Гранатовые джунгли (ЛП) - Браун Рита Мэй - Страница 25

- Есть тут такой Ронни Рапапорт, грейпфрутовый маньяк. Этот парень кончает от того, что его обстреливают грейпфрутами.

- Да ладно тебе, Келвин!

- Точно, не вру. Все, что тебе надо делать - прийти к нему и пошвыряться в него грейпфрутами, и он заплатит тебе сто долларов наличными. Видишь ли, вся штука в том, что ему каждый раз нужны разные люди. Жаль, я бы ходил туда каждый вечер и швырял в него желтые шарики.

- Как он может себе это позволить?

- Говорят, его старикан владеет большим универмагом где-то в Квинсе. Кто знает... Ты готова?

- Всегда готова.

- Что, в вашей группе поддержки тоже так говорили?

- По-моему, все так говорят.

- А ты была в группе поддержки?

- Не-а. Я только встречалась с одной из них.

- Ого! Я когда-то встречался с футболистом.

- Значит, мы с тобой просто панамериканские гомосеки.

Келвин смеялся и приплясывал всю дорогу до красной телефонной будки, заполненной ежедневной коллекцией бумажек, окурков и свежей мочи. Он позвонил Ронни, и сделка была утверждена. Сегодня вечером он был готов.

- Старик Ронни чуть не кончил прямо у телефона, когда я сказал ему, что тебе восемнадцать, ты красива, и все прочие прелести.

- Класс, может, он прибавит мне за возраст.

- Плохо, что он мужчина, для тебя, в смысле. Может, если бы это была женщина, тебе было бы веселее, если понимаешь, о чем я.

- По-моему, даже Грета Гарбо меня бы не развеселила, если бы мне пришлось пуляться в нее цитрусами.

У Ронни был огромный дуплекс на Гудзоне. На потолке были лампы дневного света, а мебель была дорогая, из хромированной нержавеющей стали. По виду его нельзя было сказать, что он увлекается грейпфрутами. Он не носил никакой такой фруктовой символики на шее, и на рубашке у него не было вышитых семечек. Он пожал мне руку и проводил в комнату рядом. Келвин ждал в большой гостиной и ел груши. Я вошла в другую огромную комнату, которая была похожа на студию фотографа, только она была совсем голая, не считая гигантской кучи грейпфрутов, сложенных горкой, как пушечные ядра. Ронни снял одежду. Он был хорошо сложен, мускулист, посередине его груди был клок кудрявых волос. Он прошел в другой конец комнаты и встал там, дрожа. Не хватало только, чтобы в дверь ворвалась Кармен Миранда{41} в огромной шляпе с бананами. Видя мое замешательство, он мягко сказал:

- Окей, милая, я готов.

И вот я взяла грейпфрут и бросила в него. Черт, промазала! Он расплющился по стене. Это будет труднее, чем я думала. Я взяла другой и прицелилась как следует. Хлюп! Я попала прямо по центру. Он взвизгнул от восторга, и у него сразу обозначился стояк. Неплохо. Люблю чем-нибудь пошвыряться. Теперь я старалась попасть в Ронни, и метила в его член. В яблочко! Ему понравилось. Прицелилась в левое плечо. Только задела. Я начала грейпфрутовый обстрел, как артиллерия Стоунволла Джексона при Манассе{42}. Бум, шлеп, хлюп! Ронни подвывал, как раненый пес, и я бросала грейпфруты даже с большей силой, сосредоточившись на его бедрах и покрытом мякотью стволе. Я пошла уже на последний кругу и начинала тревожиться, что мне может понадобиться еще, чтобы довести его до кондиции. Но Ронни знал себя хорошо, и когда я взяла один из оставшихся четырех грейпфрутов, он выгнулся, как арка, покрытая липкой жидкостью, и осел на пол куском изнуренного удовольствия. Чувство у меня было такое, будто я в одиночку выиграла битву в Арденнах{43}. Я подошла, чтобы помочь ему встать.

- Молли, у тебя отличная рука, - покрытый розово-белой мякотью, он шепотом восхвалял мою меткость. Жаль, что я не люблю грейпфруты, а то слизала бы все прямо с него, так я была сейчас голодна.

- Ты в порядке, Ронни?

- Я как в сказке. Просто как в сказке.

