Предостережение - Лигачев Егор Кузьмич - Страница 52

В этой шутке была какая-то доля истины. Несмотря на огромную занятость и большое количество гастролей, Царев, Ефремов, Симонов, Моисеев, Надеждина, Игорь Горбачев, Спиваков и другие руководители художественных коллективов все же откликались на наши просьбы и прилетали в Сибирь. Разумеется, ничем особым, кроме радушия, привлечь мы их не могли. Все решали личные контакты. Не раз бывало, что я сам звонил в Москву крупным деятелям культуры и искусства, приглашал их в Томск. И они приезжали, потому что знали и высоко ценили благодарного сибирского зрителя.

Когда в 1983 году меня перевели на работу в столицу, первое время я впрямую, как говорится, по службе не был связан со сферой культуры. Однако в личном плане дружба с творческой интеллигенцией еще более упрочилась. В те годы, продолжая свою традицию студенческих лет, я часто бывал в столичных театрах. Конечно, познакомился с полным репертуаром Большого — от «Лебединого озера» до «Сказания о граде Китеже», был на юбилейных вечерах Плисецкой, Максимовой, Васильева, на памятном вечере Улановой. Даже став членом Политбюро, я ходил в Большой театр неофициально, как рядовой зритель. После спектакля за кулисы не ломился, не пожимал артистам руки «от имени ЦК и Политбюро». Театр нужен был мне как самоценное общение с истинным искусством, как душевная отрада.

Разумеется, бывал я и во МХАТе у Татьяны Дорониной, Малом театре, вахтанговском, в «Современнике». Но. пожалуй, чаще всего — на симфонических концертах в Большом зале Московской консерватории, особенно когда дирижировали Светланов, Федосеев. С новосибирских лет симфоническая музыка — моя давняя любовь.

Правда, скажу откровенно: примерно с конца 1988 года я почти перестал посещать консерваторию — не то было настроение, чтобы сполна отдаваться во власть музыки. Сейчас снова стал бывать на симфонических концертах.

Давние, вовсе не по службе, а по душевному влечению связи с художественной интеллигенцией побудили меня после 1985 года всерьез обратить внимание на вопросы развития культуры.

На заседаниях Секретариата ЦК КПСС мы рассматривали именно те вопросы, которые волновали творческую интеллигенцию — в первую очередь речь шла об ускоренном развитии материальной базы культуры. В ту пору на эти цели были выделены крупные средства.

Надо сказать, что особое неблагополучие по части материальной базы культуры обнаружилось, как ни странно, в Москве. Известно, что в столице создан колоссальный духовный потенциал. Но большинство театральных зданий, концертных залов и музеев находятся чуть ли не в аварийном состоянии. За минувшие двадцать лет в Москве построили всего лишь один новый театр — здание МХАТа на Тверском бульваре.

Помнится, мы собрали в ЦК руководителей строительных министерств, Моссовета, ведущих деятелей культуры и поставили вопрос ребром: что надо сделать, чтобы в кратчайшие сроки привести в порядок столичную материальную базу культуры?

Вопросы решали не умозрительно, не по бумагам-справкам и запискам. Как-то в один из дней мы вместе с тогдашним первым секретарем Московского горкома КПСС Л.Н.Зайковым, председателем исполкома Моссовета В.Т.Сайкиным, заместителем Председателя Совмина СССР Ю.П.Баталиньш, зав. отделом строительства ЦК КПСС А.Г.Мельниковым, другими руководителями сели в старенький автобус, присланный по моей просьбе из Всероссийского театрального общества, пригласили с собой строителей, режиссеров, ведущих актеров и отправились осматривать театры Москвы. Два дня объезжали город, дотошно знакомясь с «театральным хозяйством». Зато перед глазами предстала полная картина, стало понятно, как надлежит действовать. Именно тогда было решено реконструировать Большой зал консерватории. Тогда же договорились о капитальном ремонте зданий Малого театра, МХАТа на улице Москвина. Затем горком партии, горисполком приняли постановление о приведении в порядок зданий зрелищных учреждений. Секретариат ЦК поддержал этот план, а по тем временам это означало, что к его выполнению были подключены союзные органы.

