Могу, — ответил Андрей. — Захочу — у меня и девчонки в хоккей заиграют!

— А вы случайно не в шестой пойдете? — спросил Гриша у близнецов.

— Отгадал! — сказал один.

— Точно! — подтвердил другой.

Близнецов звали Миша и Коля. Они носили одинакового цвета и фасона одежду и обувь, одинаково стригли волосы; знакомясь, говорили, что одного зовут Микой, а другого — Никой. И по характеру они не отличались друг от друга: оба были очень спокойные, увёренные в себе, неразговорчивые.

Андрей, не умолкая, болтал про свою коллекцию шайб. А братья помалкивали, но слушали внимательно. Молчал и Гриша. Присматриваясь к близнецам, он сосредоточенно думал о чем-то, а когда мальчишки расходились по домам, спросил у них:

— Что же вам поручить в отряде?

— А мы неактивные, — сказал Мика.

— Мы пассивные, — добавил Ника.

— Ничего! Я вас расшевелю!

Андрей на этот раз удивился:

— Чего это ты взялся поручения раздавать?.. Мне, им… Тебе приказали, что ли?

— Потом узнаешь! — ответил Гриша.

Первое ЧП

За три дня до начала занятий в школе вывесили списки учеников. В тот день были открыты все двери, чтобы каждый мог побывать в своем классе, в физкультурном зале, в библиотеке, в учебных кабинетах. Об этом было объявлено заранее.

Андрей пришел в школу с клюшкой и тремя шайбами. Они лежали в кармане, и сторожиха не могла их заметить, а клюшку она увидела и остановила Андрея.

— Вертай назад! Тут тебе не стадион! Школа тут, да еще новая! А ты с этой… кочергой!.. Вертай!

«Сама ты кочерга!» — подумал Андрей и соврал:

— Мне в физкультурный зал… Тренер просил захватить клюшку.

Сторожиха недоверчиво поджала губы.

— Какой такой тренер? Нету у нас такого!.. Если учительница по физкультуре — так она женщина.

— Не могу же я сказать: тренериха! — нашелся Андрей. — Такого слова в русском языке не имеется!

Сторожиха отступила.

— Иди, а я потом проверю!.. Умники какие! И все-то они знают: что есть в языке, а чего нету!..

Минут через десять в школу пришли Мика и Ника. Они остановились у доски со списками. Шестых классов было два. Михаила Арбузова записали в шестой «Б», а Николая Арбузова — в шестой «А».

Братья переглянулись.

— Идем? — спросил Мика.

— Идем! — ответил Ника.

— Прямо?

— Прямо!

Они понимали друг друга с полуслова. И сейчас это «прямо» означало для обоих, что они идут не к кому-нибудь, а прямо к директору школы.

Кабинет директора был на первом этаже в конце широкого и длинного коридора. Мика постучал. Братья услышали: «Да-да! Входите!» — и вместе, плечом к плечу, вошли в комнату. Не директора, и не старшего пионервожатого увидели они в первую очередь, а Гришу. Он стоял у стола и горячо говорил что-то. Когда вошли ребята, Гриша обрадовался.

— Вот они! Сами явились! И наверняка с той же просьбой, что и я!.. Вы зачем сюда, ребята?

Он держался в кабинете свободно, как у себя дома. И братьям пришлось сначала разговаривать с ним, а не с директором.

— Нас в разные классы записали, — сказал Мика.

— Его в «Б», а меня в «А», — уточнил Ника.

— Видите! — обратился Гриша к директору. — Я про то и говорил: им нельзя врозь.

— Нельзя, — подтвердил Мика.

— Невозможно, — добавил Ника.

Старший пионервожатый, щеголевато одетый, красивый парень, и директор, молодой черноволосый мужчина, не скрывая любопытства, оглядели близнецов.