Подобно реке… - Коэльо Пауло - Страница 6

Да, за свою мечту надо бороться, но надо также понимать, что, если достичь желаемого невозможно, лучше сохранить энергию для других важных начинаний. Я мог бы ответить ему «нет» (ведь я уже не раз произносил и слышал от других это слово), но решил действовать более дипломатично, поставив ему невыполнимые условия.

Я сказал, что готов выступить бесплатно, если билет для зрителей будет стоить не больше двух евро, а в зале будут находиться не более двухсот человек.

Тео согласился.

— Но вы же потратите больше, чем заработаете, — заметил я. — По моим подсчетам, только билет на самолет и оплата моего проживания в гостинице обойдутся вам втрое дороже, чем вы сможете выручить, даже если зал будет полон. Но вам ведь еще придется потратиться на афиши и объявления, аренду зала…

Тео перебил меня, заявив, что все это не имеет для него значения, ибо им движет исключительно профессиональный интерес.

— Я организую подобные мероприятия, чтобы не утратить веру в стремление человека жить в лучшем мире. Я считаю своим долгом способствовать достижению этой цели.

— Какова же ваша профессия?

— Я продаю церкви.

И добавил, к моему вящему удивлению:

— Я уполномочен Ватиканом отбирать покупателей, поскольку в Голландии церквей больше, чем верующих. У нас был печальный опыт, когда святые места превращались после продажи в ночные клубы, доходные дома, бутики и даже в секс-шопы, и это заставило нас изменить подход к делу. Теперь проект переоборудования церкви должен быть одобрен местной общественностью, а покупатель берет определенные обязательства. Обычно мы принимаем только те предложения, которые предусматривают создание культурного центра, благотворительной организации или музея. Не понимаете, при чем тут ваше выступление и другие выступления, которые я пытаюсь организовать? Дело в том, что люди перестали собираться вместе. А если люди не встречаются, то они не способны двигаться вперед.

Пристально посмотрев на меня, он заключил:

— Надо встречаться. Моя ошибка в случае с вами заключалась в том, что я отправлял вам электронные сообщения, вместо того чтобы явиться к вам собственной персоной и дать вам возможность убедиться, что я человек из плоти и крови. Однажды, не получив ответа на свое письмо от некоего политика, я пошел к нему на прием, и он сказал мне: если вы хотите что-нибудь получить, сначала покажите свои глаза. С тех пор я только так и поступаю, и мне всегда сопутствует успех. Мы можем иметь самые современные средства коммуникации, но ничто, абсолютно ничто не способно заменить простого человеческого взгляда.

Само собой, я принял его предложение.

P. S. Когда я приехал в Гаагу для выступления, то попросил показать мне некоторые церкви, выставленные на продажу. Я думал о своей жене — художнице, всегда мечтавшей открыть собственный культурный центр. Поинтересовавшись ценой одной из церквей, вмещавшей но время воскресных служб до пятисот верующих, я услышал в ответ: 1 (ОДИН!) евро. Впрочем, расходы на ее содержание вполне могли оказаться запредельными.

Чингисхан и его сокол

Во время недавнего посещения Казахстана, страны в Центральной Азии, мне представилась возможность понаблюдать за охотой с соколами. Не стану вдаваться здесь в рассуждения относительно оправданности употребления в данном случае слова «охота». Замечу лишь, что в этом действе совершается один из природных циклов.

Я был без переводчика, но то, что в иной ситуации могло стать проблемой, оказалось благом. Лишенный возможности общения, я больше обращал внимание на действия. Сначала свита охотника остановилась, сам он отделился от нее, снял колпачок с головы птицы. Я не знал, почему он остановился именно в том месте, и некого было спросить.

Сокол взлетел, описал несколько кругов в воздухе и вдруг выверенным нырком устремился к оврагу и исчез в нем. Приблизившись, мы заметили, что он держит в лапах лисицу. Потом сцена повторилась еще раз.

На обратном пути я встретился с моими знакомыми, уже поджидавшими меня, и смог наконец задать вопрос, каким образом удается приручить сокола и заставить его делать все то, что я видел, в частности покорно сидеть на руке хозяина (и даже на моей руке, на которую его посадили, предварительно повязав кожаные манжеты — благодаря этому я смог увидеть вблизи его острые когти).

