Обманы Локки Ламоры - Линч Скотт - Страница 26

Тем временем первая воительница заняла боевую позицию. По правилам контрареквиллы сражались, балансируя на небольших деревянных площадках в два фута длиной и выступающих из воды примерно на полфута. Площадки были разбросаны на расстоянии четырех-пяти футов друг от друга, образуя на поверхности воды подобие решетки. Между ними оставалось достаточно места, чтобы дать вертким и стремительным акулам возможность проплывать туда и обратно. Более того, они могли выпрыгивать из воды, настигая свои жертвы даже в воздухе. Женщинам оставалось лишь резво перепрыгивать с одной деревяшки на другую, соревнуясь в скорости с хищницами. Падение в воду однозначно знаменовало окончание этой смертельной схватки.

Позади клеток с акулами, открывавшихся издалека при помощи блоков с цепями, плавала маленькая лодочка. Гребцов в нее набирали из числа добровольцев, польстившихся на высокую плату. Пассажирами же ее были трое обязательных наблюдателей за опасным представлением. Прежде всего там находился священник Ионо в своем изумрудном с серебряной каймой одеянии. Рядом с ним сидела одетая в черное, в серебряной маске жрица Азы Гуиллы — Госпожи Долгого Молчания, Богини Смерти. И, наконец, неизменный лекарь, чье присутствие Локки всегда воспринимал как совершенно нелепый и неоправданный оптимизм.

— Каморр! — с этим возгласом молодая женщина — судя по всему, Цецилия де Рикура — вскинула вверх свое оружие. Тут же все разговоры в толпе смолкли, над заводью воцарилось гробовое молчание, нарушаемое лишь плеском волн о борта лодок и каменные волнорезы. Пятнадцать тысяч горожан как один затаили дыхание. — Я посвящаю грядущую смерть герцогу Никованте, нашему господину и повелителю!

Это было традиционное приветствие. Причем слова «эта смерть» могли относиться к любой из участниц смертельного сражения — как к акуле, так и к самой контрареквилле.

Пронзительное пение труб смешалось с громкими криками зрителей: зазвенели цепи, клетка открылась — на волю, внутрь круга, выпустили первую из акул. Десятифутовая рыбина, ошалевшая от запаха крови, стрелой метнулась вперед и начала описывать круги вокруг деревянных площадок. Ее зловещий серый плавник с шумом рассекал воду. Искусно сохраняя равновесие, Цецилия шлепнула одной ногой по воде, привлекая внимание хищницы. При этом она выкрикивала клятвы Богам и проклятия противнику. Акула отреагировала на приглашение; несколько секунд ее массивное полосатое тело металось взад-вперед между площадками, напоминая гигантский зубастый маятник.

— Похоже, эта тварь не станет терять время попусту! — воскликнул дон Сальвара, в волнении стиснув руки. — Готов спорить, сейчас она прыгнет…

Не успел он закончить фразу, как акула взметнулась в воздух в фонтане сверкающих брызг, метя в пригнувшуюся контрареквиллу. Однако прыжок получился не слишком высокий — Цецилия легко ускользнула, перескочив на расположенную справа платформу. В прыжке она успела метнуть свой дротик, угодив в бок хищнице. На какую-то долю секунды рыба зависла в воздухе — дротик мелко дрожал, торча из толстой шкуры. Затем блестящая обтекаемая туша шлепнулась обратно в воду и ушла на глубину. Толпа неодобрительно взревела: удар контрареквиллы оказался быстрым, но недостаточно сильным. В результате девушка лишь разозлила акулу и к тому же лишилась оружия.

— Довольно глупо, — прокомментировала дона София, с сожалением поцокав языком. — Девочке явно не хватает терпения. Посмотрим, как поведет себя ее кровожадная подружка — даст ли шанс исправить ошибку?

Акула металась из стороны в сторону, вспенивая розовую воду и ориентируясь на тень девушки — она готовилась к новому нападению. Цецилия резво перепрыгивала с одной дощечки на другую, держа топор крюком наружу.

