Цель вижу! Дилогия (СИ) - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 35

Звучит резкая команда:

- Курсант Рублева! К бою!

И Ольга снова падает в грязь…

Леся, быстро перебирая локтями по грязи, проползает мимо, и с радостной ухмылкой оглядывается на Ольгу:

- Вперед, Москва!

Ольга, загребая грязь локтями, ползет к огромной грязной луже, и не останавливаясь, проползает через нее, едва не захлебнувшись жидкой грязью, но… Ускоряется, едва выбравшись на другой «берег», и быстро двигая всем телом, догоняет, уползших на несколько десятков метров вперед, подруг…

Мила провела ее оценивающим взглядом:

«…Ничего девчонка… Шелуха избранности «профессорской дочки» скоро отвалится, а характер останется!.. А характер что надо!.. Никогда бы не подумала!..» …Бывали дни и «поспокойнее»… В учебном корпусе… …На стенах класса развешаны плакаты с характеристиками стрелкового оружия. Курсанты по парам сидят за столами и внимательно слушают лейтенанта, делая записи в тетрадях…

Перед затихшим классом стоит лейтенант Сизова у длинного стола… В ее руках винтовка «Мосина» с оптическим прицелом… Лейтенант рассказывает курсанткам характеристики винтовки, ее положительные черты и недостатки… Отстегивает трубку оптического прицела, показывает его курсантам и рассказывает о его возможностях… …И опять… Проселочная дорога…

И опять марш-бросок на 5 километров…

Курсанты строем, в колонну по три бегут по дороге вдоль леса. Все в гимнастерках без ремней и головных уборов…

Мила, в такой же форме бежит рядом со строем. Оглядывается на отстающих, но…

Таких уже нет! Те, кто остался во взводе, уже втянулись в ритм армейской жизни, поняли простое понятие «единое целое», и сумели пересилить свои слабости!.. Теперь это уже настоящая, боевая единица! Взвод!..

Дождь бьет в лицо. Мокрые волосы, крупные капли стекают по щекам бегущих… Почерневшие на плечах, от дождевой воды, гимнастерки… Грязные сапоги скользят по размытой грунтовке… Курсантки бегут, тяжело дыша, но… Теперь они уже не жалеют себя, понимая, что из-за слабости характера одной, из-за недостаточной выдержки, пострадают все остальные… И они тянут, из последних сил, перебрасывая ногами пуды грязи, прилипшей к сапогам… …А вот занятия на стрельбище «Школы» были любимы всеми!.. …Лейтенант Сизова в полевой форме, с сумкой через плечо, поднимает вверх красный флажок…

Она стоит на огневом рубеже…

Перед ней в трех шагах лежат и прицеливаются курсантки…

Только пока что, все винтовки с механическим прицелом, без оптики…

- Огонь! - Звучит команда командира взвода.

- Бах! Бах! Бах! Бах! - Звучат выстрелы…

Одна за другой, чередуя друг друга, стреляют Капа, Маша, Зарина, Леся Ольга, другие курсантки взвода… А за сто метров от них, от фанерных мишеней отлетают мелкие щепы…

Что-что, а метко стрелять эти девочки умели уже давно… …Жизнь, в «Школе», обучение вчерашних девчушек, шла своим намеченным чередом, и они постепенно превращались в солдат…

Без остановок вертелся «калейдоскоп» КМБ…

И уже очень мало времени оставалось до принятия Воинской Присяги…

«Школа». Кабинет полковника Алдониной…

…Была уже глубокая ночь… …Начальник «Школы» полковник Алдонина сидела за столом, и что-то очень сосредоточенно писала в рабочей тетради…

Справа, в углу стола стопкой были сложены листы и папки с документами. Мягкий свет от зажженной настольной лампы с «классическим», «ленинским» зеленым абажуром падал на бумаги…

Полковник изучала «личные дела», делая для себя какие-то пометки…

И видимо эта работа продолжалось уже не первый час, потому что…

Алдонина, в какой-то момент, положила ручку на стол, устало откинулась на спинку стула, и сжала пальцами мучительно болевшие глаза у переносицы…

И в этот момент…

Без стука открылась массивная высокая дверь, и в кабинет вошел капитан Сиротин… В левой руке у него была кипа красных папок, перевязанных тесемками…

- Разрешите войти? - Проговорил он с порога.

