Кофе с сюрпризом - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 26

Раймонд Скаровски тонко улыбнулся – той самой типичной улыбкой хорошо обеспеченных потомственных адвокатов, привыкших выигрывать даже многолетние тяжбы с аристократией.

– Это было интересно, – громко сказал он прекрасно поставленным голосом и умолк, отведя взгляд – очевидно, уже до конца вечера.

Мистер Скаровски искренне считал, что раз ему платят за красноречие, то говорить бесплатно – полная бессмыслица.

«Миссис Скаровски скажет за двоих», – как-то обмолвился он.

– Да, так тяжела доля свободных женщин, – подытожила грустно поэтесса. – И мисс Купер, хоть она и происходила из очень богатой семьи, прекрасно это понимала. Но теперь… Поездка в Алманию поменяла её, и сильно.

Уже второй раз появилось упоминание об Алмании, и мне показалось это важным. В Алмании мисс Купер, по её собственным словам, напала на след пропавшего брата…

Или кто-то навел колонианку на мысль об этом?..

– Скажите, а спутника мисс Купер, мистера Фокса, вы раньше видели? – обратилась я к миссис Скаровски.

Та нахмурила брови и поправила тяжёлые очки на переносице:

– Сложно сказать. Но, кажется, прежде у неё был другой секретарь… Очень старый горбатый мужчина, метис. Он вроде бы работал на её семью многие годы, а затем стал сопровождать молодую госпожу в путешествиях. Он и ещё такая рыженькая служанка, явно альбийка – ума не приложу, куда она подевалась… Может, вернулась в Колонь? Или осталась у родственников здесь, в Аксонской Империи, в Альбе?

– Или сбежала, нахватавшись вредных ширманских идей? – многозначительно усмехнулся Луи ла Рон.

– Да что вы такое говорите! – искренне возмутилась Эмили Скаровски.

И завязалась отменная перепалка – в стиле лучших политических диспутов.

Словом, вечер удался.

Дома я оказалась уже поздно ночью. В кабинет заглянула на секунду – посмотреть, нет ли срочных писем. Таковых обнаружилось ровно одно – аккуратно сложенный пополам листочек с парой строк, выведенных знакомым почерком:

Как ни странно, после этого мне стало намного легче. Я и не отдавала себе отчёта в том, насколько волнуюсь из-за того незнакомца в берете, следившего за особняком. Теперь же Эллис приглядывал за подозрительным юношей, а значит тот не смог бы сделать нам ничего плохого – его тотчас остановили бы.

Пребывая в прекрасном настроении, я написала детективу ответное послание, где подробнейшим образом обрисовала сегодняшнюю нечаянную беседу с мисс Купер и размышления миссис Скаровски. А затем позвонила в колокольчик и вызвала Юджинию – и отдала ей получившееся письмо вместе с наказом завтра отправить его в Управление вместе с какой-нибудь несладкой выпечкой.

– Отправь одного из помощников садовника, – уточнила я. – Все мальчики знают дорогу. Скажи только, что это для мистера Норманна, а доставить нужно весьма срочно.

– И мальчики меня послушают? – робко спросила Юджи, дёргая себя за медно-рыжую прядь волос над виском. Прядка закручивалась пружиной, словно её нарочно завивали.

– Разумеется, послушают. Это же мой приказ фактически. А тебе следует быть смелее – всё-таки ты… – слова «мой секретарь» пришлось пока проглотить, чтобы не пугать лишний раз девочку – …моя личная горничная. Достаточно высокое положение среди прислуги, чтобы командовать. А теперь ступай.

Юджи забрала письмо и сделала книксен:

– Доброй ночи, леди Виржиния.

Так закончилась длинная-длинная суббота, полная сюрпризов. На следующий день я также отправила записку дяде Рэйвену, почти с тем же содержанием, что и для Эллиса, но ответа ни от того, ни от другого не получила. Зато в понедельник, неприлично рано утром, на пороге уже стоял Мэтью Рэндалл – с устным посланием от маркиза и с явным намерением немедленно переговорить с мистером Бьянки.

– Где я могу его найти? – спросил Мэтью, удостоверившись, что романец в особняке.

