Путешествие к Арктуру - Линдсей Дэвид - Страница 21

– По крайней мере, мне не приходилось слышать ничего похожего на твой голос, – сказал Маскалл, который, поскольку смотреть больше было не на что, наконец созрел для беседы.

– А что такое с моим голосом?

– Это все, что я сейчас могу в тебе выделить; поэтому я упомянул о нем.

– Разве он невнятен – разве я говорю неразборчиво?

– О, он достаточно внятен, но – он не соответствует.

– Не соответствует?

– Я не буду больше объяснять, – сказал Маскалл, – но говоришь ты или смеешься, твой голос пока что самый прекрасный и странный инструмент, который я когда-либо слышал. И все же, я повторяю, он не соответствует.

– Ты имеешь в виду, что ему не соответствует моя сущность.

Он как раз обдумывал ответ, когда их разговор прервался мощным и устрашающим, хотя и не очень громким звуком, поднимавшимся из пропасти прямо под ними. Это был низкий, скрежещущий, рокочущий грохот.

– Под нами поднимается земля! – закричала Ошикс.

– Мы выберемся?

Она не ответила, но направила шрока вверх под таким крутым углом, что они с трудом удерживались на своих местах. Они слышали и почти ощущали, как дно каньона, поднимаемое какой-то могучей подземной силой, несется вслед за ними, будто гигантский обвал, движущийся в обратную сторону. Скалы трескались, и их обломки начали рушиться. Воздух наполнился сотнями ужасных звуков, с каждой секундой становившихся громче и громче – все раскалывалось, шипело, трескалось, скрежетало, гудело, взрывалось, грохотало. Когда им оставалось до вершины еще около пятидесяти футов, под ними появилось нечто похожее на темное неясное море из почвы и обломков скал, которые быстро поднимались с неодолимой мощью и устрашающим шумом. На протяжении двухсот ярдов впереди и позади них канал заполнился. Казалось, поднялись миллионы тонн земли и камня. Поднимающиеся обломки настигли набиравшего высоту шрока. В этот момент зверь и наездники испытали весь ужас землетрясения – их с силой перевернуло и швырнуло наземь среди камней и грязи. Кругом стоял грохот, неустойчивость, движение, хаос.

Прежде чем они смогли осознать свое положение, они оказались на солнце. Поднятие еще продолжалось. Еще за одну-две минуты дно ущелья образовало новую гору футов на сто, а то и больше, выше, чем старая. Затем его движение резко прекратилось. Весь шум, как по волшебству, стих, ни один камешек не двигался. Ошикс и Маскалл поднялись и осмотрели свои раны и ушибы. Шрок лежал на боку, тяжело дыша, и потел от страха.

– Скверное дело, – сказал Маскалл, отряхивая грязь. Ошикс уголком своей одежды пыталась остановить кровь из раны на подбородке.

– Могло быть гораздо хуже… Я имею в виду, что подниматься вверх достаточно плохо, но падать вниз – это смерть, а это случается столь же часто.

– Что заставляет вас жить в такой стране?

– Я не знаю, Маскалл. Полагаю, привычка. Я часто подумывала о том, чтобы убраться отсюда.

– Тебе многое следует простить за то, что тебе пришлось провести жизнь в подобном месте, где, видимо, ни минуты не чувствуешь себя в безопасности.

– Ты понемногу научишься, – ответила она, улыбаясь. Она жестко посмотрела на чудовище, и шрок тяжело встал на ноги.

– Забирайся снова, Маскалл! – скомандовала она, вскарабкавшись обратно на свое место. – Нам нельзя особенно терять время.

Он подчинился. Они возобновили свой прерванный полет на этот раз над горами, на солнце. Маскалл погрузился в свои мысли. Странная атмосфера этой страны продолжала впитываться в его мозг. Воля его стала тревожной и беспокойной, само сидение в бездеятельности было мукой. Он едва выдерживал это ничегонеделание.

– Какой ты скрытный, Маскалл! – спокойно сказала Ошикс, не поворачивая головы.

– О чем ты – что ты имеешь в виду?

– О, я отлично знаю, что в тебе происходит. Теперь, я думаю, самое время спросить тебя – что, дружбы по-прежнему достаточно?

– О, не спрашивай ни о чем, – огрызнулся Маскалл. – У меняв голове и так слишком много проблем. Я хотел бы решить хоть некоторые из них.

