Разведывательно-диверсионная группа. Медведь - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 38

– Запросто! – бросил Игорь и направился было к своему «УАЗу».

– А куда это ты, командир?

– А тут нас снабдили намедни. Коньяк дагестанский – напиток богов…

– О! Узнаю руку Кащея, – прокомментировал Павел.

– Это у него фишка такая – как незнакомого «братишку» встречает, так нагружает ящиком дагестанского… Про это все знают!.. Сколь он его раздал!.. Хороший он мужик, настоящий! Мы тоже получили, в свое время… У меня пара-тройка бутылок еще осталась…

– Ты, командир, подарок-то оставь – пригодится еще, домой свезешь, на торжественные случаи… А пока давай-ка нашей, сибирской употребим. – Шишка достал с заднего сиденья своего «козла» огромную плетеную корзину или даже кузовок с крышечками. – У меня тесть – мастер на все руки…

Нашлись и классические «гранчаки». Что и говорить – ребята встречали бывшего командира… -…Ух-хы-ы! – выдохнул Медведь, опрокинув в рот полстакана душистой янтарной жидкости. – Хороша зараза!!! Мягкая! Идет, шо дети в школу! Но пробирает крепко!

– Так семьдесят же два градуса! Медовуха – наше, сибирское питье!

– Вещь!!! – оценил по достоинству Игорь. – От такой – три рюмки и с копыт…

– Не-е! Ее, красоту, пить можно много – на меду же как-никак! Только ходить не рекомендуется, тогда точно – рогами в землю… Да тут ее, красивую, все пьют! Только медовуха медовухе – рознь…

– Ну, оно и понятно…

– Ну, че, лейты? Поехали, что ли? – спросил Зяма. – Свезем Медведя к Лешему?

Константин и Павел заулыбались.

– А че – дело!..

– Шо за Леший такой, Гриша?

– Брательник мой. Самый старший… Нас же шестеро, братовьев-то. Ну вот – он самый старший, а я, стало быть, самый младший…

– Большие у вас тут семьи…

– Нормальные! У Пашки, вон, трое братьев и четыре сеструхи… – Гриша кивнул на Шишку. – У Костика – четверо сестер – он самый старший… Нормально…

– Нормально!.. – поразился Медведь. – Так шо там с Лешим-то твоим?

– Святозар…

– Как?!

– Святозар… Ну, понимаешь, мои родители из старообрядческих семей… Вот и давали имена своим детям исконно русские: Святозар, потом Вячеслав, Святослав, Ярослав, Олег, ну и я – Георгий…

– Победоносец, что ли?

– Точно!

– Так ты же Григорий!

– Не-ет, Игорек! Георгий я. А Гриша – так это что от того, что от другого имени. Мои, вон, старшие – все Славики, а имена-то разные!..

– Понял… Ну, а Святозар-то как?

– Леший… Его даже родители так зовут. Просто Леший.

– Дела-а…

– Он тоже повоевать сподобился…

– Расскажи!..

– Да че там рассказывать!..

Зяма задумался ненадолго:

– Служил на ТОФе [56]«морпехом». Три года… Потом «рундуком» [57]остался… Я-то тогда еще совсем сопливым был – у нас же разница в шестнадцать лет… Ну а потом те события на Даманском [58]в шестьдесят каком-то году… Их туда и перебросили… Вот он там и пострелял… Контузило его сильно, на всю жизнь… Так-то нормальный, но сколько его помню – в войну играет… Или не играет. Кто его поймет? И семья есть, и все остальное, да только… Как в тайгу собирается, так словно в тыл врага – камуфляж, боезапас к своему «СКСу», сухпай… И все крадется, все выискивает чего-то…

– А он кто?

– Леший-то? Ого-го-го!!! Он у нас лесник. Лучший лесник края, если читать по грамотам…

– Ни фига себе!

– Да! Лешего тут всякий знает… И браконьеры у нас не водятся – тоже его заслуга… Крут нравом брательник, че и говорить… Но зато дом у него – полная чаша! Только не каждого он в него впускает…

– А меня впустит?

– Со мной впустит. Если б ты один пришел – тогда пришлось бы тебе, Косолапый, пройти проверочку… И не самую простую, скажу тебе…

Игорь задумался на секунду:

– Ну, так че, едем?

