Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны - Лоу Кит - Страница 89

Земля, отобранная у крестьян, была использована для организации почти тысячи коллективных хозяйств, в которых должны были работать бригады безземельных или бедных крестьян. С самого начала этот проект стал настоящей катастрофой. Правительство не организовало достаточного парка сельскохозяйственной техники, вследствие чего невозможно было ни должным образом провести сев, ни собрать урожай, что вылилось в страшную нехватку продовольствия по всей стране. Навязав эту программу народу против его воли, правительство через год было вынуждено радикально сократить ее. Подталкивание к коллективизации целенаправленно возобновилось на следующий год, и через десять лет Деж уже мог заявить, что 96 % пахотных земель в стране теперь принадлежат государственным хозяйствам, колхозам и сельскохозяйственным кооперациям.

Справедливости ради следует не упускать из виду тот факт, что некоторые бедные крестьяне увеличили свое благосостояние при новой системе. Также стоит помнить о том, что в тот год, когда тысячи румынских крестьян боролись против земельной реформы, в Италии крестьяне десятками тысяч выражали свой протест активному противодействию осуществлению земельных реформ. Однако ничто не оправдывает жестокий и антидемократический способ проведения коллективизации в Румынии. И с экономической точки зрения, и с точки зрения человеческих страданий программа стала полной катастрофой.

Преобразования, обрушившиеся на Румынию в 1944–1949 гг., совершенно поразительны. За несколько лет страна от зарождающейся демократии перешла к развитой диктатуре сталинского типа. Коммунисты сумели добиться этого почти исключительно политическим путем, хотя и не без помощи подтасовок, и не прибегали к каким-либо насильственным революционным действиям. Но тот факт, что Румыния не скатилась в гражданскую войну, которая охватила Грецию, не следует трактовать так, будто процесс был всецело мирным. Запугивания членов профсоюзов и аресты политиков, массовые и часто неконтролируемые демонстрации в городах и подавление крестьян и фермеров в сельской местности, насилие или угрозы насилия – все это повсеместно существовало в послевоенной Румынии.

За угрозой насилия, как тень Коммунистической партии Румынии, стояла мощь Советского Союза. Подчинение Румынии, да и всей остальной Восточной Европы было бы невозможно без этого растущего присутствия. Важно, что государственный переворот, отстранивший маршала Антонеску от власти, осуществлен прежде всего во избежание угрозы уничтожения Красной армией. Эта угроза маячила на заднем плане всех описанных событий, являясь главной причиной того, что сопротивление политическому маневрированию коммунистической партии не было более активным.

За последующие годы режим в Румынии стал одним из самых репрессивных в восточном блоке. Больно и парадоксально то, что августовский переворот 1944 г., осуществленный с целью установления демократии в Румынии, стал вестником более чем сорокалетнего угнетения, по сравнению с которым диктатура Антонеску выглядела благодатью.

Глава 26

КОММУНИСТЫ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Установление коммунистического режима в Румынии, возможно, происходило жестокими методами, но было не единственным в своем роде. Историки разных стран склонны сосредоточиваться на тех методах, которые использовали коммунисты на их родине и которые отличали их от методов других стран. События, происходившие после войны во Франции, Италии, Чехословакии и Финляндии, например, в значительной степени связаны с демократическим коммунистическим движением, чьи лидеры стремились завоевать власть через урны для голосования. Греческие, албанские и югославские коммунисты, наоборот, были членами жестко революционного движения, посвятившими себя свержению традиционных властных структур насильственными методами. В других странах коммунисты стремились добиться власти путем сочетания обоих подходов – видимость демократии с революционной тенденцией. Говоря словами Вальтера Ульбрихта, лидера коммунистов Восточной Германии, «все должно выглядеть демократично, но мы должны все держать под контролем».

После войны казалось, что существует много путей к коммунизму, однако сходства перевесили различия между странами. Первый и самый важный момент, объединивший страны восточного блока, – почти повсеместная оккупация Красной армией. Несмотря на утверждения Советов о том, что их армия находилась там лишь для сохранения мира, в этих их действиях скрывались определенные политические мотивы. В этом отношении их политика являлась зеркальным отражением участия английской армии в событиях в Греции. Так, лидер коммунистов Венгрии Матиаш Ракоши умолял Москву не выводить из страны Красную армию, боясь, что без нее коммунизм в стране «повиснет в воздухе». Клемент Готвальд, стоявший во главе чешских коммунистов, тоже просил советское военное командование сосредоточить части Красной армии ближе к границе Чехословакии во время февральского переворота 1948 г. – просто для психологического воздействия. Даже если части Красной армии и не участвовали в насаждении социализма в странах Восточной Европы, угроза подразумевалась.

Красная армия действовала в совокупности с подразделениями НКВД. Присутствие советских военных расценивалось скорее как угроза, нежели непосредственная реальность, НКВД занимал более активную позицию в этом отношении, особенно пока еще шла война. Именно в обязанности НКВД входило обеспечение политической стабильности за линией фронта, этой организации предоставили карт-бланш на арест, заключение в тюрьму и казнь любого человека, в ком они видели потенциальную угрозу. На первый взгляд они преследовали ту же цель, что английская и американская администрация в Западной Европе, – предотвращать любой гражданский конфликт во внутренних районах страны, который мог бы отвлечь ресурсы с фронта. Но неизменная жестокость, с которой НКВД и приспешники на местах устраивали облавы и избавлялись от каждого, кого считали «политически ненадежным», обнажает истинные, пусть и скрытые мотивы.

Особенно показателен пример Польши, где бойцов Армии крайовы (АК) выслеживали, разоружали, арестовывали, заключали в тюрьму и депортировали. АК стала потенциально ценной боевой силой, но как альтернативная основа власти в Польше представляла угрозу будущему влиянию Советов в этой стране. Несмотря на все свои декларации, Советы никогда не ограничивались победой в войне: их всегда интересовало политическое будущее стран, которые они оккупировали.

Другой способ обеспечения главенства коммунистов – использование Контрольных комиссий союзников (АСС). В конце войны союзники учредили эти временные комиссии во всех странах бывшей оси для надзора за действиями местной администрации. АСС в Германии и Австрии были более или менее поделены между американскими, английскими, французскими и советскими представителями, их споры часто заходили в тупик и в конечном счете привели к разделению Германии. В Италии в АСС главную роль играли представители западных союзников. В Финляндии, Венгрии, Румынии и Болгарии, наоборот, именно Советы плотно контролировали ситуацию, а английские и американские участники выступали в роли политических наблюдателей.

Согласно договорам о прекращении огня в этих странах, Контрольные комиссии союзников имели право одобрять политические решения, принятые национальным правительством, равно как санкционировать или запрещать назначения людей на определенные государственные посты. Причиной этого было стремление обеспечить соблюдение демократических принципов, чтобы бывшие враги не могли вернуться к своей профашистской деятельности. Однако именно члены АСС определяли, какие принципы являются демократическими, а какие нет. В Финляндии и Восточной Европе Советы регулярно злоупотребляли своими полномочиями для обеспечения поддержки политики коммунистической партии и назначения коммунистов на ключевые посты в правительстве. АСС – козырная карта, которую коммунисты разыгрывали всякий раз, когда их планам мешали другие политики.