И с каменным выражением лица он обратил свое внимание на окружающий пейзаж. Взмахивая крыльями, зверь двигался к поражавшей странной формой горе. Она выглядела как громадная естественная четырехгранная пирамида, поднимавшаяся огромными террасами и заканчивавшаяся широкой плоской вершиной, покрытой чем-то похожим на зеленый снег.

– Что это за гора? – спросил он.

– Дискурн. Самая высокая вершина Ифдона.

– Мы направляемся туда?

– Зачем нам туда? Но если бы ты собрался идти дальше, тебе стоило бы совершить визит на вершину. С нее видна вся местность до самого Топящего моря и острова Свейлона и еще дальше. С нее также виден Альпейн.

– Это зрелище я собираюсь увидеть прежде, чем умру.

– Правда, Маскалл? – Она обернулась и взяла его за запястье. – Оставайся со мной, и когда-нибудь мы сходим на Дискурн вместе.

Он проворчал что-то неразборчивое.

В стране, лежавшей под ними, не было никаких признаков существования человека. Маскалл по-прежнему угрюмо разглядывал ее, как вдруг небольшой участок леса с множеством деревьев и скал, чуть впереди них, со страшным грохотом опустился и рухнул в невидимую пропасть. На месте твердой земли зияла бездна с ровными краями. Он подпрыгнул в шоке. Какой ужас!

Ошикс происшедшее не взволновало.

– Да, жизнь здесь должна быть абсолютно невыносима, – продолжал он, немного придя в себя. – Нужно иметь стальные нервы… Неужели нет способа предвидеть подобную катастрофу?

– Ну, иначе нас наверное уже не было бы в живых, – хладнокровно ответила Ошикс. – Мы в этом более-менее разбираемся, но все равно нас часто застигает врасплох.

– Хорошо бы, ты научила меня таким признакам.

– Нам нужно с тобой многое обговорить. В том числе, я думаю, и то, оставаться ли нам вообще в этой стране… Но сначала давай доберемся до дома.

– Далеко до него теперь?

– Он прямо перед тобой, – указала пальцем Ошикс. – Ты можешь видеть его.

Он проследил, куда указывает палец, и, задав еще несколько вопросов, различил место, на которое она указывала. Примерно в двух милях от них находился широкий полуостров. Три его стороны отвесно поднимались из воздушного озера, дна которого не было видно; четвертая узким перешейком соединялась с сушей. Его обильно покрывала яркая растительность, хорошо различимая в прозрачной атмосфере. Одинокое высокое дерево, возвышающееся в центре полуострова, значительно превосходило по размеру все остальные; оно было развесистым, тенистым, с листьями цвета морской волны.

– Интересно, там ли Кримтифон, – заметила Ошикс. – Я действительно вижу две фигуры или мне кажется?

– Я тоже что-то вижу, – сказал Маскалл.

Через двадцать минут они оказались прямо над полуостровом на высоте примерно пятьдесят футов. Шрок сбавил скорость и опустился на землю у самого входа на перешеек. Они сошли вниз – бедра Маскалла ныли.

– Что мы сделаем с чудовищем? – спросила Ошикс. И, не ожидая предложений, похлопала ладонью по отвратительной морде. – Лети домой! Как-нибудь в другой раз ты можешь мне понадобиться.

Он бессмысленно хрюкнул, вновь встал на ноги и, разбежавшись, неуклюже поднялся в воздух и зашлепал прочь в том направлении, откуда они прилетели. Они проводили его взглядом, затем Ошикс ступила на перешеек; Маскалл последовал за ней.

Белые лучи Бранчспелла палили нещадно. Облака понемногу исчезали с неба, а ветер совершенно стих. Земля буйно пестрела ярко окрашенными папоротниками, кустарниками и травами. Сквозь них то тут, то там проглядывала золотистая известковая почва, а временами – сверкающий белым металлическим блеском валун. Все выглядело необычным и первобытным. Наконец-то Маскалл шел по загадочному Ифдон-Маресту, вызывавшему в нем на расстоянии такие странные ощущения… Теперь же он совершенно не испытывал ни удивления, ни любопытства, лишь желание встретить людей – столь сильной стала его воля. Ему не терпелось проверить свои силы на таких же людях, все остальное казалось ему неважным.