— Я готов принять ваши условия, мастер Фервит. — Дон Лоренцо снова снял очки и стоял, крутя их в руках. Очевидно, он страдал дальнозоркостью, и для дали помощь его глазам не требовалась. — Однако хочу подчеркнуть, что, вкладываясь в это дело, я беру на себя значительную долю риска — особенно учитывая общие размеры предполагаемых вложений. Посему предлагаю иное распределение прибыли от продажи «Аустерсхолина» — пятьдесят пять на сорок пять процентов в мою пользу.

Локки сделал вид, что обдумывает предложение Сальвары, тем временем наблюдая, как контрареквилла, размахивая руками, бежит изо всех сил. Серый плавник следовал за ней буквально по пятам.

— В принципе от лица моих хозяев я уполномочен на подобную уступку, — произнес он неторопливо. — Но я хочу предложить вам другой вариант. Как вы посмотрите на то, чтобы закрепить за вами, скажем, семь процентов от восстановленных Аустерсхолинских виноградников?

— Годится! — улыбнулся аристократ. — Я оплачу два галеона, команду и капитанов, а также необходимые взятки и груз, отправляемый на север. Я поплыву на одном судне, вы — на другом. На борту каждого из галеонов разместится охрана, которую я подберу сам из числа наемников. Конте будет сопровождать вас, ваш Грауманн может путешествовать вместе со мной. Вопрос о любых расходах, выходящих за пределы оговоренных двадцати пяти тысяч каморрских крон, я решаю лично.

Акула снова прыгнула — и вновь совершила промах; Цецилия выполнила безукоризненную стойку на одной руке, размахивая в воздухе топором. Под дружный рев публики хищница неуклюже развернулась в воде и изготовилась к новому маневру.

— Согласен. — Локки кивнул. — Мы подпишем два идентичных договора — один для вас, другой для меня. Еще одна копия на теринском будет храниться у независимого адвоката, которого мы выберем по взаимному согласию. Он вскроет его в течение месяца, если в процессе перевозки бочек с кем-нибудь из нас произойдет несчастный случай. Дополнительную копию на вадранском я передам своему агенту для предоставления моим хозяевам. Таким образом, сегодня вечером мне потребуется секретарь из таможни и ваш вексель на пять тысяч крон, чтобы завтра с утра он уже поступил к Мераджио. Тогда я смогу начать действовать.

— И это все?

— Все. — Локки пожал плечами.

Несколько секунд дон Сальвара хранил молчание, затем махнул рукой.

— Ладно, во имя всех богов! Я согласен. Ударим по рукам и будем надеяться на удачу.

На поверхности воды Цецилия замерла на площадке с занесенным топором. Она зорко следила за акулой, которая приближалась к ней с правой стороны неспешными волнообразными движениями. Слишком медленно для хорошего прыжка… Девушка перехватила топор поудобнее — ив этот самый миг огромное полосатое тело согнулось пополам, образовав что-то вроде буквы «U», и ринулось в ее сторону. В броске акула резко выпрямила хвост и нанесла сильнейший удар по ногам контрареквиллы — аккурат под колени. Цецилия де Рикура вскрикнула — скорее от неожиданности, чем от боли — и опрокинулась на спину.

Далее все произошло в считанные секунды. Мощные челюсти сомкнулись, и девушка лишилась одной, а может, и обеих ног. Стиснув зубами свою жертву, хищница кружила по воде — женское тело яростно извивалось на фоне темной блестящей шкуры. Смертельная карусель — белое, серое… белое, серое… Затем два сцепившихся тела ушли под воду, а на поверхности расплылось новое темно-красное пятно.

И вновь мнения зрителей разошлись. Кто-то неистово вопил и топал ногами, распаленный кровавым зрелищем. Другие молча склонили головы, отдавая дань отважной контрареквилле. Впрочем, длилось это недолго — на воде уже появилась следующая девушка. Праздник продолжался.

— О боги! — воскликнула донья София, глядя на расширяющееся пятно. Подруги стояли, потупившись; рядом жрецы вполголоса бормотали свои молитвы. — Просто невероятно! Как она ее подловила… и на какой примитивный трюк! Недаром мой отец говорил: мгновенная оплошность на Речных Игрищах стоит десятка в обычной жизни.

С низким поклоном Локки прильнул губами к ее руке.

— Он совершенно прав, донья София. Совершенно прав.

Он еще раз поклонился хозяйке дома, вложив в улыбку все свое очарование, затем обернулся для прощального рукопожатия с ее мужем.