Непобедимый эллин - Леженда Валентин - Страница 26

– В Аркадии? – переспросил Гефест.

– Ну да.

– Нет-нет, в Аркадии я никаких бомбоубежищ не строил.

– Бумба… чего?

– Не важно, это не моя работа, извини.

– Понятно. – Грустный Геракл спрятал сотиус.

– Ну, и что будем делать? – развел руками Софоклюс.

– Ломать! – торжественно изрек герой и взял небольшой разбег для мощного удара, благо места вполне хватало.

– Побереги-и-и-ись! – Со скоростью тяжелой боевой колесницы сын Зевса пролетел мимо вжавшегося в стену историка и с героическим «Эх!» проломил железное препятствие…

За покореженной дверью было довольно светло.

Свет источали длинные круглые палки, висевшие под самым потолком тесного коридора.

Греки двинулись вперед.

За поворотом их поджидала еще одна дверь, хлипкая и по всей видимости деревянная. На этой новой двери имелась белая табличка со странными, похожими на греческие, буквами.

– Редкий эфиопский диалект, – с ходу определил ученый Софоклюс.

– Ну так переведи! – потребовал великий герой.

– Не могу.

– Ты же ученый!

– Это какой-то специфический термин. Сейчас прочту вслух… э… э… э… ОФИС.

– Мудрено!

– Идем дальше или, может… – Историк с надеждой поглядел за угол, где виднелся спасительный выход. – Может, вернемся назад?

– Великий сын Зевса никогда не идет на попятную! – горделиво возвестил Геракл, ногой распахивая деревянную дверь.

За ней на эллинов испуганно вытаращился сидевший у стены странный незнакомец в одежде, покрытой чередующимися темно– и светло-зелеными пятнами.

– Куда, вашу мать?! – гневно закричал незнакомец, выхватывая из-за спины длинное черное устройство, очень похожее на молниеметатель великого Зевса.

– Сюда! – проревел ничуть не растерявшийся Геракл и огрел незнакомца кулаком по голове.

Блаженно улыбаясь, пятнистый осел на пол.

– Странный наряд, – удивился Софоклюс. – Я, пожалуй, его зарисую…

– Ничего странного я здесь не вижу, – возразил могучий герой. – Придурок гулял по болоту, вот и перемазался весь с головы до ног. Мы, когда лернейскую гидру искали, не лучше выглядели.

Из очередного небольшого помещения был лишь один выход.

– Снова дверь, – грустно вздохнул историк. – Сейчас мы ее… – Геракл приподнял правую ногу.

– Да погоди…

– Что такое?

– Ты заметил, что этот… – Софоклюс указал на распростертое пятнистое тело, – говорил не по-гречески…

– Ну?

– А мы его прекрасно поняли!

– Верно! – Сын Зевса призадумался. – Мистика какая-то.

– Может, вернемся, пока не поздно? Великий герой нахмурился:

– Сын Зевса никогда…

– Ладно-ладно, идем дальше.

Новая дверь распахнулась еще легче предыдущей.

– Ой, – взвизгнула хорошенькая девушка, сидевшая у большого окна за широким столом, уставленным устройствами, похожими на те, коими пользовались олимпийцы.

– Привет! – коротко бросил Геракл, с интересом осматривая финиковую пальму в большой деревянной кадке.

Девушка прекрасно его поняла.

– Здравствуйте, а вы, собственно, к кому?

– Да вот… – несколько неопределенно промямлил Софоклюс, ошарашено пялясь на великолепный волшебный город, раскинувшийся за панорамным окном.

– Господин Эриманфский сегодня не принимает. – Девушка строго поджала розовые губки.

Но историк ее не услышал, он разглядывал с высоты птичьего полета крошечные блестящие самодвижущиеся повозки.

«Это какая же здесь высота?! – с замиранием сердца подумал он. – Да и где мы, сатир побери, оказались?»

То, что это не Греция, было ясно со всей ужасающей определенностью.

– Она у вас скоро засохнет! – пробасил Геракл, глядя с видом знатока на финиковую пальму.

– Господин Эриманфский сегодня не принимает, – сурово повторила девушка.

– Кто? – встрепенулся, отрываясь от пальмы, сын Зевса. – Хряк здесь?!

– Ой, простите. – Девушка покраснела и, наклонившись к столу, проговорила в синюю дырчатую коробку: – Джордж Платонович, тут к вам посетители.

