Абарат. Абсолютная полночь - Баркер Клайв - Страница 18

— Не лезь не в свое дело, Квокенбуш! — рявкнула Боа. — Или пожалеешь!

— Я уже жалею! Жалею, что выпустила тебя из своей головы!

— А вот и раскаяние! — злорадствовала Боа. — Увы, что сделано, то сделано, и это навсегда. Так что лучше привыкай. А я теперь свободна. И все изменится. Все!

— Не приближайся к ней, Кэнди! — крикнула Мунн. — Она тебя покалечит!

— Я ее не боюсь, — ответила Кэнди.

— Врешь, врешь, не возьмешь! — дразнила Боа.

— Один из нас рано или поздно докажет свою правду, — сказала Кэнди.

Наконец, Боа достигла дерева, под которым стояла Кэнди, и посмотрела вниз сквозь листья, напоминавшие планеты с золотыми кольцами. То, что тело Боа определялось двойным движением ярких колец, не было случайностью. Ее новая кожа, купленная ценой страданий Джолло, вдохновлялась видом окружающей листвы.

— Хочешь правды, — сказала Боа, усевшись на ветке так, чтобы видеть Кэнди. — Ну пожалуйста, вот тебе правда. Я бы забрала всю твою жизненную силу, чтобы полностью себя исцелить. Но эта жирная ведьма не дала мне закончить. А потом, когда я сделала то единственное, что мне оставалось — схватила ее сына, — она начинает с воплями гоняться за мной, будто я преступница. Что за нелепая женщина!

— Я это слышу!

— И что? Думаешь, я тебя боюсь?

— Знаю, что боишься. Чую твой страх.

Среди деревьев позад Боа возникло движение. Ветки трещали так, словно их трясли, и шум становился все ближе и сильнее.

— Считай, что ты мертва, злобная тварь.

— Нет. Смерть — это то, что ждет всех вас. Я вернулась к жизни, а вы… вы последуете в небытие за тем ребенком — скоро, уже скоро. Никаких исключений для детей и потерявшихся девочек. Все умрут, скоро, уже скоро. И ты…

Она спрыгнула с ветки прямо на Кэнди, ухватила ее за лицо, и они обе упали на землю, провалившись сквозь колючий кустарник. Рука Боа переместилась с лица Кэнди на ее горло.

— Да! Уже скоро!

Глава 16

Лагуна Мунн в гневе

Если бы Кэнди не видела над собой лица принцессы, она бы сдалась ее мертвой хватке. Но, к счастью, ей было достаточно смотреть прямо в прекрасное и полное ненависти лицо Боа, чтобы продолжать бороться, хотя Боа, сжавшая ее горло, практически лишила ее кислорода. Она продолжала бить по этому лицу, сопротивляясь волнам тьмы, грозившим окончательно захлестнуть ее. Но все же, несмотря на свой гнев, что помогал ей удерживаться в сознании, она не смогла бы вечно сопротивляться этому черному приливу. Ее удары становились слабее, а по Боа нельзя было сказать, что ей больно или что эти атаки ей мешают. Пронзительным взглядом палача она смотрела прямо на Кэнди.

И вдруг позади ее безрадостного лика вспыхнули цвета, слишком хаотичные для усталых глаз Кэнди, чтобы иметь смысл.

Однако голос, раздавшийся из тех цветов, смысл имел.

— Немедленно отпусти девочку, — произнесла заклинательница, — или клянусь, я переломаю все твои кости, будь ты хоть трижды принцесса.

Через секунду руки Боа исчезли с горла Кэнди, и она с наслаждением сделала глубокий вдох, заполняя легкие чистым и таким желанным воздухом. Ей понадобилось еще несколько мгновений, чтобы прогнать черный прилив, подобравшийся уже слишком близко, но к тому моменту борьба между Лагуной Мунн и Боа уже переместилась на некоторое расстояние от места, где она лежала. Когда она встала и огляделась, то увидела их выше, на склоне холма, в нескольких ярдах друг от друга, связанных между собой нитями заклятий: заклинания Мунн уже запустили свои сверкающие пальцы в Боа, а нити Боа танцевали вокруг Мунн дьявольские танцы. Нити вспыхивали яркой энергией — некоторые были не больше искорок, другие оказывались размером с горящих птиц, — и разбрасывали в окружающую тьму пепел и обугленное дерево, что сгорало из-за магии сражающихся сторон.

