Ключ - Левашов Виктор Владимирович - Страница 8

СЕМЕНОВ. Мало ли что можно привести! Если все вспоминать…

ПОПОВ. Всего не нужно.

СЕМЕНОВ. Ладно. Вот. Однажды… (Пауза.) Нет, это не про него… Вот – прошлым летом было!… (Пауза.) Нетипично… Ага, вспомнил! Однажды я попросил у него в прорабстве бульдозер – воскресник у нас был по благоустройству… (Пауза.)

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. И что?

СЕМЕНОВ. Не дал. Сейчас-сейчас я что-нибудь обязательно вспомню!

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Между прочим, вопрос к нему был, а не к тебе.

СЕМЕНОВ. В самом деле! Расскажи сам, что я за тебя мозги сушу! Один какой-нибудь случай. Но чтобы сразу все вопросы отпали.

ПОПОВ. Ладно, сейчас расскажу. Отпадут. Однажды…

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. В студеную зимнюю пору?

ПОПОВ. Совершенно верно: в студеную зимнюю пору. Я из дому вышел….

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Был сильный мороз?

СЕМЕНОВ. Серьезней, товарищи! Серьезный же вопрос!

ПОПОВ. Да, был сильный мороз. Гляжу, идет Семенов, тащит в клуб магнитофон, два динамика и коробку с пленками, и весь согнулся, потому что ему тяжело. (Семенову.) Было такое?

СЕМЕНОВ. Было. Что-то припоминаю… смутно.

ПОПОВ. А мне нужно было совсем в другую сторону. Но вижу: надрывается человек на общественной работе, здоровье свое, можно сказать гробит. Мог я пройти мимо? Мог! Но не прошел! Давай, говорю, Семенов, какую-нибудь бандуру, так ибыть – помогу! (Пауза.) И помог.

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. И что?

ПОПОВ. И все.

Пауза.

СЕМЕНОВ (быстро.) Я вот что предлагаю: вычеркнуть из рекомендации слово «очень» и затвердить. Договорились?

Пауза.

Ладно, давайте вычеркнем и «активно», хватит просто «участвует». И затвердим. Согласны?

Пауза.

Но нельзя же все вычеркнуть! Если мы даем человеку рекомендацию, в ней обязательно должно быть отражено участие в общественной, так сказать, жизни. Положительно отражено!…

КУКУШКИНА. Знаешь, Валера, когда ты говоришь об общественной жизни, мне все чаще начинает казаться, что никакой такой жизни вообще не существует, что все это – какая-то нелепая игра, в которую все мы играем и делаем вид, что все это важно и нужно…

СЕМЕНОВ. Кукушкина! Ты думай, что говоришь!

КУКУШКИНА (не обращая на него внимания). Ну, а если честно подумать: какое отношение мы имеем к делу? Иногда выйдешь после такого вот заседания, внутри – будто бумаги наелась. Смотришь – еще дома заканчивают. И думаешь: все-таки недаром мы, наверное, эту бумагу жуем, идет все-таки жизнь, движется!

СЕМЕНОВ. Вот это правильное размышление! Именно – недаром!

КУКУШКИНА. А сейчас я и думаю: А может наоборот? Может, не эта наша деятельность помогает двигаться жизни, а жизнь придает нашей игре видимость необходимости и пользы, а?

СЕМЕНОВ. Ну, знаете!…

КУКУШКИНА. И не нужно нам сейчас обижаться на Попова. Что мы для него? «Согласовано!» Как медосмотр для здорового. Ясно: здоров, а тут анализы, мочу в бутылочке – конечно, противно! И хорошо, что он не только откровенно, но и так нагло все это нам объяснил. А то голоснули бы и дальше пошли. А так-то и задумаешься! Прав он? Тогда зачем мы здесь, на что тратим свое и чужое время? В кои-то веки появилось живое дело – Дом молодоженов, а чем кончилось?

СЕМЕНОВ. Мы-то при чем? Приказ руководства, а то не знаешь!

КУКУШКИНА. Молчи, Валера. Все знаю. Знаю, что ты и рта не раскрыл. И никто из нас не раскрыл! Так что лучше помалкивая, а то я сейчас вот этим графином тебе в лоб закатаю!

Пауза.

ЕРШОВ. Не рассмотрит ли пока комитет заявление Гоги Галиева? Вот заявление, а вот и сам Гоги.

СЕМЕНОВ. Слушай, Ершов, нам сейчас не хватает только тебя и твоего Гоги! До первого вопросам еще не дошли!

ЕРШОВ. Тогда принимайте решение: дать Попову рекомендацию, помочь человеку… расти над собой. (Пауза.) Ладно, другое: не давать… Тоже не годится? А какое же третье предложение? Нет его у вас, правильно? А если рассмотрите заявление Гоги – может, и появится.

