Любовь и гром - Линдсей Джоанна - Страница 18

— Ее милость вдовствующая герцогиня Итонская просит оказать ей честь…

— Кто? — перебил Кольт, а Билли ахнул:

— Господи, английская герцогиня! Кольт метнул на Билли острый взгляд.

— Что, к черту, это означает?

— Ты хочешь сказать, что не… ну, конечно, нет… откуда тебе знать…

— Выкладывай, пока не подавился, парень! Билли вспыхнул, но был слишком взволнован, чтобы огрызаться.

— Герцогиня — это представительница английской высшей знати, жена герцога. Дворянство в Англии носит разные титулы — бароны, графы и так далее. Можно сравнить с индейскими мелкими вождями и военными предводителями. Но герцог и герцогиня — наивысший ранг. Выше них — только члены королевской семьи.

Кольт нахмурился и посмотрел на посланцев.

— Это правда, что он говорит?

— Более-менее, — ответил высокий, решив, что не стоит вдаваться в подробности относительно размеров земельных владений и степени влияния в обществе, поскольку ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. — Как я уже сказал, мистер Сандер, ее милость просит оказать ей честь отобедать с ней в полдень в Мэйс… Мэйзи…

— «Мэзон Доре», — шепотом подсказал ему молчаливый спутник.

— Совершенно верно, в «Мэзон Доре». Передав сообщение, мужчина улыбнулся. Кольт глянул на Билли, который тоже улыбался во весь рот.

— Она хочет пообедать с тобой, — пояснил он Кольту.

— Нет, — коротко ответил Кольт и отвернулся.

— Подождите, мистер Сандер! На тот случай, если вы откажетесь от первого приглашения, мне приказано передать вам второе. Ее милость будет рада принять вас у себя в «Гранд-Отеле» в любое удобное для вас время.

— Нет.

— Нет?

— Я не собираюсь встречаться с этой женщиной нигде и никогда. Я ясно выразился?

Оба посланца, казалось, были шокированы. Но, как выяснилось, когда высокий англичанин снова заговорил, шокированы они были вовсе не отказом.

— Существуют предписанные формы обращения к герцогине, сэр. Вы можете называть ее либо «ее милость», либо «ее светлость», либо «леди Флеминг». Но ни в коем случае не «эта женщина». Так говорить нельзя, сэр!

— Ушам своим не верю, — пробормотал Кольт себе под нос и, направившись в комнату, бросил через плечо:

— Билли, избавься от них.

Билли не знал, кто разочаровал его больше — Кольт своим безразличным отношением к настоящей герцогине или ее посланец своим снобизмом.

— Не очень-то умно, мистер…

— Сэр Дадли Лиланд, — важно проинформировал его англичанин. — Второй сын графа…

— Черт возьми, парень, вы так ничего и не поняли, а? Вы находитесь в Америке! И на тот случай, если забыли, хочу напомнить: мы воевали с вашими предками лет сто назад именно для того, чтобы устранить сословные различия. Может, ваши титулы и произвели впечатление на этих матрон на востоке, но для воина-шайенна они ничего не значат.

— Да, вы правы, сэр. Приношу свои извинения. Но у меня есть еще одно сообщение для вашего друга.

Билли обернулся. Кольт стоял у окна и смотрел на незастроенный участок рядом с «Флайз Лоджинг Хаус». Внизу не было ничего такого, что могло бы привлечь его внимание, поэтому Билли знал: Кольт слышал слова сэра Дадли, Он просто не хотел, чтобы англичанин это понял.

— Может быть, вы скажете мне, а я передам ему? — предложил Билли.

Сэр Дадли прекрасно видел, что Кольт не желает больше разговаривать, и согласно кивнул. Он ни секунды не сомневался, что Кольт прекрасно его слышит, но заговорил, обращаясь к Билли.

— Ее милость предвидела, что оба ее предложения могут быть отклонены. На этот случай мне дано указание сообщить мистеру Сандеру: ее милость последовала его совету и получила полный отчет по поводу предрассудков, касающихся его происхождения. Ее милость желает, чтобы мистер Сандер узнал: эти предрассудки ее не касаются и ничего для нее не значат. Она надеется, что мистер Сандер примет это во внимание и пересмотрит свое решение относительно любого из приглашений.

То, что Кольт так и не обернулся после этих слов, служило доказательством неизменности принятого им решения. Однако Билли заметил, что пальцы брата вцепились в подоконник и все тело напряглось.