Кэнди знала, что здесь она ничем не поможет. Две женщины обменивались ударами магии, которую она не понимала и тем более не могла сотворить. Каждая призывала все более сильные боевые заклятья, в ярости посылая их на соперницу, произнося их на языке, в котором Кэнди узнала старый абаратский, язык самого времени. Она не понимала ни слова из того, что они выкрикивали. Но в ветвях и на земле вокруг рва, что образовывался огнем, появлялись странные доказательства его силы.

Хотя большинство обрывков силы оставались в области ее влияния, несколько вырвались прочь и, найдя среди ветвей и корней живых существ, начали их переделывать. Сладкоголосых птиц капелляров, что отбрасывали свет на зрелищную битву, магия трансформировала в животных, напоминавших летучих мышей и ящериц: некогда прямые клювы превратились в хоботы длиной с их тело, пронзавшие плотный полог листвы, когда птицы спускались с гнезд на верхних ветвях. Кристаллическая крыша грота отбрасывала лучи радужного серебра на мир теней внизу.

Кэнди мгновенно очаровали эксцентричные жизненные формы, возникавшие из-за деревьев и кустов: странные родственники созданий, которые, с точки зрения Кэнди, даже в своем первоначальном облике имели нечто необыкновенное, теперь стали еще более удивительными.

Зрелище полностью захватило ее, и она не замечала, что две женщины посреди выжженного леска перестали драться и теперь спускаются с холма прямо к ней.

— Держи! — услышала она крик Мунн.

Кэнди заставила себя отвлечься от животных и увидела, что Лагуна Мунн приближается с необычайной скоростью, огибая деревья и бесстрашно прорываясь сквозь кустарник, находясь сейчас в семи-восьми шагах от нее.

Она вновь закричала, будто смысл ее слов был очевиден:

— Держи!

На бегу она вытягивала правую руку с приоткрытой и совершенно пустой ладонью.

— Да поторопись же! Эта злобная тварь собирается нас прикончить!

Кэнди посмотрела за спину Мунн и увидела, что Боа уже обрела плоть; теперь на ее лице было написано выражение почти безумной ярости: глаза широко распахнуты, рот раскрыт, зубы оскалены, как у разозленной собаки, десны обнажены. Ее обнаженное тело несло на себе узор из призрачных пятен, беспрестанно двигавшихся под поверхностью кожи, в одном месте разделяясь на мутные кляксы, в другом — собираясь в единую неровную форму.

Даже ее лицо было пятнистым, наполненным роем туманностей, которые превратились в ряды поднимающихся полосок, затем — в сплошной черный ромб; одна форма перетекала в другую, ни на секунду не задерживаясь ни в одном состоянии.

По какой-то причине эти пятна задели Кэнди за живое. Ее затошнило, желудок начало выворачивать наизнанку, и она едва смогла удержаться от того, чтобы ее не вырвало.

Перед лицом Кэнди возникла полураскрытая ладонь Мунн.

— Держи! — сказала она. — Просто бери.

— Взять что?

— То, что ты видишь у меня в руке.

— Я ничего не вижу.

— Посмотри еще раз. И поскорее. — Кэнди видела, как за спиной Лагуны Мунн появилась Боа, и воздух перед ней задрожал. — Я не смогу долго ее сдерживать. У нее огромная сила!

Кэнди слышала, как Боа зовет ее, колотя в Воздушный Щит, который воздвигла заклинательница, чтобы отсрочить ее приближение. Щит, заклинание, которое Кэнди знала, но не могла создать, сделал голос Боа размытым и далеким, однако все равно достаточно ясным, чтобы она понимала цели Боа. Принцесса пыталась поселить в сердце Кэнди семена сомнений в Лагуне Мунн.

— Она говорит, что вы сумасшедшая, — сказала Кэнди.

— Возможно, она права, — ответила Мунн. — Тебя затошнило, когда ты увидела сепулькафов?

— Это так называется? Да. Они отвратительны.

— Если она попытается сделать это вновь, беги, отвернись от нее, закрой лицо, чем хочешь, хоть в землю зарой, но не смотри на узор. Она достаточно сильна, чтобы держать их в собственной коже, а значит, сможет вывернуть тебя наизнанку.

— Но это… это ведь невозможно?

— Боюсь, что возможно. Две минуты назад, на холме, ей почти удалось сделать это со мной. Со мной! На моем собственном острове! Где она только взяла силы, чтобы заклинать сепулькафов? — Мунн покачала головой. — Невероятно.