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА (читает). «Прошу снять меня с учета по причине, что я увольняюсь и уезжаю в город Баку…» Чего тут рассматривать-то?

ЕРШОВ. А почему увольняется Гоги Галиев – не интересно?

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. Да как и большинство таких – надоело, вот и уезжает.

ГОГИ. Почему надоело? Совсем не надоело!

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Денег мало платят?

ГОГИ. Меня деньги не интересуют.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Квартиры скоро не обещают?

ГОГИ. Зачем мне квартира? У моего отца в Баку знаете какой дом?

ПОПОВ (Семенову.) Я, пожалуй, пойду. Я объясню, что у тебя загвоздка вышла… или сам объяснишь?

СЕМЕНОВ. Ты, знаешь ли, на меня не дави! Сядь. А то я сам расскажу Медведеву, как ты тут себя вел! Сиди и жди, пока до тебя снова дойдет!

ПОПОВ. Ну, если се же дойдет… (Садится.)

СЕМЕНОВ. Вот что, Гоги, с тобой потом. Перехожу к повестке. Первый вопрос. (Читает.) «Мероприятия комитета комсомола…»

ЕРШОВ возвращается на свое место, прибавляет громкость. Продолжается репортаж. Все оборачиваются к телевизору. Неожиданно подняв от бумаг голову, СЕМЕНОВ обнаруживает, что его никто не слушает. Возмущенно стучит в окно. ЕРШОВ убирает звук.

СЕМЕНОВ. Ты что, сорвать работу решил? Договорились же, что не будешь мешать!

ЕРШОВ. Валера, я тихо. «Спартачок» же с «Динамой»!

СЕМЕНОВ. Да хоть «Кайрат» с «Араратом»! Футбол и заседание – их же и близко ставить нельзя!

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. Это смотря кто играет.

ЕРШОВ. И смотря какая повестка дня.

СЕМЕНОВ (безнадежно махнув рукой), Любая! Все равно футбол перетянет.

ЕРШОВ. Спорим – нет? Согласен? Если не докажу, тут же выселяюсь и отдаю тебе ключ!.. Ну?

СЕМЕНОВ (азартно.) Валяй!

ЕРШОВ (помедлив, негромко). Вношу предложение. «За недостойное поведение, за сознательное оскорбление молодого рабочего – исключить старшего прораба Попова из комсомола. Второе: просить администрацию отстранить его от занимаемой должности как не имеющего морального права руководить молодежными коллективами». (Жене.) Включи-ка, погромче!

ЖЕНЯ до отказа поворачивает регулятор громкости: ревет стадион, восторженно частит комментатор.

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА (вскакивает, подходит к телевизору, убирает звук. Ершову.) За такие слова нужно отвечать.

ЕРШОВ. Я всегда отвечаю за свои слова. (Жене.) Еще раз!

ЖЕНЯ снова на полную громкость включает телевизор.

СЕМЕНОВ. Да вырубите его к черту!

ЕРШОВ (выключил телевизор, Семенову). Спор закончен?

НЕЗНАКОМЕЦ. Очень эффектно!….

ЕРШОВ (Гоги), А теперь расскажи, почему ты увольняешься. Подробно рассказывай.

ГОГИ. Я из Баку. В Баку у меня отец, мать и восемь братьев, все старше меня. Отец мне сказал: «Гоги, если хочешь съездить на север, сейчас поезжай, потому что после армии дома нужно будет работать, дома работы много…»

ВТОРАЯ ДЕВУШКА (неприязненно оглядывая модный и явно дорогой костюм Гоги). Отец-то чем занимается – на базаре торгует?

ГОГИ. Мой отец – заслуженный нефтяник Азербайджана, на Нефтяных Камнях работает. Слышала про такие промыслы?.. (Вежливо.) Ты спросила – я ответил. Теперь я спрашиваю – почему ты молчишь? Я спрашиваю: ты слышала про Нефтяные Камни, где всю жизнь работает мой отец и мои восемь братьев?

КУКУШКИНА. Ну, слышала, слышала она! Дальше давай!

ГОГИ. Хорошо, я приехал сюда, я работаю. Я три раза канаву капал, правильно? А сегодня снова наряд: иди канаву копать, забыли кабель положить. Это работа? Я к нему пришел (показывает на Попова), сказал: разве так правильно? А он мне сказал: не нравится – уезжай в свой Баку. Только он хуже сказал.

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. И дальше что?

ГОГИ. Дальше ничего.

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Головы бы им всем поотрывать, нашим проектировщикам! На теплотрассе тоже три раза вход переделывали!

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Я недавно в журнале читала: один русский инженер, когда по его расчетам штреки какие-то в шахте не сошлись, так от позора он застрелился. Вот как честь инженера ценилась!

ТРЕТИЙ. Ну, если наши инженеры после каждой ошибки начнут стреляться… такая канонада начнется!…