Исцеление человека - Андреев Юрий Андреевич - Страница 66

А вот поистине «комплексный» пример, ибо, как в едином узле, в нем переплелось все недопустимое для отношений целителя с пациентами. Так случилось, что я разрешил издалека нагрянувшим страдальцам летом поселиться у себя на даче. И пошло-поехало! Две женщины оказались несовместимы по характеру между собой, они не только не смогли участвовать в совместном приготовлении пищи, но и, незамужние, повели активно – беззаветную, с искрами ненависти, борьбу за мое предпочтительное к ним внимание… Вдобавок, одна из них решила отблагодарить меня за свою поправку ремонтом всего первого этажа, для чего пригласила рабочих, которых я тоже должен был по-серьезному лечить. Взамен я получил хаос на всем участке, засохшую глину и штукатурку в ведрах для чистой воды, испорченные отношения с соседями, которым почему-то не понравилось, что строительный мусор был высыпан в общую дренажную канаву, утрату почти всех домашних инструментов и много других «радостей», в результате которых мне стоило потом немалых трудов восстановить крайне необходимое душевное равновесие. Если к этому добавить, что обе они единодушно невзлюбили молодого иностранца, который два года штурмовал меня из-за рубежа просьбами помочь ему одолеть бесплодие и, наконец, приехал, привезя с собою совершенно чуждый россиянам эгоцентрический, индивидуалистский менталитет, то можно себе представить атмосферу в этой «общаге». Что касается меня, я должен был оберегать зарубежного пациента от их злобных и ироничных нападок, хотя меня и самого «с души воротило» от его безразличия к общим трудностям, возникшим в результате инициативы с ремонтом: его спокойствие было одним из важных условий его мужского возрождения. Не буду продолжать эту трагикомическую новеллу, скажу лишь, что отъезд оной выздоровевшей троицы (через полтора месяца после довольно кучного их прибытия) позволил мне по-настоящему осознать необходимость бытовой и личной дистанции между целителем и пациентами – при всей родственной теплоте их отношений. Особенно она необходима при разнополости врачевателя и пациентки (или пациента и врачевательницы). Кажется, можно эту драматическую тему не развивать, точность и ясность отношений, их дистанция должны выдерживаться неукоснительно, Доверительность, демократизм – да, но амикошонство с наместником Бога пациентам противопоказано – ради их же блага.

РАЗНЫЕ ГРАНИ ДАРОВАНИЯ

Когда выше я цитировал профессионального медика Ю. Каменева и народного целителя А. Бабича, вывод из их слов напрашивался сам собой: врачеватель должен обладать особым талантом, специфическим даром. Теперь я хочу этот вывод развить и детализировать: дар этот должен быть многообразен.

Сначала продолжу проблему благодатного воздействия целителя на дух и поведение болящего. Речь пойдет о необходимости научить пациента общим принципам и конкретным поступкам во благо собственному здоровью. Это обучение во имя исцеления определяет фундаментальное несходство задач истинного врачевателя с теми, которые решают все без исключения ветви современной официальной медицины. Так называемой бесплатной медицине глубоко безразлично, в конце концов, насколько будет здоров человек после ее вмешательства. Поправится – хорошо, уйдет к праотцам – тоже ничего особенного (конечно, за исключением криминальной халатности, допущенной врачом, за которую родственники могут привлечь его к уголовной ответственности, впрочем, вряд ли что-нибудь серьезное у них получится).

Повторяю и повторяю: дело не в отдельных врачах, индивидуальность которых может быть гуманной и благородной в силу их неколебимых душевных качеств. Дело в изначальной порочности системы современной " медицины, которая вбирает в себя новобранцев отнюдь не по критериям профессиональной пригодности, а затем практически полностью убирает из оценки их деятельности универсальный общекосмический принцип обратной связи. Естественно, что даже самые благородные по своим побуждениям неофиты, попав в подобную систему, неумолимо должны меняться и обесчеловечиваться, ибо ничто не побуждает их тянуться вверх, к духовным высотам, но практически все заставляет двигаться их вниз, деградировать путем упрощенных, даже аморальных решений. Слава и хвала тем воистину святым душам, которые способны сохранить в себе в подобных гнетущих, опускающих условиях универсальной системы моральной безответственности огонь любви к вверившимся им страдальцам!