– Скорее всего, в библиотеке, – предположила я. – Мистер Бьянки поднимается рано и предпочитает до завтрака читать или готовиться к утренним урокам. Юджи отведёт вас в библиотеку, – искоса глянула я на горничную, и девочка в знак согласия сделала книксен – кажется, ей кто-то сказал, что это универсальный выход из положения в общении с хозяйкой. – Если мистера Бьянки там не будет, Юджи его позовёт. Я могу также приказать, чтобы вам сделали по чашке кофе.

– Это было бы весьма кстати, – признался Мэтью. – Особенно, если кофе крепкий и сладкий. Бессонная ночь, – точно извиняясь, пожал он плечами.

– Что-то по работе? – из вежливости уточнила я, и он кивнул:

– Да, и, боюсь, в ближайшее время будет только хуже. Увы.

– Тогда, может быть, вы останетесь на завтрак?

Мэтью Рэндалл опустил взгляд – тень от ресниц усугубила впечатление от лёгкой синевы под глазами.

– Боюсь, я не достоин такого предложения. Не в моём положении… Простите, леди Виржиния, я, пожалуй, пройду в библиотеку прямо сейчас, если вы не возражаете.

Юджи тут же подскочила к двери, готовая указать дорогу, и Мэтью Рэндалл вышел, оставив меня в полной растерянности. Действительно, не совсем уместное получилось предложение. Я успела уже позабыть, что мы с Мэтью – чужие люди. Он выглядел точь-в-точь, как мог бы выглядеть мой брат-близнец – или как отец в молодости. Даже оттенок волос был таким же насыщенно-кофейным, разве что у Идена никогда они не отрастали до такой длины.

Впрочем, Мэтью такая причёска шла необыкновенно.

Мне очень хотелось присутствовать при разговоре с самого начала, но не получилось – слишком много накопилось за выходные дел. Пока я ответила на все письма, прошло около полутора часов. К счастью, Мэтью Рэндалл ещё продолжал беседовать с мистером Бьянки в библиотеке, со слов умницы Юджинии. До завтрака оставалось немного времени, и я решила присоединиться к беседе – в конце концов, это дело касалось и меня.

Для разговора джентльмены выбрали самый уединённый уголок в библиотеке – в восточной стороне, за длинным высоким стеллажом, уставленным сочинениями по философии. Он располагался в отдалении от входа, но я знала короткий путь. Пол устилали толстые ковры – дед любил тишину, и шаги мои были абсолютно бесшумными… Так получилось, что совершенно случайно я подобралась к беседующим незаметно.

И услышала то, что для моих ушей явно не предназначалось.

– …Итак, шестнадцать лет назад он покинул родную деревню Санта-Мария-дель-Боске и уехал на заработки в Аксонию, рассчитывая получить место гувернёра, потому что в то время царила мода на учителей-романцев. Однако вскоре, через четыре года, он понял, что большого успеха не добьётся, так как склонности к педагогике не имеет, и нашёл более прибыльное занятие, которое и кормило его следующие… давайте-ка посчитаем… двенадцать лет. Он устраивался на работу в какое-нибудь состоятельное семейство, но никогда не крал ничего у своих хозяев – только у гостей и только в чужом доме. Рекомендации и репутация не позволяли ему проникнуть в высший свет, но среди успешных дельцов он пользовался определённой популярностью, не в последнюю очередь из-за дьявольского своего обаяния. Так продолжалось до тех пор, пока он не попытался обчистить того, к кому даже приближаться не следовало, и не получил в награду удар ножом… Много ударов, точнее. Итак, вам по-прежнему не кажется знакомым ни имя, ни история мистера Джорджио Бьянки?

– Ни в коей мере, – ровно ответил гувернёр. – Однако я нахожу её весьма поучительной.

Мэтью Рэндалл усмехнулся – и было в этой усмешке что-то лисье.

– Тогда спрошу прямо. Кем вам приходится Джорджио Бьянки?

– Тёзкой? – с улыбкой предположил мистер Бьянки.

– Вы когда-нибудь бываете серьёзны? – риторически поинтересовался Рэндалл и с усилием потёр бровь, точно инстинктивно пытался выдавить головную боль. – Поверьте, я не враг вам. Если вы что-то знаете о Джорджио Бьянки, то сообщите мне сейчас. Закон Аксонии охраняет свидетелей.