Внятного ответа я так и не получил. Все только повторяли, что это искусство передается из поколения в поколение, отец учит сына, тот, в свою очередь, учит своего сына и так далее. Но навсегда останется в памяти напечатленная сетчаткой моих глаз удивительная картина: на фоне заснеженных гор силуэт лошади и всадника, взлетающий с его руки сокол и выверенный нырок в цель.

А еще запомнится легенда, которую рассказал мне потом за обедом один из сопровождающих.

Однажды утром монгольский завоеватель Чингисхан со своей свитой отправился на охоту. Его спутники вооружились луками и стрелами, а сам он держал на руке любимого сокола. С ним не мог сравниться никакой стрелок, потому что птица выглядывала жертву с неба, куда человек не способен подняться.

И все же, несмотря на азарт, овладевший охотниками, никто из них так ничего и не добыл. Разочарованный Чингисхан возвращался в свой лагерь, и, чтобы не вымещать дурное настроение на своих товарищах, он удалился от свиты и поехал один.

Они слишком задержались в лесу, и Чингисхан изнемогал от усталости и от жажды. Из-за засухи, случившейся в том году, речки пересохли, и нигде нельзя было найти ни глотка воды, но вдруг — о чудо! — он заметил тоненькую струйку воды, стекающую со скалы.

Тотчас же он снял с руки сокола, достал небольшую серебряную чашу, всегда находившуюся при нем, подставил ее под струйку и долго ждал, пока она наполнится до краев. Но когда он уже подносил чашу к губам, сокол взмахнул крыльями и выбил ее, отбросив далеко в сторону.

Чингисхан пришел в ярость. Но все же он очень любил этого сокола и к тому же понимал, что птицу тоже, наверное, мучает жажда. Он поднял чашу, вытер ее и снова подставил под струйку. Не успела она наполниться и наполовину, как сокол опять выбил ее из руки.

Чингисхан обожал птицу, но он никак не мог допустить столь непочтительного отношения к себе. Кто-нибудь мог стать свидетелем этой сцены, а потом рассказать его воинам, что великий завоеватель оказался не способен проучить какую-то птицу.

Он извлек меч, а другой рукой поднял чашу и подставил ее под струйку, одним глазом следя за водой, а другим — за соколом. Когда воды набралось достаточно, чтобы утолить жажду, сокол снова взмахнул крыльями, задев ими чашу, но на этот раз Чингисхан точным ударом меча рассек ему грудь.

И тут струйка иссякла. Полный решимости во что бы то ни стало добраться до источника, Чингисхан стал взбираться на скалу. Он обнаружил его на удивление быстро, но в нем, прямо в воде, лежала мертвая змея — самая ядовитая из всех обитающих в тех местах змей. Если бы он выпил воды, не быть бы ему в живых,

Чингисхан вернулся в лагерь с мертвым соколом в руках и приказал изготовить его изваяние из чистого золота, выгравировав на одном крыле:

«Даже когда твой друг совершает поступки, которые тебе не по душе, он остается твоим другом».

На другом же крыле он распорядился написать:

«То, что делается в ярости, не ведет к добру».

Подсматривая за чужим садом

«Предложи глупцу на выбор тысячу разных умных голов, он будет хотеть только твою», — говорит арабская пословица. Мы начали растить сад своей жизни и, оглядевшись, увидели соседа, пристально наблюдавшего за нами из-за кустов. Сам он не способен ничего создать, но любит судачить о том, как мы сеем свои поступки, выращиваем наши мысли, подкармливаем успехи.

Если мы будем придавать значение всему, что он говорит, то окажется, что мы работаем ради него, и сад нашей жизни станет его идеей. Мы забудем о том, сколько пота пролили, обрабатывая почву, сколько души отдали, чтобы удобрить ее. Мы забудем, что каждый сантиметр земли имеет свои тайны, которые только терпеливая рука садовника способна раскрыть. Мы больше не будем следить за солнцем, ждать дождя и перестанем замечать смену времен года — чтобы думать только об одном: о тех глазах, которые выслеживают нас из-за укрытия.