— Думаю, вы выполнили поручение, джентльмены, — тихо сказал Билли. — Можете проинформировать герцогиню…

— Не пытайся говорить за меня, малыш, — раздалось позади Билли. — Ответа не будет. А теперь закрой эту чертову дверь.

Билли посмотрел на посланцев и пожал плечами, как бы извиняясь за грубость Кольта, но тем не менее закрыл дверь прямо у них перед носом. А затем медленно принялся считать про себя до пятидесяти. Но едва добравшись до десяти, не выдержал;

— Это наигрубейшая, наивозмутительнейшая выходка, которую мне когда-либо приходилось наблюдать! И, готов поспорить, преднамеренная! Но почему, черт побери?! Ты же знаешь, что они расскажут ей, и… И конец всему, так?

— Слишком много болтаешь, — буркнул Кольт, потянувшись за ремнем с кобурой. Билли покачал головой.

— Знаешь, я вчера ничего не понял и уж совершенно ничего не понимаю сейчас. Я ее хорошо разглядел, и мне показалось, что подо мной провалился тротуар. Она потрясающе красивая…

— И белая, — оборвал его Кольт. Застегнув ремень, он направился к лежащим на кровати переметным сумкам.

Билли затих. До него наконец дошла истинная причина такого поведения Кольта. И он нашел ее ужасной. Он никогда не мог смириться с горечью, которая появилась у Кольта с того времени, когда он чуть не умер. Билли любил своего брата. Он не знал человека лучше, храбрее и честнее его. Ему было физически больно видеть, что Кольт занимается самоуничижением, соглашаясь с позицией этих невежественных, набитых предрассудками белых, которые относили его к отбросам общества.

— Быть может, я упустил что-то? Могу поклясться, я собственными ушами слышал, что этой леди глубоко наплевать на то, какая кровь течет в твоих жилах.

— Она просто чувствует себя обязанной. Билли, — ровным тоном пояснил Кольт. — Обязанной, только и всего.

— Да? И по этой причине ты нахамил ее слугам? Потому что не нуждаешься в ее благодарности? А она так стремится снова с тобой встретиться, чтобы всего-навсего выразить признательность? Давай серьезно. Кольт…

— Я серьезно. И позволю тебе сохранить зубы в целости. А теперь отправляйся и приведи лошадей. Встретимся на улице через пятнадцать минут. Если поскачем достаточно быстро, к обеду будем в Бенсоне.

Ага, и насмерть загоним лошадей, мысленно буркнул Билли. Поскольку наступил уже почти полдень, а до Бенсона добрых двадцать миль, то скорее всего этим и кончится. Нет, это он зря! Кольт никогда не станет срывать злость на лошадях. Но он твердо вознамерился побыстрее убраться из Томбстоуна. Прежде чем герцогиня найдет способ с ним повидаться.

Кольт уже расплатился за номер, поэтому Билли собрал свои вещи и отправился выполнять поручение. До конюшни было недалеко. Камиллус С. Флай содержал позади своего пансиона фотогалерею, а прямо за ней, посреди площади, на которую можно было попасть через любой свободный участок Третьей и Четвертой улиц, а также с Фремонт и Аллен, находилась конюшня.

Выйдя из «Флайз Лоджинг Хаус», Кольт заметил, что Билли появился на Фремонт раньше времени, но без лошадей.

— Не смотри на меня так, — поспешно заявил Билли. — Мой конь потерял подкову, когда я выводил его из денника. Это займет лишь пару часов…

— Пару часов?

— Кузнец занят, — пояснил Билли. — Это он назначил время, а не я. Что скажешь насчет раннего обеда? А потом сыграем в бильярд у Боба Хетча на Аллен-стрит.

— На грубость нарываешься, а, малыш? — поинтересовался Кольт, но выражение его лица уже не было таким мрачным, как раньше.

— Вряд ли мы встретим молодого Клентона, если ты это имеешь в виду, — ухмыльнулся Билли. — К твоему сведению, я только что услышал, что его брат Айк сцепился сегодня утром с одним из братьев Эрпов, после чего был притащен к судье и отпущен. Должно быть, это с Уайетгом. Говорят, он обожает крушить рукояткой револьвера тупые головы. Наверное, в данный момент Билли везет братца на ранчо. Так где бы ты хотел пообедать? В «Мэзон Доре»? Ответом ему был легкий пинок под зад