Но лучше ли в ядре своем так называемая платная медицина? Ни в коем случае! Ведь сам корень, из которого она произрастает, благодаря коему наливается соками, жиреет и процветает – это наличие больных людей. Вопрос: можно ли представить в качестве идеала систему, заинтересованную в самоликвидации?.. Только дурачок из осуждающей поговорки станет рубить сук, на котором сидит сам, а в платной медицине собрались отнюдь не дурачки, а умнейшие головы, умело использующие недуги человечества для своего процветания на уровне, сопоставимом с бытом олигархов бизнеса. Да, и в этой системе живут и действуют, вопреки всему, святые души, заинтересованные в подлинно человеческом решении проблем тех людей, которые платят им деньги за возвращение здоровья, да, в этой системе немало профессионалов высокой руки, т к. безупречный имидж и высокий рейтинг – основа их личного процветания… Но, Боже ты мой, разве не встретил я женщину, в теле которой было осуществлено три очень дорогостоящих иссечения, совершенных академиками Америки, Европы и Санкт-Петербурга, в то время, как лечить (учить!) надо было ее супруга, бездарно обращавшегося с нею из года в год?..

Да и среди т н. народных целителей, причем не только модных и популярных, но и начинающий, бес алчности не менее могуч и влиятелен подчас,, к сожалению, чем среди профессионалов платной (и «бесплатной») медицины. Также и среди немалого числа известных мне лично талантливых умельцев зачастую главным оказывается не максимально возможное исцеление доверившегося им человека, а исполнение некоего круга платных процедур, временное улучшение его состояния – за счет убранных, увы, сопутствующих болезни симптоматических факторов, но не устранение всего комплекса причин, а там – хоть трава не расти.

Конечно, я не призываю вернуть ту практику обратной связи, которая существовала при дворах восточных владык и, согласно которой, врач жил лишь столько, сколько лет сносно чувствовал себя султан: при таких обстоятельствах поголовье медперсонала сократилось бы у нас столь быстро и резко, что некому было бы даже взять кровь на анализ. Нет, нет, слава нашим гуманным временам!

Конечно, я не призываю и отказываться от платы за труд врачевателя, потому что и в этом случае немотивированно был бы разорван принцип обратной связи, а матушка-природа за такие штучки наказывает достаточно сурово – и прежде всего того, кто разрывает энергоинформационное колесо, то есть болящего. Недаром же в старые времена крестьянин шел к «фершалу» на прием с хусточкой яиц или глечиком молока. И дело не в тяжести болезни, а в принципе замкнутого кольца: забота за заботу. Но оплата – это, прежде всего, проблема больного, которую он должен решать сам – в меру своего миропонимания и благосостояния. Мне довелось как-то буквально со смертного одра снять одну старушку. Уже через несколько дней после третьего сеанса она смогла в большой коммунальной квартире провести свою очередную уборку, а назавтра после поломойки благополучно отправилась в парилку. Ее племянница от щедрости душевной принесла мне потом три килограмма яблок – и прекрасно! Именно так она оценила то ли жизнь своей тетушки, то ли объем моей работы, и мы расстались взаимно благодарными. А через неделю некая милая девушка, умирающему другу которой мне довелось (без операции, разумеется) поправить клапан на сердце, уходя, невзначай оставила у меня под столом коробочку с японским магнитофончиком, и когда я его нашел – а координат девушки у меня никаких не было – я решил, что такова ее оценка жизни этого парня и моего труда, и не стал с нею внутренне спорить…