– Едем. Тут уж не долго осталось – часа два от силы. Только ты не удивляйся ничему! Ладно? У нас тут край таежный – сказочный…

* * *

– Ну, и шо ж там такого случилось? – Монах ворошил палочкой еще красные угли костра. – Удивил тебя Леший-то?

– Удивить-то удивил, пацаны, да так, что всю жизнь помнить буду… Но знаете что?..

– Что?

– Мужик он оказался настоящий! Хоть и с прибамбасами своими от пережитого…

– Так он нормальный или повернутый на войне слегонца? – спросил Филин.

– А ты нормальный? А я? А Слон вот, или Монах, или даже Джин?.. Мы все, Андрюха, повернутые, кто от войны кусок откусил…

– Это точно… – подал голос Монах. – И «наша» война закончится теперь только с нами…

– Жалко только, что ею и наши семьи живут – им-то это ни к чему… – проговорил задумчиво Слон.

– Да уж…

– Ну, так что там дальше-то было? – с истинно татарской горячностью спросил Джин.

– Да уж было, Маратик, было…

* * *

…Дорога к Лешему заняла у друзей, как и обещал Зяма, два часа.

Свернув в один прекрасный момент с дороги, они стали углубляться в таежную чащу, передвигаясь теперь уже медленно и осторожно. А уж когда перебрались на небольшом пароме через какую-то речушку, вот тогда-то и встретила их настоящая тайга.

– Вот это да-а! – восхищенно проговорил Игорь.

– Тайга, Медведь, тайга… Вот как через Уй перебрались, так и началась настоящая…

– Не понял! Какой фуй?

– Да не фуй, дурья твоя башка! – заулыбался Гриша. – А Уй – та речуха, на которой паром был. Ее можно было, конечно, и вброд перейти, да только зачем тогда Леший паром соорудил – его работа…

– Ну и названия тут у вас!

– А тут много таких – Туй есть, а та, на которой рыбку половим, Шиш называется. Это ж все Иртыша-батюшки притоки…

– Ну и ну!

Теперь тайга надвинулась, навалилась на машины друзей. Они медленно передвигались по зеленому тоннелю.

– А Леший-то наверняка нас уже засек… – пробормотал Зяма.

Игорь стал озираться, чем вызвал улыбку друга.

– Не старайся, Медведь, не увидишь ты его, если он сам того не захочет. Говорил же тебе – воюет Леший до сих пор. Уж столько лет… Да еще и местный лесник… Тут такой опыт в маскировке, что иногда даже кабарга его не чует, а это самая пугливая косуля на всю тайгу! Так что не старайся. Да и недолго уже, еще пара-тройка километров – и мы на месте…

«Да, сюда стоило приехать… – подумал Игорь. – Еще и не видел ничего, а наудивляться успел на три года вперед!..»

Тем временем «УАЗ» медленно выполз на огромную поляну и остановился.

– Ну вот! Это и есть лесничество Лешего, командир… – И Зяма замолчал, наблюдая с улыбкой за впечатлениями Медведя.

– Ничего себе-е! – Игорь смотрел во все глаза, а на ум невольно пришли всем известные пушкинские строки:

У Лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том…

Посредине поляны действительно величаво возвышался раскидистый вековой дуб. Да такой огромный был его ствол, что, наверное, и пятеро человек, взявшись за руки, не смогли бы его обхватить.

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом…

Вместо кота… В тени листвы, мирно и даже лениво развалившись, лежала огромная взрослая рысь.

– Это Тимофей, – пояснил Зяма. – Леший его два года назад котенком еще в тайге подобрал.

Да только Медведю было не до пояснений друга – он продолжал вслух произносить стихи:

Пойдет направо – песнь заводит,

Налево – сказку говорит.

Там чудеса…

– Там Леший бродит,– поддержал Игоря Зяма и, дернув за рукав рубашки, ткнул куда-то пальцем.

Из леса появился человек, одетый в армейский маскировочный халат модели «Леший», каким пользовались на боевой работе снайпера всяческих спецназов: и армейских, и морпеховских, и кагэбэшных… У Медведя от удивления чуть глаза не вывалились, а человек, вскинув на плечо свой карабин с оптическим прицелом, направился в их сторону…