В ответ послышались какие-то хрипы.

– Я понимаю, но они назвали вас… м… м… м… вашим старым именем. Да-да, тем, что для друзей… Заходите!

Софоклюс с Гераклом оторопело уставились на девушку.

– Заходите, господин Эриманфский вас ждет.

И она указала на величественные, обитые шкурой некоего гигантского зверя двери.

Пожав плечами, сын Зевса дернул за ручку и оказался в роскошном просторном помещении, которое вполне сгодилось бы под олимпийскую резиденцию Зевса.

– Вы кто, блин, такие? – ошеломленно воззрился на греков огромный отталкивающего вида толстяк в черном одеянии удивительного фасона.

– Я Геракл Олимпийский, сын всемогущего Зевса! – величественно представился герой. – А это мой личный хронист Софоклюс.

Софоклюс не менее величественно кивнул.

– Мать моя бабушка, – простонал толстяк, – так вы что, С ДРУГОЙ СТОРОНЫ? Но как же вы, блин, сюда пробрались?

– Шли мимо, решили заглянуть, – невозмутимо ответил великий герой.

– А где охранник?

– Пятнистый отдыхает.

– О Боже!

– Не смей поминать моего отца всуе! – проревел Геракл, выхватывая меч.

Толстяк, мертвенно побледнев, рухнул в огромное кожаное кресло.

– Как же такое, блин, могло случиться?!

– Представься, смертный! – Сын Зевса угрожающе навис над хозяином роскошных апартаментов.

– Джордж Эриманфский, частный предприниматель, фирма «Херсонес». Торгую предметами греческой старины.

– Хряк? – уточнил великий герой.

– Это моя давняя кличка, – вздрогнул толстяк, – еще с зоны.

– Признавайся в своих злодеяниях, мерзавец! – Геракл зловеще взмахнул мечом перед потным носом врага.

– Я так и знал, что всё этим кончится. – Хряк потерянно качнул головой. – Ну да ладно, мне, блин, терять уже нечего. Короче, эту «дыру», как сказал один лежащий на дне речки яйцеголовый… вернее…

Толстяк заглянул в какие-то записи на столе.

– Межпространственный портал мы обнаружили недавно…

Греки непонимающе глядели на Хряка.

– Ну… э… э… блин, проход в иное измерение! Да что вы так на меня смотрите? Я и сам в этой фигне ничего не смыслю. Короче, обнаружили мы «дыру» два года назад совершенно случайно. Бомж один по стройке лазил, свалился с бетонной площадки, бац – и он в Древней Греции. Растрепал собутыльникам, но мы вовремя обо всём узнали и вмешались. Почти всех, блин, свидетелей ликвидировали, кроме того самого бомжа, что проход нашел. Он к вам в Грецию сбежал и этим… как его… великим историком заделался…

– Наверняка это тот странный псих, – тут же вспомнил Софоклюс, – Геродот!

– Во-во! Он самый, – кивнул толстяк, – хрен поймаешь. Ну да черт с ним, с уродом, нам он вреда наделать уже не сможет.

Геракл зевнул:

– Ближе к делу. – Толстяк затравленно зыркнул на героя.

– Да ничего такого противозаконного мы не делали. Статуи переправляли, барахло всякое, оно у вас копейки стоит, а у нас это раритеты! Один археолог с ума сошел, когда новенький талант, блин, увидел. Думал, подделка. В какую-то жидкость золото сунул и с четвертого этажа лаборатории сиганул.

– Поучительно, – согласился Софоклюс, – только слишком много непонятных слов…

– Вообще-то я намеревался тебя убить, – спокойно сообщил толстяку сын Зевса, – но вижу, что ты и так уже в набедренную повязку наделал. К тому же я ожидал найти здесь кровожадное чудовище, а не трусливого потного смертного. Знай же, несчастный, что великий сын Зевса дарует тебе твою никчемную жизнь!

С этими словами, спрятав меч, могучий герой направился к выходу.

– А как же портал?! – в отчаянии крикнул ему вслед толстяк.

Геракл обернулся:

– А проход я завалю!

Софоклюс, набрасывавший план пятого подвига на свежей восковой дощечке, осторожно приблизился к странному незнакомцу.

– Скажите, а откуда в таком случае по Греции пошла о вас молва?

Толстяк вздохнул:

– В смысле, блин?

– Ну что, мол, эриманфский хряк у Псофиса бесчинствует?