Королева эльфов. Зловещее пророчество - Хеннен Бернхард - Страница 65

— Мне кажется, что эта история говорит о том, что дары богов нельзя скопировать человеческой рукой.

Кабецан рассмеялся.

— Одетый в синее дурак, которого я держу в качестве придворного священнослужителя, расцеловал бы тебе ноги за этот ответ. — Он ущипнул ее за ногу. — Несмотря на то что он — набожный служитель Тьюреда, пример для подражания, целиком пронизанный собственной святостью, я готов спорить, что его поцелуи постепенно стали перебираться бы выше. Не думаю, что существует много мужчин, которые сумели бы устоять перед твоими прелестями, девочка. Ты необыкновенна, как и вот это. — Он повернулся на бок и вынул из-под подушки короткий кинжал, острие которого было покрыто странным серо-голубым волнистым узором. — Кинжал, подобный этому, не смог создать никто из кузнецов в моем королевстве. Он как этот дом. Реликвия былого величия. Должно быть, раньше люди были значительнее, а их короли — могущественнее. Если знать, что искать, то повсюду встречаются свидетельства этого времени. На дне моря, неподалеку от Марчиллы или в горах, в долине, которую называют Каменным Лесом. Чаще всего свидетельства прошлого погребены глубоко под землей. Сотни людей ищут их для меня.

Элодия слыхала о том, что король посылал рыцарей и ремесленников в Каменный Лес и что на них там напал призрачный рыцарь.

— Я хочу заполучить это былое величие, — произнес Кабецан. — Я хочу быть, как те ушедшие правители. Ты видела дверь этой комнаты? Она зачарована. Если ее не открыть по доброй воле, никто не сможет преодолеть ее. Я приказал купить ее в Искендрии. Пришлось отдать целый корабль серебра. Мои поиски былого величия невероятно дороги. Они поглощают золото и серебро, и то, что я получаю взамен, пока приносит королевству очень мало. Мои философы и алхимики изучают эти вещи. Лучшие ремесленники, которых можно нанять за золото, изучают их и пытаются повторить сделанное древними мастерами. Если однажды это удастся, каждый золотой слиток окупится сторицей. Знаешь, если вести такую жизнь, как у меня, то все, что остается, — это воля. Мое тело — развалина. Я даже стоять не могу самостоятельно. Но мой разум ясен. Я бессмертен! Мне предначертано привести человечество к былому величию. Когда-то мы были столь же могущественны, как эльфы и демоны с их темной магией. И мы снова будем такими! И в этом ты мне поможешь.

Он жестом подозвал Балдуина.

— От разговоров у меня горло пересохло. Принеси мне вина!

Слуга повиновался и мгновенно исчез за развевающимися полотнами. Были слышны только его шаги. Он не покидал комнаты. Элодия снова спросила себя, насколько велико помещение.

— Ты веришь в древних богов или Тьюреда?

— Я молюсь Тьюреду и древним богам.

— Ха, вот это правильный подход! Я тоже его придерживаюсь. Причем древние боги мне нравятся больше. Этот Тьюред… — Он покачал головой. — Не знаю, что и думать о нем и его священнослужителях. Ты знала, что в нескольких его рефугиумах все священнослужители загадочным образом умерли? Что это было — месть наших древних богов? Если да, то чего стоит бог, который не защищает собственных служителей? Или он сделал это сам? Но почему? Что могли сделать его последователи, что заслужили такую жестокую кару? Наших древних богов понять легче. Однажды мои воины убили некоего служителя Тьюреда. Чудесного целителя, который отказался помочь мне. Я думаю, именно по этой причине я и был награжден бессмертием и вечной болезнью. Проклятый ублюдок, вот кто этот Тьюред. — Король закашлялся.

Балдуин вернулся с большим кубком. Кабецан стал жадно пить. Вино текло по подбородку и белой ночной сорочке. Напившись, он протянул сосуд девушке.

— Ну же, выпей со мной из одного кубка.

Она приняла кубок и немного повернула, чтобы губы ее не коснулись края в том месте, где были губы Кабецана.

Вино было крепким. Оно бежало вниз по горлу, согревая его. Отняв кубок ото рта, Элодия почувствовала, что у нее слегка кружится голова.

