Дом - Литтл Бентли - Страница 49

Волосы поначалу шевелились независимо друг от друга, теперь он обратил внимание, что в их действиях появился порядок; они синхронно двигались вперед и назад, из стороны в сторону. Теперь они распространились по занавеске уже во всю длину ванны. Охваченный паникой мозг лихорадочно перебирал варианты спасения. Он не мог знать, представляют ли эти волосы самостоятельное существо либо являются лишь частью какой-то более крупной твари, но в любом случае он не смел отодвинуть занавеску, не желал видеть ничего более этих двух дюймов вдоль бортика ванны.

Он уже был готов заорать "на помощь", как волосы вдруг перестали шевелиться и исчезли. На долю секунды они повисли в воздухе над головкой душа, волнистая полоса с шорохом пронеслась над пластиковым занавесом и растворилась в воздухе. Он выждал некоторое время, все еще распластанный по стене, затем, не фиксируя больше никакого движения, осторожно прикоснулся к занавеске и сдвинул ее в сторону.

Ванная была пуста.

Ни усов, ни волос, ни паучьих лапок, ни какой другой нечисти не было ни под унитазом, ни в раковине, ни на вешалке для полотенец. Дверь была закрыта и заперта.

Несмотря на усугубившееся ощущение грязного тела и еще большее желание встать под душ, он, весь трясясь от страха, выключил воду, кое-как натянул трусы, подхватил остальную одежду под мышку и бегом кинулся в свою комнату.

Тяжело дыша, он сидел на кровати и размышлял о том, что будет, если ему ночью понадобится пойти в туалет.

Придется высунуть член в окно и отлить на улицу.

Черта с два теперь его нога переступит порог ванной комнаты.

Он прикрыл веки; перед глазами тут же появились шевелящиеся волосы. Его передернуло.

Он уже мечтал о тех безобидных явлениях, которые видел раньше, - о призраках, о подгоревших тостах.

Но ему пришлось изменить свое мнение.

Призраки появились.

Позже.

И он уже мечтал о безобидном явлении волос в ванной.

Глава 3

Дэниэл

На утро Биллингсли выглядел совсем иначе. Гораздо лучше, здоровее, будто внезапно поправился после долгой болезни.

Сам он выглядел отвратительно.

У него выдалась тяжелая ночь.

Дэниэл уже засыпал, когда появилась кукла. Дорога и переживания совершенно его измотали. Он собирался просто полежать немного с закрытыми глазами, чтобы придумать способ выбраться из этого сумасшедшего дома, но почувствовал, что "поплыл", и решил отложить свои планы до утра. Лучше действовать с ясной головой и свежими силами. Он разделся, залез под одеяло и закрыл глаза.

И услышал в комнате какой-то шорох.

Сердце ухнуло. Он моментально сел и попытался разглядеть, что происходит в дальнем углу комнаты, откуда доносился звук. Он узнал его.

Дэниэл хлопнул ладонью по кнопке ночника, мрак немного рассеялся, затем вскочил, добежал до двери и включил общий свет.

Она была там, между корзиной для бумаг и его ящиком с игрушками.

Кукла.

Она пялилась на него своими глазками из перьев. Голова представляла собой комок мусора и обрезков волос, на месте рта зияла дыра, перекрещенная обломками зубочисток. Это была не совсем та кукла, которую он помнил с детства, и не такая, как мастерил Тони, а нечто среднее между ними. Он стоял у двери, забыв снять руку с выключателя и боясь шевельнуться. Полностью одетым и в боевой амуниции десантника он и то не чувствовал бы себя готовым к встрече с подобным созданием; голый и босиком он отчетливо сознавал свою полную уязвимость. Она напряженно и зло следила за ним из своего угла, и Дэниэл внезапно почувствовал, что ей известно о том, что он уничтожал ее сородичей - творения Тони.

И она жаждала реванша.

Это чушь, успокаивал он сам себя.

И сам себе не верил.

Жуткая фигура двинулась в направлении ящика с игрушками; глазки-перышки неотрывно следили за ним. Что у нее на уме? Убить его тем же способом, как была убита мать - залезть ему спящему в глотку и задушить? Дэниэл вздрогнул, представив, насколько близко он был от такого поворота судьбы. Он действительно жутко устал и если бы успел заснуть, то никакой шорох уже не разбудил бы его, а потом оказалось бы слишком поздно.

