«Был жестокий бой» - Зарипов Альберт Маратович - Страница 12

Потом мы вдвоём смотрели на то, как и Денисовский Урал переплыл через лужу, а потом с натугой вскарабкался на мост… А ещё через минуту красненькие огоньки нашей колонны мигнули нам на прощанье, да и скрылись в полной темноте.

Так мы остались одни. В полной темноте и в обездвиженном Урале… В полном неведении окружающей обстановки и на окраине города Грозный. В котором по-прежнему шёл бой. Теперь уже ночной.

Глава 4

Ночные страсти, страхи и пожары

Прошло минут сорок. Мы сидели в кабине Урала в молчаливом и напряженном ожидании. Все фары и габаритные огни были потушены. Даже приборная панель не светилась ободками и цифрами всевозможных приборов. Само собой не горели и синие лампы внутреннего освещения кабины. И всё же…

Вокруг было очень даже светло… Справа в небе полярным сиянием переливалась «гирлянда». Местность постоянно озарялась взлетающими осветительными ракетами. Кроме них вверху ярко горели какие-то спецбоеприпасы, медленно опускающиеся вниз. Наверное, это были осветительные мины. Раньше мне никак не доводилось наблюдать их в действии. С короткими периодами ракетно-осветительного затишья на нас быстро надвигались ночные сумерки. И по-прежнему высоко справа висела переливающаяся огоньками осветительная «гирлянда», постепенно уплывающая куда-то вдаль. Но даже и при её мерцающем свете мы могли различать фруктовые деревья слева и тянущуюся перед нами лесопосадку, голое поле справа и злосчастный мост с огромной лужей, в которую упёрлась наша дорога.

Но более всего моё внимание, да и водителя тоже, привлекал город Грозный. Город, который ярко горел, причём самым натуральным образом. Зарево пожарищ, хоть и находящихся на удалении в несколько километров от нас лично… Это кое-где сплошное пламя всё же достаточно сильно освещало внутренность нашей кабины… Да так ярко, что можно было читать книжку или газету. Но самым досадным моментом являлось то, что этим заревом были освещены и наши две фигуры, торчащие в кабине наподобие грудных мишеней… Вполне естественно, что и снаружи наш грузовик Урал освещался тоже неплохо…

Время шло… Город Грозный продолжал гореть… Снаружи что-то ухало и гремело… Но за нами никто не приезжал… И мы продолжали сидеть и ждать неизвестно чего.

— Товарищ лейтенант! — глухим и срывающимся голосом сказал военный водитель. — А может нам лучше в посадку пойти?

Я понимал его состояние более чем хорошо. Ведь мы оба находились в ярко освещённой кабине автомобиля. Да и беспомощно застывший на дороге грузовик Урал представлялся нам в очень уж беззащитном положении. И предложение солдата на первый взгляд казалось вполне оправданным и разумным. Однако именно об этом я уже думал несколько минут назад. А потому мой ответ прозвучал крайне взвешенно.

— Конечно можно и в лесопосадку! — будто бы согласился я, но тут же внёс некоторую корректировку. — Только там могут быть мины. Понимаешь?

Водитель помолчал минутки две, видимо оценивая все плюсы и минусы пребывания в холодной, мрачной и неизвестно чем напичканной лесопосадке… И лишь затем тяжело вздохнул.

— Уж лучше здесь. — глухим голосом заявил он. — В кабине.

Я придерживался точно такого же мнения. Ведь и в самом-то деле!.. Уж лучше сидеть в холодной, но всё же знакомой нам кабине Урала. Чем шляться холодной ночью, да по сырой погоде, в какой-то посадке…

Минут через двадцать вокруг стало темнее… Сплошное зарево городских пожарищ постепенно затихло… Но не совсем…

— Тащ-сташ-нант! Смотрите-смотрите! — взволнованно вскричал водитель. — Что эт-то?

Я тоже заметил некоторую перемену в окружающей нас обстановке. Несколько мгновений назад погасли почти все осветительные ракеты и на резко чёрном фоне неба стремительно промелькнули огненные молнии. Этих всполохов было несколько штук и летели они сверху вниз под некоторым углом к земле. Неизвестные нам зарницы уже исчезли… Зато доселе угрюмо-чёрные городские кварталы Грозного заиграли яркими вспышками многочисленных разрывов. Через секунду-другую донеслось гулкое эхо…

— Это Град! — определил я. — Реактивная артиллерия! То есть это Град работает!

