Опасное соседство - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 16

Мы с Мотькой подробно, в лицах, рассказали про диспут о Северянине и его последствия.

Мальчишки помирали со смеху. Мы и не заметили, как доехали до Беляева. Там мы нашли хорошее местечко и разложили товар.

— А жалко, Ася, что ты не хочешь больше рекламировать наборы. Представляешь, как замечательно вписывается в утро джентльмена туалетная бумага! — сказал Митя, и мы снова грохнули.

Торговля сегодня шла ни шатко ни валко. Сколько мы с Мотькой ни вопили, покупали у нас очень вяло. Может, и впрямь понедельник — день тяжелый? К тому же второпях мы забыли про чай и бутерброды, и теперь нам было холодно и голодно.

— Ладно, девчонки, вы постойте пока, а мы с Митяем сходим поищем какое-нибудь пропитание. Хотя бы булочная должна здесь быть!

— Идите скорее, а то сдохнем с голоду! — напутствовала их Мотька. — Какой странный тут народ, — обратилась она ко мне. — Магазинов никаких вообще не видно, а они на нас ноль внимания! Возмутительно!

Стоило ей это сказать, как подошла какая-то старушка и купила три рулона туалетной бумаги. Очевидно, у старушки была легкая рука, потому что через несколько минут вокруг нас уже собрался народ. Дело пошло веселее, и мы ожили.

— Покупайте, не сомневайтесь даже! — подбадривала Мотька пожилого дядечку, вертевшего в руках банку кофе. — Кофеек — мечта!

— А бумага — вообще конец света, в руках тает!

— Аська! Что ты несешь? — испугалась Мотька. — Кто ж её купит, если она в руках тает?

— Девушки, а зубная паста у вас белая или цветная? — спросил какой-то парень.

— Паста белая, а бумага голубая! — вырвалось у меня уже помимо воли.

— А розовой нет? — развеселился парень.

— Чего нет, того нет! Берите голубую, не пожалеете!

— Ладно, давай два рулончика!

Через несколько минут в сумке уже ничего не осталось. Княжна Инстасса распродала весь запас туалетной бумаги.

Тут вернулись Митя и Костя. С булками и пакетами фруктового кефира.

— Горячего ничего не нашли!

— И то хорошо!

Мы с жадностью накинулись на булки.

— Э, да я гляжу, вы тут без нас время не теряли!

И вдруг — как гром среди ясного неба:

— Ася, ты что тут делаешь? Я в ужасе подняла глаза — передо мной стоял Сережа, папин друг.

— Что все это значит? И ты здесь, Матильда?

— А как же! У нас ведь тут практика! — не растерялась моя подружка.

— Практика? — поразился Сережа. — Какая практика?

— А как же — основы рыночной экономики осваиваем. Нас теперь ещё и не тому учат!

— Матильда, ты врешь!

— Ей-богу, дядя Сережа! Вот хоть у ребят спросите!

Сережа покосился на мальчиков. Но они, видимо, внушили ему доверие. Он пожал плечами.

— Н-да, чего только не бывает в наше время. Это что же, вас отправляют торговать на улице? — Сережу все-таки терзали сомнения. — И как, вам дают товар?

— Да нет, — вступила я в игру, — товар мы сами выбираем на базе, по безналичному расчету! Тут хитрость не только в том, чтобы продать товар, но и в том, чтобы правильно его выбрать.

— С ума сойти!

Мотька, конечно, соврала удачно, но ведь Сережа непременно поделится впечатлениями с папой. Папе запудрить мозги будет куда сложнее!

— Ладно, ребята, я спешу! Интересная у вас практика! Пока! Сережа ушел.

— Кажется, мы здорово влипли! — проговорила Мотька.

— Не то слово! Я знаю, что теперь будет! Сережа, конечно же, скажет папе. А папа скорее всего возмутится и пойдет в школу. Там выяснится, что мы все наврали… И дернул же черт тебя за язык, Матильда! Я могла бы сказать Сереже, что кому-то из ребят нужны деньги на что-то благородное, и мы им помогаем. А дальше я попросила бы его не говорить папе об этом, и он, конечно, не сказал бы.

— Ой, Аська, я и сама уж не рада!

— А вы считаете, он поверил вам? — спросил Митя. — Я что-то сильно в этом сомневаюсь! И, кстати, не думаю, что он настучит! Мне он понравился!