Он быстро окинул взглядом комнату в поисках оружия и заметил рукоятку своей старой бейсбольной биты, торчащей из-под кровати. Хватит ли храбрости? Расстояние - пять широких шагов. Надо пробежать половину комнаты, нагнуться и вытащить ее. Что успеет сделать за это время кукла?

Не имеет значения. Если он не хочет голышом спасаться бегством в темном коридоре и в придачу дать возможность спрятаться кукле, то бита - его единственная надежда.

Хорошо, что бита лежит под изножьем кровати, рукояткой в сторону двери. Вытащить ее трудно, но можно. Даже если кукла побежит к двери, пока он будет нагибаться, она вряд ли успеет справиться с запором, и у него будет шанс настигнуть ее и уничтожить раньше, чем она успеет скрыться.

А что если она решит напасть?

Об этом даже не хотелось думать.

Дэниэл бросил еще один быстрый взгляд на шевелящуюся темную фигурку и метнулся вперед. Он нагнулся, остро ощутив в тот же миг уязвимость своих болтающихся гениталий, ухватил знакомую обмотанную изолентой рукоятку и тут же выпрямился, готовый к нападению и защите.

За ту долю секунды, пока он разворачивался, за спиной щелкнул дверной замок. Кукла уже выбежала их комнаты. В коридоре слышался ее посвистывающий смешок, напоминающий звук жесткого веника по деревянному полу.

Дэниэл ринулся за ней, как был, голым. Меньше всего его занимало в данный момент соблюдение правил приличия. Зарычав, он изо всех сил метнул биту над полом, надеясь, что кукла не успела далеко убежать и ему удастся сшибить ее.

Не тут-то было.

Темная фигурка со смехом растворилась в глубине темного коридора.

- Черт побери! - в сердцах воскликнул Дэниэл.

Он поднял голову и на противоположной стене заметил бледный светлый полукруг, словно от лунного света. На фоне этого полукруга ему почудилась тень.

Тень девочки.

Донин.

Манящая к себе.

После этого он вернулся к себе в комнату и запер дверь. Всю ночь он боролся со сном, временами проваливаясь в забытье, встряхиваясь, и к утру чувствовал себя едва ли не еще больше уставшим, чем накануне.

Дэниэл появился в столовой.

- Кофе? - радушно улыбнулся Биллингсли, приподнимая серебряный кофейник.

Дворецкий накрыл изысканный завтрак на банкетном столе. Дэниэл сел во главе, кивком головы отметив его старание.

Самочувствие было паршивым. Биллингсли, напротив, выглядел великолепно. Если вчера его бледный, чуть ли не покойницкий вид полностью совпадал с мистической атмосферой Дома, то сегодня он дополнил ее новой чертой - явной живучестью. Дэниэлу было несколько не по себе от этой вновь обретенной бодрости, и демонстративно прекрасное состояние служило лишним напоминанием о тех тревожных чувствах, которые он с самого начала испытывал по отношению к дворецкому.

Дэниэл посмотрел в зеркало, где одновременно отражались омолодившийся образ Биллингсли и его собственная тревожная, измученная физиономия. Разница была слишком очевидной.

Может, Биллингсли - вампир? Может, дворецкий питается им, высасывает из него жизненные соки ради собственного существования?

Нет. Более вероятно, что состояние дворецкого связано с состоянием Дома. И теперь, когда Дом снова стал получать энергию, старик Биллингсли подзаряжается этой энергией вместе с ним.

- Надеюсь, ты хорошо провел ночь? - улыбнулся Биллингсли.

- Лучше не бывает, - откликнулся Дэниэл, прихлебывая горячий кофе. Кофе оказался великолепен. - А почему вы не искали новых людей жить в этом Доме? Полагаю, вы же так делали раньше. Насколько мне известно, это же не родовое поместье моей семьи?

- Разумеется. Но твои родители знали, зачем они здесь, знали, что они делают. Их выбрали предыдущие обитатели, специально подобранные для поддержания барьера, и они занимались этим, строго соблюдая все правила и ритуалы, завещанные им предшественниками. - Лицо его вдруг окаменело; смена выражения произошла столь стремительно, что Дэниэл чуть не расплескал кофе. - Как ты помнишь, Дэнни, мальчик мой, завтрак у нас ровно в шесть. Сегодня для тебя сделано исключение, но завтра... - Он не договорил фразу, ограничившись угрожающей интонацией.