Алдонина молча вопросительно посмотрела на Сиротина, и тот поспешил ответить на не заданный вопрос:

- Это личные дела офицеров школы, как вы и просили, товарищ полковник…

- Я не просила, капитан! - Проговорила Алдонина достаточно жестко. - Вы кадровый офицер, как я понимаю, и потому давно должны знать, что командир никогда и ни о чем не просит подчиненного! Я приказала их принести!..

- Виноват! Как вы приказали…

- На виноватых воду возят, майор!.. Положи на стол!.. А ночью я с ними ознакомлюсь…

Сиротин, опираясь на трость, подошел к столу и аккуратно положил стопку личных дел на край…

Затем выпрямился, принял строевую стойку, и проговорил уставным, без эмоций, «деревянным» языком:

- Разрешите идти, товарищ полковник?

Алдонина задумчиво подняла взгляд на Сиротина, оторвавшись, наконец-то, от бумаг:

- Скажи-ка мне, Сиротин… Только начистоту, как офицер офицеру… Ты чем недоволен? За те дни, что я принимаю дела, у тебя выражение лица, словно два кило лимонов съел… Тебя, капитан, что-то не устраивает в нашей «Школе»?

Сиротин молчал и смотрит прямо перед собой, но его нервное состояние выдавали бегающие на скулах огромные желваки.

- Я жду, капитан! - Проговорила Алдонина.

И Сиротин заговорил с раздражением в голосе:

- Да, не устраивает, товарищ полковник! - Проговорил он без малейшего страха и даже с вызовом. - Первое - это то, что вы обращаетесь ко мне на «Ты»!.. Мы с вами не родственники и не подружки - мы в армии!.. И не только ко мне - ко всем! Но это не главное…

Алдонина спокойно и заинтересованно посмотрела в глаза Сиротина, и стала слушать не перебивая.

А капитан говорил дальше:

- Второе - и вот это главное!.. Я категорически не согласен с тем, что нам придется из вчерашних школьниц делать снайперов! Это тяжелая и сложная профессия, товарищ полковник! Это даже не воинская специальность - это искусство, и постичь его, дано не всем и далеко не каждому!.. Эти девочки просто не способны стать профессионалами в такие сроки, товарищ полковник! Пять месяцев!.. - Он как-то даже горько усмехнулся. - Мы просто создадим им иллюзию их мастерства, но самого мастерства-то не будет… Мы же обрекаем их на верную гибель, товарищ полковник!..

- Все? - Спросила Алдонина спокойно.

Капитан только мотнул головой, давая понять, что еще не закончил:

- Я знаю, что наши медсестры, попав в окружение, отстреливались, спасая беспомощных раненных… И погибали при этом… Я могу это понять - так уж сложилась обстановка… Но когда две молодые женщины, почти девочки, ползут ночью со «снайперкой» по нейтральной полосе, чтобы кого-то убивать - это уже «охота»… На людей охота! И страшно подумать, что происходит с их молодой психикой, когда они впервые нажимают на спусковой крючок, держа при этом на прицеле живого человека, пусть даже и врага!.. В разведку я, может быть, с такой и пошел бы, а вот в жены бы не взял…

Алдонина решительно встала из-за стола, едва не опрокинув стул:

- А вам никто и не предлагает, капитан! - Полковник вышла на середину кабинета и подошла к Сиротину. - Теперь я скажу… С первым пунктом ваших претензий я соглашусь… Прошу прощения, если вас, капитан, это так сильно задело… А вот со вторым - категорически нет!!!

Алдонина нервно заходила по кабинету из угла в угол:

- Для мужчин на войне и так хватает различных военных профессий, где необходимы физические нагрузки… Снайперское же дело требует, всего лишь, наметанного глаза!.. И потом!.. Женщины менее подвержены стрессам, а значит, умеют концентрироваться в критической ситуации!.. Психофизически женщины намного более приспособлены к работе в экстремальных условиях, чем мужчины!.. Женский порог терпения выше мужского!.. Женщины обладают более обостренными системами восприятия, невероятной наблюдательностью, повышенным ночным зрением, слухом и обонянием!.. У женщин мгновенно срабатывает боевая интуиция, заложенная природой!.. Подготовленная к ведению боевых действий женщина не испытывает в бою чувства растерянности, а ее боевая работа производится четко, собранно, целенаправленно и безжалостно!.. Женщины более добросовестно относятся к выполнению служебных инструкций и не отступают от них ни на шаг!.. В бою женщины более осторожны и при ранении - более живучи!..