Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За это можно все отдать

Тушнова Вероника

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За это можно все отдать - Тушнова Вероника - Страница 23

Изменить размер шрифта:

«Сколько дней…»

Сколько дней

не спалось,

не елось,

не плакалось мне,

не пелось,

не работалось,

не гулялось, —

все в душе своей

разбиралась.

Раздала что было хорошего,

что не нужно —

на свалку брошено,

подмела свою душу

дочиста,

настоящее одиночество.

Настежь окна,

свежо в груди…

Вот теперь давай

приходи!

Синяя птица

Ты на рынке

мне купил голубку.

Маленькую,

худенькую,

хрупкую,

рыжевато-палевой окраски

птицу,

прилетевшую из сказки.

Вытащил помятую рублевку,

чтобы за покупку расплатиться…

Боже, как давно

и как далеко

я разыскивала

эту птицу.

Позади, без малого, полсвета,

скоро жизнь мою оденет иней…

А она была

совсем не синяя,

рыжевато-палевого цвета.

«Я пенять на судьбу не вправе…»

Я пенять на судьбу не вправе,

годы милостивы ко мне…

Если молодость есть вторая —

лучше первой она вдвойне.

Откровеннее и мудрее,

проницательней и щедрей.

Я горжусь и любуюсь ею —

этой молодостью моей.

Та подарком была, не боле,

та у всех молодых была.

Эту я по собственной воле,

силой собственной добыла.

Я в ее неизменность верю

оттого, что моя она,

оттого, что душой своею

оплатила ее сполна!

«Хмурую землю…»

Хмурую землю

стужа сковала,

небо по солнцу

затосковало.

Утром темно,

и в полдень темно,

а мне все равно,

мне все равно!

А у меня есть любимый, любимый,

с повадкой орлиной,

с душой голубиной,

с усмешкою дерзкой,

с улыбкою детской,

на всем белом свете

один-единый.

Он мне и воздух,

он мне и небо,

все без него бездыханно

и немо…

А он ничего про это не знает,

своими делами и мыслями занят,

пройдет и не взглянет,

и не оглянется,

и мне улыбнуться

не догадается.

Лежат между нами

на веки вечные

не дальние дали —

года быстротечные,

стоит между нами

не море большое —

горькое горе,

сердце чужое.

Вовеки нам встретиться

не суждено…

А мне все равно,

мне все равно,

а у меня есть любимый, любимый!

Самолеты

Запах леса и болота,

полночь, ветер ледяной…

Самолеты, самолеты

пролетают надо мной.

Пролетают рейсом поздним,

рассекают звездный плес,

пригибают ревом грозным,

ветки тоненьких берез.

Полустанок в черном поле,

глаз совиный фонаря…

Сердце бродит, как слепое,

в поле без поводыря.

Обступает темень плотно,

смутно блещет путь стальной…

Самолеты, самолеты

пролетают надо мной.

Я устала и продрогла,

но ведь будет, все равно

будет дальняя дорога,

будет все, что суждено.

Будет биться в ровном гуле

в стекла звездная река,

и дремать спокойно будет

на моей твоя рука…

Можно ль сердцу без полета?

Я ли этому виной?

Самолеты, самолеты

пролетают надо мной.

«Нам двоим посвященная…»

Нам двоим посвященная,

очень краткая,

очень долгая,

не по-зимнему черная,

ночь туманная, волглая,

неспокойная, странная…

Может, все еще сбудется?

Мне – лукавить не стану —

все глаза твои чудятся,

то молящие, жалкие,

то веселые, жаркие,

счастливые,

изумленные,

рыжевато-зеленые.

Переулки безлюдные,

непробудные улицы…

Мне – лукавить не буду —

все слова твои чудятся,

то несмелые, нежные,

то тревожные, грешные,

простые,

печальные

слова прощальные.

Эхо слышу я древнее,

что в полуночи будится,

слышу крови биение…

Может, все-таки сбудется?

Ну, а если не сбудется,

разве сгинет, забудется

тех мгновений течение,

душ заблудших свечение?

Птицы, листья и снег

Утром как с цепи сорвался

ветер,

небо одел свинцом.

Наш дуб облетел

и сам не заметил,

и, значит, дело с концом!

По огромной спирали

все выше, выше

сухие листья летят,

летят выше веток

и выше крыши,

в облака улететь хотят.

Ветер вновь их сгребает, швыряет охапки,

попробуй с ним поборись!

У голубей застывают лапки,

стая шумно взлетает с карнизов ввысь.

Ветер гонит их по косой,

все выше,

комкает их, бесшабашно лих,

им небо навстречу

холодом дышит

и роняет белые звезды на них.

Это осень с зимой

сошлись в поднебесье,

там, где вьюги берут разбег,

там, где в сумерках сизых

летают вместе

листья, птицы и снег.