Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович - Страница 104

В годы бед, в мгновения удачи Не нарушу давний свой обет: Где бы и когда бы петь ни начал, Буду петь, родная, о тебе.

*

– Жизнь, остановись, поговорим. Грустью я томим: невозвратимо Год за годом пролетают мимо, Тают дымом горского камина И добро, и зло, что мы творим…

– Зло года уносят, как вода, Доброе – сметут, как листья ветер. Но бессмертна красота на свете, И любви остаться навсегда.

– Мир, не торопись, поговорим. Ты неумолим, неотвратимо Рушишь все, как гунны храмы Рима, Чтоб покрыться пеплом Хиросим…

– Города исчезли без следа, Все источит время, словно речка. Но любовь всего на свете крепче, И любви – остаться навсегда.

– Думы, нам пора, поговорим, Выясним, что истинно, что мнимо, Что всегда желанно, что гонимо, Где лицо и где дешевый грим…

– Ходит в маске радости беда, Вмиг удача горем обернется. Но любовь любовью остается, И любви – остаться навсегда.

*

Тьма густеет, как чад. Догорает очаг. И скучая, часы за плечами Равнодушно стучат: – Надо спать по ночам, Отвечай, почему ты печален?

– В нашем доме гостила порой и печаль, Горький привкус бессонниц привычен. Я любимой моей огорчен невзначай, Потому и не спится мне нынче.

– Тики-так, все пустяк, – отбивая свой такт, Равнодушно часы отвечают. – Было так на земле и останется так: Тех, кто любит, всегда огорчают.

Ночь темна, тишина. Но опять не до сна. И часам отвечаю упреком: – На устах у любимой улыбка грустна, Я ее огорчил ненароком…

– Тики-так, все пустяк, – отбивая свой такт, Равнодушно часы отвечают. – Было так на земле и останется так: Тот, кто любит, всегда огорчает.

Гасит ветер в саду за звездою звезду, Рвет туман, словно рукопись, в клочья. Год за годом беседу с часами веду, Ночь за ночью, никак не закончу.

*

Канул мой день, будто выпал из дланей. Розы в тумане алеют, горя. В сумерках ранних израненной ланью Рухнула в черные камни заря.

Вечер осенний ссутулил мне плечи: Много сулилось, да мало сбылось. Вспомнились, птенчик мой, первые встречи, Жаль, что намокла от рос, как от слез.

Весны мои – перелетные стаи, Как ни моли, исчезают вдали. Так вот под крыльями лайнера тают Горы и долы родимой земли.

И далеки, словно счастье, у речки, Гаснут, как свечи, ее огоньки… Я вспоминаю последнюю встречу, Прикосновенье прощальной руки.

*

Каждое утро, встречая зарю, Благодарю я судьбу за удачу И говорю, что мой путь только начат, Значит, немало дорог прогорю.

Вот я берусь за перо по ночам, Словно за зверем гонюсь в одиночку, Лишь бы поймать мне заветную строчку, Слово, чтоб новую песню начать.

В дружбе сердечной прожив много лет, Так же спешу я к тебе каждый вечер, Так же волнуюсь, как в первую встречу: «Да» или «нет» я услышу в ответ?

Запорошил мои волосы снег. Вьюжный декабрь уже за плечами, Но не печалюсь, что годы умчались, В лютую стужу пою о весне.

Счет не веду быстротечным годам. И в неоплатном долгу пред судьбою, Я за мгновение рядом с тобою Скучную вечность, не дрогнув, отдам.

*

Я силу сумею в себе отыскать. И вынести скорбь расставанья. Тропинку средь скал мне проложит тоска, Любовь – сократит расстоянья.

Пусть кружит пурга над горами снега, В логах непогода клубится, Я знаю: весна, как зима ни долга, На наши луга возвратится.

Но если в дому засквозит холодок И дрожь проберет на мгновенье, Разверзнется смертная бездна у ног, И нет ни дорог, ни спасенья.

*

Твердят с укоризной: «Постигни сполна, Людская удача капризна. А жизнь нам дана, к сожаленью, одна…» Мне жизнь подарила две жизни.