- Ну, я рада это слышать. Если еще понадоблюсь, уж так и быть, подгребу.

- О, конечно. Сейчас я отдам тебе деньги. Это стоило каждого пенни. Последний из тех, у кого была такая же рука, играл за «Метс»{44}. - Он поднялся и пошел в соседнюю комнату, где Келвин успел уже опустошить целую миску груш. Ронни вручил мне пять новеньких банкнот по двадцать долларов. - Спасибо, Келвин, что привел мне эту прелесть. Она была само совершенство. Приходи еще, Молли. Я не могу это делать дважды с одним и тем же человеком, но приходи, поговорим. Ты, похоже, милая малышка.

Когда мы вышли на улицу, мне казалось, там стало в два раза холоднее. Может быть, потому, что я была так голодна.

- Ты съел все фрукты, свинья! Я умираю с голоду. Куда мы можем пойти поесть, чтобы там не отобрали все, что я заработала тяжким трудом?

- Я знаю, где мы можем поесть задаром. Пошли.

Мы пошли в «Финал». Оказалось, что у Келвина было кое-что с тамошним официантом, так что он оделил нас стейком. Мой желудок так съежился, что я не смогла съесть больше половины. Мы положили остальное в сумку для собачьих какашек и вернулись на холод.

- Я еще не готова возвращаться в машину и мерзнуть. Может, пойдем в тот бар, о котором ты мне говорил?

Мы пошли к Восьмой Авеню и завернули в тихое место, где был тент в черно-белых полосах. Внутри комната была набита женщинами. Мы протолкались к стойке.

- Два «Харви-бейся-в-стенку»{45}, - проорал Келвин. - Ничего, что мы потратим кое-что из твоих барышей?

- Конечно. Ты раздобыл мне работу, так что ты в доле.

- Нет, спасибо. Все, что мне нужно - выпить одну-две порции, потом идти наружу и искать место, где бы остаться на ночь. Чертовски холодно в этой машине. Сначала посмотрим, можем ли мы тебя пристроить. Кто знает, может быть, какая-нибудь леди будет так добра, что подберет тебя и не выкинет. Ого, какая бычара сюда идет, и прямо к тебе! Господи, если ты попадешь к ней в постель, она же тебя раздавит.

И вот этакий дизель несется прямо на меня, лупит по тормозам и гудит:

- Привет! Меня зовут Мощная Мо. Ты, видно, здесь новенькая. Я твоего лица не видела раньше.

- Да, мэм. Я новенькая, - о, господи. Наверное, «Мо» полностью звучит как «Мозгов нет».

- Мэм? Дорогуша моя, а ты, видать, прямо-таки с Юга. Ха-ха!

Если бы она не была такой здоровущей, я вздула бы ее сейчас же. Какая-то таинственная сила обрекает янки на то, чтобы передразнивать южный акцент, и они так тупы, что не отличают медлительный теннесийский говор от рубленого чарльстонского.

- Да, я из Флориды.

- Наверно, ты рехнулась. Чего это ты с такого солнышка явилась сюда, где холодно, как у ведьмы между титьками? - снова смех.

- Видно, потому, что люблю ведьм с холодными титьками.

Она сочла это остроумным ответом и чуть не сшибла меня с ног утробным смехом.

- Молодец. Кстати о титьках, сладкая моя, ты буч или фем?

Я взглянула на Келвина, но у него не было времени дать мне разгадку.

- Прошу прощения?

- Не стесняйся с Мощной Мо, южная красотка. За линией Мейсона-Диксона{46} существуют буч и фем, знаешь ли. Ты классно выглядишь, детка, и я не прочь бы познакомиться с тобой, но если ты буч, это будет вроде как держаться за руки с твоим братом, понимаешь?

- Тебе не повезло, Мо. Мне жаль, - жаль, еще бы. Слава богу, она выдала себя.

- Ты меня чуть не одурачила. Я думала, ты фем. Куда катится этот мир, уже буч от фем не отличишь, ха-ха! - она братски хлопнула меня по спине и поплыла прочь.

- Это что была за хрень?

- Многие из этих теток делятся на буч и фем, вроде самцов и самок. Некоторые так не делают, но это бар с четким распределением ролей, и это единственный женский бар, который я знаю. Я думал, ты знаешь об этом, иначе не потащил бы тебя сюда.