Так же поступили с «музейным хозяйством». Вместе со строителями и проектировщиками я дважды бывал в Музее имени Пушкина. По просьбе его директора И.А.Антоновой удалось убедить Совмин СССР передать музею соседнее здание. Конечно, не спускали глаз с Третьяковки, ускоряя реконструкцию. В общем, что-то удалось сделать в ту пору. Обновление материальной базы культуры набирало темпы. Решались и другие вопросы. В частности, в три раза были увеличены средства на строительство сельских клубов, осуществлялась программа сооружения концертных залов в крупных городах страны. Был установлен контроль за ходом строительства, реконструкций домов творчества. Заинтересованно подходили к этим вопросам в правительстве Н.И.Рыжков, Г.А.Алиев.

Однако в последующие годы и тут почти все замерло: стало не до Байкала, не до реконструкции музеев и театров, не до актерских пансионатов.

Вспоминаю памятный разговор на одном из заседаний Политбюро, когда я уже занимался вопросами аграрной политики. Естественно, начал настаивать на том, чтобы селу выделили больше ресурсов и средств. В ответ Николай Иванович Рыжков заметил:

— Когда Лигачев занимался культурой, мы по его настоянию дали в эту сферу очень много средств. Теперь вот он требует то же самое для аграрников. Давайте, Егор Кузьмич, так поступим: у культуры возьмем, а селу передадим…

Однако я категорически возразил:

— Нет! Так не пойдет. Культуру обделять нельзя. Но, увы, сама жизнь, ухудшающаяся экономическая ситуация привели к быстрому обнищанию культурной сферы.

В значительной мере лишившись государственной поддержки, театры, музеи, музыкальные коллективы уповают теперь на спонсоров — отечественных и зарубежных.

Слов нет. На Западе отдельные выдающиеся артисты, художники, музыканты материально обеспечены лучше, чем у нас. Но если взять сферу культуры в целом, то на Западе всегда сильно завидовали большим советским государственным дотациям, прочности жизненного и творческого положения наших деятелей культуры.

Наши деятели культуры, и это не упрек, привыкли опираться на поддержку государства и слабо представляют себе те жесточайшие рыночные условия, в каких приходится творить их западным коллегам. И что бы ни говорили, какие бы примеры ущемлений и зажима творчества ни приводили, я убежден, что щедрая государственная поддержка очень благотворна для развития истинного искусства. Потому-то после апреля-85 КПСС и взяла такой курс: от былых зажимов, запретов и ущемлений освободиться, избавиться, а материальную поддержку культуры усилить. Разве это был плохой курс?

И ведь это были не слова, не призывы, не благие обещания. Реальность этого курса деятели культуры на деле ощутили в 1985-1986 годах.

Но к чему же пришли теперь, опорочив КПСС, развалив социалистическое государство? К неистовой коммерциализации культуры, где верх безусловно берут низкопробность, художническая невзыскательность и где истинное искусство вынуждено пребывать в нищете, каждодневно взывая к благотворительности. И вот «Виртуозы Москвы» уже перебрались на временное место жительства за границу… Кто следующий? Не приведет ли создавшаяся ситуация к невосполнимой утечке отечественных талантов и, как следствие, к обнищанию духа? И как ни бился большой патриот министр культуры, известный актер Н.Н.Губенко, положение не менялось.

Нет, не к этому мы стремились в первые годы перестройки. И не к этому КПСС вела дело. Те горькие плоды, какие пожинает сегодня наша великая, но бесхозная, поистине нищающая культура, — это результат политического авантюризма демократов, присвоивших себе право решать судьбы страны. Конечно, жаль, что среди них оказались и некоторые деятели искусства, по сути дела подрывающие корни нашего могучего дерева культуры.

Почти каждый день приходится читать в газетах о том, что все более и более бедствует культура. Зато почти не слышно об улучшениях. Возникла ситуация, при которой художественной интеллигенции просто некуда обратиться за помощью.