Находящиеся где-то за хребтом реактивные системы залпового огня продолжали напоминать о себе отдалённым рёвом… Тогда как их мощные снаряды всё рвались и рвались в километре-полутора от нас. Мы по прежнему сидели и ждали.

— Об-балдеть!.. — пробормотал я, глядя на непрекращающиеся взрывы и «весело» заполыхавший Грозный.

Солдат молчал и словно завороженный этим ранее невиданным зрелищем, продолжал неотрывно смотреть на разгорающийся во тьме город. Панорама перед нами открывалась действительно потрясающая… Если раньше мы из своей кабины могли наблюдать лишь громадные языки пламени, жадно пожирающие неизвестно что… То теперь мы смотрели и смотрели на занявшиеся огнём многоэтажки, стоявшие перед нами широким фронтом. Ни одна из них не вспыхнула сразу и целиком… Все эти грозненские высотки и пятиэтажки разгорались по тайно-зловещему правилу: сначала гремел мощный взрыв, потом в месте попадания снаряда или же в непосредственной близости появлялся огонь. Пожар начинался в одной части дома, а уж затем быстрое пламя набирало свою безудержную силу… И через несколько минут уже почти треть здания оказывалась охваченной всепоглощающим пожаром…

Мне даже почудилось, что я кожей лица почувствовал жар не так уж и далёких пожаров. Может быть так оно и было на самом деле… а может быть мне просто показалось… Но в любом случае все эти ощущения были оправданны…

А ещё минут через пятнадцать-двадцать мы обнаружили что-то непонятное в самой непосредственной близости от нашего Урала. Зарево горящих городских кварталов не позволяло рассмотреть происходящее с предельной точностью… Мы могли лишь слегка различить то, что на находящемся перед нами мосту появилось что-то тёмное… Мы продолжали сидеть в кабине, но теперь всё наше внимание было направлено на эту непонятную и громоздкую массу…

Наконец… Я не выдержал и решил сходить к мосту на до-разведку. Щелчка предохранителя моего Винтореза не было слышно. Зато открывшаяся дверь лязгнула неестественно громко…

— Если что… Стреляй длинными очередями… а потом уходи назад по дороге. Дойдёшь до шоссейки. Там точно наши.

Это были завершающие мой боевой инструктаж уточнения. Они требовались для того, чтобы солдат-водитель знал как ему действовать дальше. Ведь сейчас я шёл к темневшему впереди мосту и чему-то ещё. А там могли находиться кто угодно. Если я встречусь с местными чеченскими партизанами, минирующими наш потенциально российский мост… То в завязавшейся перестрелке может случиться всякое… Однако я даже и не рассчитывал на то, что военный водитель из роты матобеспечения сможет проявить чудеса отваги и героизма… Мне сейчас было достаточно и той мысли, что этот подробно проинструктированный мной солдат-срочник сможет выпустить несколько длинных очередей из своего АКСа… Пока не закончатся патроны в его магазине… Ну, а потом сделать ноги по своей же колее…

— Всё! Я пошёл… — произнёс я и осторожно прикрыл за собой дверь.

Водитель уже перебрался на моё место справа и придержал дверь рукой. Он что-то произнёс мне вдогонку, но я уже соскочил вниз и медленно двинулся вперёд.

Какое-то время я постоял около переднего правого колеса, постепенно осваиваясь в ночной обстановке. Здесь я находился в относительной тени от пламени пожарищ, поэтому мои глаза именно отсюда постарались разглядеть всё то, что сейчас творилось на мосту. По моему твёрдому убеждению, непонятная и тёмная масса несколько увеличилась в размерах… Да и рядом с ней что-то двигалось…

«Бля-а… — думал я со всё нарастающим раздражением. — Там же лужа была! Хреновина какая-то!»

На всякий противопожарный такой случай, который мог произойти в любую секунду… Я уже подготовил все свои четыре гранаты. Боевые чеки я, конечно же, не выдёргивал… Но упрямые усики всё же разогнул… На свой бесшумный Винторез я сейчас не возлагал никаких особых надежд. Ведь в подобной ситуации самым лучшим вариантом являлись ручные гранаты: сначала две эФки, а уж потом оставшиеся РГДшки…