— Итак, тебе противен твой король, — трезво произнес Кабецан.

Он поставил кубок на маленький столик рядом с постелью.

Элодия промолчала. А что она могла сказать? Очевидно, что это правда. Кубок вина тоже был испытанием.

— Мне рассказывали, что ты продавала себя ради брата.

Это правда?

От стыда у нее зарделись щеки. Она не могла вымолвить ни слова. Наконец кивнула.

Его рука поползла к ее коленям.

— Если я пообещаю, что с твоим братом все будет в порядке, ты поцелуешь эту руку? Не кольцо. Руку!

Она поглядела на гноящуюся открытую рану на тыльной стороне руки.

— Ну?

— Я сделаю это!

Кабецан поднял кисть.

— Слова ничего не стоят, девочка. Сделай это! Немедленно!

Она глубоко вздохнула. Затем задержала дыхание. Взяла руку короля и поднесла к губам. Он плотно прижал ладонь к ее рту. Девушка почувствовала на губах липкие выделения.

Наконец он отнял руку. Ничего не спрашивая, подхватил кубок и сделал глоток вина. Посмотрел на Элодию, и улыбка заиграла на его тонких губах, в уголках которых появились глубокие морщины.

— Большинство не сумели бы сделать этого. Ты можешь мне пригодиться. Но чтобы ты как следует поняла зачем, придется сделать небольшое отступление… Я уже говорил, сколь дорогостояща моя любовь к прошлому. Хоть я и король, срать золотом все равно не могу. Мои средства ограничены. Ты даже представить не можешь, сколь дорого содержать королевский флот. Воины и рыцари хотят золота. За оружие и доспехи нужно платить. Они поглощают невероятные суммы. А мой священнослужитель некоторое время назад читал мне проповедь, в которой речь идет о том, что Тьюред хочет, дабы на земле царил мир, и что нужно заниматься любовью, а не войной. Эти слова долго не шли у меня из головы. Почти все страны вокруг Фаргона беднее нас. Они с завистью смотрят на наши города. Есть варвары из лесов Друсны и пираты из далекой Фьордландии, которые сейчас якобы посадили на трон королеву-воина. Еще опаснее Ангнос, где не забыли последнее поражение от войск Фаргона и до сих пор мечтают о мести. Потом еще пираты с Эгильских островов… Я мог бы продолжать бесконечно. Врагов, к сожалению, всегда в достатке. Слова священнослужителя укрепили меня в том, что нужно искать иной путь. По зрелому размышлению я пришел к выводу, что одна правильная женщина в правильной постели может легко заменить тысячу воинов. Впрочем, это должны быть особенные женщины. Эти женщины должны быть умны. Они должны уметь читать и писать. Должны быть бесконечно преданы мне. Должны быть готовы делать такие вещи, которые не сделает даже самая последняя уличная шлюха, и так хорошо, чтобы они стали вроде наркотика. Мужчины, которые будут пользоваться особой милостью делить с этими женщинами ложе и, быть может, жить с ними всю жизнь, должны быть полностью в их власти. Можешь ли ты стать такой женщиной для меня? Шлюхой своего короля, которая никогда не делила со мной ложе. И которая обманет каждого мужчину, с которым будет спать, потому что будет думать только об интересах Фаргона.

Элодия могла представить себе, что с ней будет, если она скажет «нет». Она уже знала, что все бани королевства посещали королевские чиновники. Золото за половые сношения, которые там происходили, текло в казну короля. Она была совершенно уверена, что ее отведут в один из этих домов, если она не согласится служить Кабецану. Чего она не знала, так это какая судьба ждет ее младшего брата.

— Какова будет плата, если я стану шлюхой ради королевства?

Кабецан негромко рассмеялся.

— Насколько я вижу, у тебя правильный подход к работе.

Моя цена — твой брат. Он получит образование у меня при дворе. Выясним, к чему он больше всего склонен. Должен ли стать воином или писарем в моем скриптории. Или, быть может, ученым, которые ищут для меня реликвии прошлого.

Когда он достигнет нужного возраста, я подыщу ему девушку из хорошего дома. Если он окажется способным, то в моем королевстве он далеко пойдет. Слово короля.

Это было больше, чем осмеливалась надеяться Элодия.