— Вообще-то он очень хороший и меня любит. Но если он что-то заподозрил…

— Ладно, чего раньше времени умирать! — беспечно воскликнула Матильда. — Скажи спасибо, что он не слыхал, как ты «Утро джентльмена» продавала!

— Ладно, давайте сворачиваться, что-то день сегодня уж больно неудачный!

По дороге домой Костя вдруг спросил:

— Ася, а ты пленку вчера слушала?

— Какую пленку? — Как какую? Я что, зря «жучки» ставил с опасностью для жизни?

— Ой, я забыла совсем! Но вчера же было воскресенье, и там никто не работал!

— Все равно! Надо прослушать, мало ли…

— Да, конечно, как приду, сразу прослушаю!

Мы уговорились продолжить торговлю послезавтра, так как завтра у нас с Мотькой карате.

— Не забудь про пленку! — напомнил мне Костя.

— Теперь уж не забуду! — успокоила его я. Дома, кроме тети Липы, никого не было.

— И где это тебя носит после школы? Голодная небось? Иди скорее обедать, я уж который раз суп грею!

Я помыла руки и с наслаждением села за стол.

— Асютка, что это у тебя за магнитофон? И куда ты свой девала?

— Это Костин, а мой сломался, и он взял его чинить.

— А свой тебе на время дал, что ли?

— Ну да! Чтобы мне не скучно было.

— Хороший парень, однако!

— Да, неплохой!

Ох, до чего же трудная жизнь у сыщиков! Особенно если они сами «под колпаком»! Кто бы мог подумать, что тетя Липа заметит разницу между магнитофонами! Да, надо все время быть начеку.

После обеда я пошла к себе и тихонько включила маг. На пленке ровным счетом ничего не было.

Остаток этого муторного дня прошел нормально. Похоже, Сережа ничего папе пока не сказал.

Глава XI

ЖЕНЩИНА В ШУБКЕ

Прошло ещё несколько дней. Все было спокойно. Феликса мы ни разу больше не видели, ничего о нем не знали. Я каждый вечер добросовестно слушала пленку, но абсолютно ничего интересного не почерпнула, кроме забористых ругательств. А в нашем доме уже начиналась подготовка к дедушкиному приезду.

— Хотела бы я знать, — говорила мама тете Липе, — где будет жить эта дама? У нас или в гостинице?

— Да зачем же в гостинице, ежели она жена? — удивилась тетя Липа.

— Ну, пока она ещё не жена!

Дело в том, что дедушка мой влюбился! Влюбился в парижанку, бывшую балерину «Гранд опера». Когда он в последний раз был в Москве, то вел себя как-то странно. Первой о том, что с ним происходит, догадалась Мотька. А в последний день, перед отъездом на очередные гастроли, дед объявил, что собирается привезти в Москву свою невесту — Нину Лаваль. Вообще-то она русская, но родилась и живет в Париже. И вот они скоро должны приехать. Но мама относится к этому с явным недоброжелательством. Я тоже поначалу оскорбилась и возмутилась, но, когда поняла, что мама и тетя Липа заранее невзлюбили парижанку, я для себя решила, что буду на её стороне. Ведь я так люблю деда!

Я уже легла спать, как вдруг вспомнила о «жучках». Мне ужасно не хотелось опять слушать реплики маляров и сантехников, но долг сыщика прежде всего! Я включила магнитофон и, чтобы не заснуть, стала раскладывать пасьянс.

И вдруг мое внимание привлек женский голос. Этого ещё ни разу не было! Я прокрутила пленку немного назад. Сначала голоса слышались невнятно, а потом, видимо, собеседники перешли в кухню, поближе к «жучку». Женский голос спросил:

— А когда же он будет?

— Без понятия, — отвечал уже знакомый мне голос штукатура Семы.

— Но он часто тут бывает?

— Бывает.

— Один приезжает или с женой?

— Жены что-то мы тут не видали. Все сам.

— А это он тут охрану установил?

— Кто же еще! Ясное дело! А вам чего, дамочка, вообще-то нужно?

— Да мне повидать бы его, а подобраться к нему трудно.

— А вы ему кто будете?

— Да никто! Я журналистка, интервью хотела у него взять!

— Журналистка? Так вам не сюда, вам к секретарю его обратиться надо! Если хотите, могу телефончик дать. Мы с ним тоже только через секретаря — если что.

— Спасибо вам большое, записываю! Еще раз спасибо! До свидания!»