И первая мамой дарована мне, Вторая – возлюбленной нежной. По снежной стерне на могучем коне Две доли спешат, две надежды.

Я слышу: «Пусть мир и не очень хорош, Живешь в нем, хоть мило-немило…» Речения эти не ставлю ни в грош. Мне жизнь подарила два мира.

Один мне отцовская мудрость дала, Второй – наша встреча у рощи. Судьба, как арба, впряжены два вола, Но правит-то ею аробщик.

Врачи мне внушают, что сердце одно, Вручают целебные средства. Иному порой одного не дано, В груди моей бьются два сердца.

Одна лишь любовь у меня навсегда. В плену я, и некуда деться. Отдам за нее, коль случится беда, Два мира, две жизни, два сердца.

*

Я спешил. За спиною немало вершин, Родников и тропинок – несметно. Только главного, может, еще не свершил: Не достиг я вершины заветной.

Я за дело берусь, Мой прекрасный Эльбрус, До тебя доберусь Или в бездну сорвусь.

Не однажды костры разжигал по ночам, Как разжечь мне свой пламень сердечный, Чтоб, начав полыхать, он в любимых очах Не зачах, сохранился навечно?

Засвечу, как звезду, Или вдруг на бегу У тебя на виду Он погаснет в чаду?

Говорят, мои песни неплохо звучат, Но прошу, никогда их не слушай. Та, что зреет в душе, но не смею начать, Станет песней моей наилучшей,

Пропою на ветру, Или вдруг поутру Хлынет кровью из горла И разом умру?

Запоздалая страсть – грозовой океан. Нету кротости в нем голубиной. К берегам гонит тину с песком ураган, Жемчуга сберегая в глубинах,

Ты рискнешь отыскать Их средь рифов и скал Иль возьмешь на мели Только горстку песка?

*

Стихотворцы, тщеславьем объяты, Отказались от творческих мук, Вдруг пошли, как один, в кандидаты Философских и прочих наук. Диссертации, словно адаты, Превратились в кавказский недуг.

Метод есть у бездарных поэтов: Опуская стыдливо глаза, Заседают в любых комитетах, Голосуют старательно: «За».

Но бесплодно решенье любое, Как зерно, что упало в пески, Ведь ростки бескорыстной любовью Не проклюнутся в душах людских.

Многомудрствовать – дело простое: Только веянья века лови!.. Да ведь это немногого стоит, Вся-то мудрость земная – в любви.

*

В маленькой лавчонке Тегерана Ты купила горстку пряной хны, Скрыть хотела дней минувших раны – Прядки слишком ранней седины.

Хна тобою куплена напрасно. Да и басма вовсе не нужна. Ты юна и, как всегда, прекрасна, Потому что страстно влюблена.

Годы отпылали, как кометы, Как врачей в стихах ни славословь, Юность не вернут медикаменты, Возвращает молодость любовь.

Жизнь есть жизнь, и по законам жизни Окулист знакомый, что ни год, Мне опять выписывает линзы, Препараты хитрые дает.

С докторами не вступаю в споры, Но очки мне вовсе не нужны… Взор моей любви, как прежде, зорок: Я твоей не вижу седины.

*

Тропа любви терниста и узка. Здесь шаг неточный гибель в бездне прочит. Где речка, клочья пены расплескав, В тисках ущелья яростно клокочет.

Был крут и долог мой опасный путь, Но даже на заоблачных отрогах Не дрогнул я и трудную тропу Не поменял на торную дорогу.

Бесстрашный самолет моей любви Я поднимал в нелетную погоду, И, грозовую облачность пробив, Вел к солнечному светлому восходу.

Туманами закрыт аэродром. Со всех сторон вершины встали круто, Гремит гроза, рокочет грозно гром, Но все равно не изменю маршрута.

*

Когда покинет мир любой из нас, Не станет лед на каменистой круче, Но без тебя сверкающий алмаз Вершины снежной сплошь закроют тучи.

Пучину не волнует наша участь. Ей дела нет до каждого из нас, Но без тебя затянется тотчас Песком и тиной Каспий мой могучий.